Ферапонтов Анатолий Николаевич

Байки от столбистов - III. А мы все равно летаем

Когда-то эта тема была под запретом. Немногие, к примеру, знают подробности о том, как в 1984 году под Красноярском взорвался ТУ-154, направлявшийся в тот же Иркутск. Газеты молчали, а красноярцы довольствовались слухами. На месте происшествия работали молоденькие солдаты; один из них рассказывал позже, что с его товарищами случались обмороки, кое-кто напрочь отказывался от работы. И то сказать, каково это — снимать с деревьев куски человеческих тел?..

Когда при посадке в зимнем Норильске разбился еще один ТУ-154, подробности люди тоже узнавали из третьих уст. Особенно поразил тогда рассказ о том, что местные власти почему-то долго не подпускали никого к самолету. В результате раненые умерли от переохлаждения. Не берусь утверждать, что это было так, но когда нет гласности, всегда есть слухи.

А еще раньше летали ИЛ-18: Весной 1969 года команда красноярских скалолазов летела по маршруту Красноярск — Кемерово — Алма-Ата -Ташкент. То есть, скорее это была просто компания столбистов: Дуська с Клепой, Сергей Прусаков, Юрка Борисена да я. Стоянка в Кемерово длилась 45 минут; за это время мы успели посидеть и выпить в аэропортовском ресторане, а начальник команды гнусно пошутил: «Хорошо, что мы сидим в хвосте. Если самолет падает, то хвост отламывается. Мы отряхиваем макинтоши, собираем кошельки и ищем ближайшее жилье». Накаркал: после вылета из Кемерова и полного набора высоты вдруг раздался сильный хлопок и загорелся один из левых двигателей.

Мы и правда занимали последний, третий салон; когда все летевшие с нами узбеки и казахи кинулись к левым иллюминаторам и самолет опасно накренился под их весом, мы переглянулись и дружно грянули модную тогда на Столбах песню про лошадь Каролину. Самолет тут же нырнул обратно в облака и когда опустился ниже их — о, чудо! — пламени уже не было: автоматические огнетушители сделали свое дело. Благополучно вернувшись в Кемерово, мы дождались резервной машины, у которой в Алма-Ате при посадке сломалось шасси. Здесь все обошлось ночным ремонтом.

Год спустя на таком же ИЛ-18 я летел уже без веселой компании, и по иному маршруту: Красноярск — Кемерово — Фрунзе. Едва ли не сразу после набора высоты из Красноярска пассажиры услышали тревожный голос стюардессы, которая просила пристегнуть ремни: на трассе гроза, возможна болтанка. И тут же началось! Без малого час снаружи все грохотало и сверкало, молнии лупили прямо в обшивку, самолет трясло и мотало, как на стенде-вибраторе. В салоне стюардессы потеряли контроль над пассажирами, слабонервные дамы метались в проходе. Пассажиров рвало, и лишь пилоты в кабине делали свое дело.

Когда после посадки бледные пилоты проходили по заблеванному салону, один из них сказал другому: «Надо же, как ножом срезало». Фраза стала понятной, когда пассажиры вышли на поле: на обшивке лайнера сожгло буквально всю краску, сама обшивка была измята тысячами ударов молний, а передний обтекатель, под которым крепится радар, отсутствовал полностью.

Казалось бы, и описанных двух случаев достаточно, чтоб убедиться в сверхнадежности этого типа самолета. Но именно ИЛ-18 заставил меня спустя еще три года пережить первый и, дай Бог, последний в жизни ужас.

Перед аэропортом Пулково в Санкт-Петербурге расстилается огромное поле, которое пересекает Варшавская железная дорога. Чуть опоздав на электричку, я глядел ей вслед и вдруг увидел, что прямо на зеленые вагоны пикирует с неба огромный пылающий факел.

Электричка успела, однако, проскочить, а самолет, едва перетянув через железнодорожное полотно, упал совсем рядом с ним и едва ли в 200 метрах от меня. И — ничего. Ни взрыва, ни самого самолета: он полностью ушел в землю. Лишь небольшой холм, из него вьется дымок, а на насыпи лежат два оторванных куска обшивки. Там, под землей, оказались сто третьекурсников — стройотряд, летевший в Краснодар.

Трагедия обсуждалась на закрытых партсобраниях, для простого же люда — ни строчки в газете, ни слова в эфире.

Автор →
Владелец →
Предоставлено →
Собрание →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Байки III

Другие записи

1949 г.
В этом году вместе со своею внучкой Аллой Каратанов прожил на Столбах в избушке Перья 21 день. Снова воспоминания, так сильно волнующие художника, но и приятные от присутствия с ним близкого человека. За этот период он сделал карандашный рисунок «Сосны» и акварельный рисунок «Папоротники». Кроме того Столбы вдохновили его к написанию картины «Столбы»,...
Альплагерь "Алай". Про Колю Мурашова
Утром разбудил кто-то из охламонов — Мужики, вставайте, Данилыч всех в столовую зовёт. Из соседней палатки, где живут Вовка с Шурой донеслось. — Блин, не дай Бог, что-нибудь случилось... Шура, к несчастью, угадал. Случилось. Посередине столовки на чурбаке сидел Данилыч. Без лица. Когда все красноярцы собрались, он глухо заговорил. — Вчера...
Горы на всю жизнь. Горы покоряются сильным. 2
Многочисленные просьбы Абалакова в годы Отечественной войны об отправке на фронт остались безответными. Он пытался доказать, что на обороне Главного Кавказского хребта смог бы принести немалую пользу, хотя бы как консультант. И все же он попал на Кавказ по командировке...
Столбы. Поэма. Часть 27. Седловой
Там, где нога людская не ступала, Таких земель на свете нет, Везде прошел, быть может мало, Тот человека тяжкий след. Таких других следов в природе Буквально нет ни у кого, Лишь у медведя нечто вроде Напоминает след его. Недаром — Дядя Пим зовется По очертаньям он следа, Но след медвежий...
Обратная связь