Это был переломный год в развитии высотного альпинизма в Красноярске. В 1981 году на спуске с пика Победы погибает Валерий Беззубкин, и вместе с ним уходит в историю его команда. В свое время Валерий под свой флаг начинал собирать молодых мастеров из спортивных обществ Буревестник и Труд. Его работа не пропала даром: ядро команды было создано. Им стали С.Антипин и В.Середа. Они же в 1982 году организуют экспедицию на пик Ленина и позднее вместе с Н.Захаровым, на новой основе, фактически, возродят высотный альпинизм в Красноярске.

Что же представлял собой высотный альпинизм в СССР в то время? Он концентрировался вокруг восхождений на 4 семитысячника: пики Ленина, Корженевской, Коммунизма, Победы и почти семитысячника Хан Тенгри. За границу высотники не ездили. Все упомянутые вершины находились либо в пограничной полосе, либо в погранзоне. Чтобы туда попасть, надо было получать пропуска, а это было связано с Москвой. Москвичи неохотно пускали альпинистов других регионов на эти вершины. Ведь если нет конкурентов, то все награды в чемпионатах СССР будут у московских команд. Создавалось впечатление, что ходить в высокие горы могут только столичные небожители. Это подкреплялось и специальными продуктами, которыми должны были питаться высотники: дефицитные колбасы, шоколад, обязательно икра и красная рыба и т.п. В СССР было три таких героических места, где полагалось усиленное питание: космос, Антарктида и высокие горы. Москвичи рассуждали так: если в большие горы поедут все, то героизм московских команд сойдет на нет, что и произошло в дальнейшем. Кроме того проблемой было и снаряжение. По рассказам москвичей следовало иметь пуховые костюмы на гагачьем пуху, специальные высотные палатки, шекельтоны (специальные войлочные сапоги, подбитые железными гвоздями) и т.п. Так же существовали специальные «московские» комплексы, которые необходимо было героически преодолевать. Был специальный «предел Абалакова», высота около 7200, которую племянник знаменитых альпинистов никак не мог преодолеть. Красноярцам не везло с высотными восхождениями, вернее с их оценкой. Отдельные красноярцы успешно выступали за команды других городов, но команда красноярцев никак не могла пробиться через судейские препоны. Даже исключительный по сложности и красоте маршрут Беззубкина на пик Коммунизма, который получил высокую оценку иностранных альпинистов, занял всего лишь пятое место в чемпионате СССР. Его второе прохождение было совершено только через 20 лет!

Эта печальная ситуация продолжалась до прихода Н.Захарова, который из скалолазания принес в альпинизм профессионализм. Профессиональный подход к подготовке экспедиций и их проведению быстро расставил все по местам. Красноярцы стали лидерами в высотном альпинизме, но это было уже потом...
В 1982 красноярцы собираются восходить на пик Ленина. Начали готовиться. Усилиями Н. Яхно пробили через торговые базы дефицитные продукты: гречневую крупу, индийский чай со слоном, сырокопченую колбасу, тушенку и соленую рыбу-нерку. А сами шили пуховки, подшивали валенки и собирали разные теплые вещи. Но красноярцы и есть красноярцы — альпинист В. приготовил обрез... Как-никак едем в дальние страны! Как говорил А.Чехов, если в первом акте пьесы появляется ружье, то в последнем оно должно выстрелить. Посмотрим...

Первый тренировочный сбор провели на базе альплагеря Дугоба. Ходили по горам, стараясь подняться повыше, чтобы получить высотную акклиматизацию. Здесь все было достаточно нормально, только два происшествия: альпинист Б. спускаясь с перевала Ак-таш, поскользнулся и упал лицом в осыпь. Врач Ю.Смирнов дал наркоз — стакан водки, и зашил рваные раны на лице. Это происшествие скрыли от начальника спасательной службы района, иначе все восхождения не засчитали бы. Второе происшествие случилось со мной, уже на последнем восхождении на в. Двузубка по Столбу (5б к.т.). Поднимаюсь по стене на одном жумаре, для страховки, вдруг выворачиваю камень. Меня отбрасывает от стены. Вишу на правой руке, держась за жумар и вдруг с ужасом вижу, что жумар ко мне не пристегнут... Тут же обматываю правую руку вокруг веревки и дюльферяю на ближайшую полку в десяти метрах ниже. Результат — кисть руки обожжена и через неделю становится совершено черной, а впереди высота...

Едем под пик Ленина. Это незабываемое путешествие! Лучше чем Ф. Тютчев об этом не скажешь:

На недоступные громады
Смотрю по целым я часам,-
Какие росы и прохлады
Оттуда с шумом льются к нам!
Вдруг просветлеют огнецветно
Их непорочные снега:
По ним проходит незаметно
Небесных ангелов нога...

В конце концов, добираемся до Луковой поляны. Действительно, Луковая! Теперь в поход. Наша первая цель — плато Парашютистов. Высота 6 000 м. Идем через скалы Липкина. Немного о названиях. Плато названо в честь десанта, который был сброшен в это место в семидесятых годах. Было сделано два захода. Первая группа успешно приземлилась, а вторая почти полностью погибла из-за сильного порыва ветра, который сбросил десантников со склона. Скалы названы в честь летчика Липкина, который зацепился за них своим самолетом и так и оставил его на склонах пика Ленина. Двигатель с самолета сняли, а фюзеляж остался. Споро поднимаемся по крутым склонам. По правилам советского альпинизма все связаны веревками, а это страшно неудобно. Один остановился, останавливаются и остальные. Ритм восхождения на высоте у всех разный, поэтому получается очень медленно. Плюнули на все правила и развязались, стало гораздо лучше. Склоны пика отражают яркое солнце. Его лучи прожигают, кажется, даже пуховые куртки. Но, слава богу, идти не так далеко. Ставим палатки и ждем отставших, а они попадают в самое пекло. В результате почти все получили горную болезнь по полной программе. Для большинства из них на этом восхождение на пик закончено. Кстати, закончено оно и для альпиниста В. На следующий день спускаемся на Луковую поляну, но по пути альпинист Б. отрывает кусок обшивки от самолета Липкина на память. Он оправдывает свой поступок «еврейскими привычками».

Отдохнув внизу, опять поднимаемся на плато Парашютистов. В этот день погода холодная и ветреная, но терпимая. На плато нас встречают альпинисты из Краснодара. Они ждут своих, но «своим» слишком холодно, и они где-то пережидают непогоду. Зато нам достается целое ведро кофе, сваренное для краснодарцев, как утверждают — никарагуанское. Дефицит! Мы по глупости выпиваем его. Результат: у меня бессонная ночь, а остальным снятся кошмары. На следующий день по всем советским правилам поднимаемся еще на 500 м и ставим палатки. Рядом с нами стоит лагерь болгарских альпинистов. У них прекрасное снаряжение: яркие палатки, пуховки, высотная обувь, специальная высотная еда. Она похожа на какой-то зеленоватый бульон, попив которого они грустно расходятся по палаткам. А тут для контраста мы — в зимних шапках, самодельных разномастных пуховках, в валенках. Едим лепешки, рыбу, суп, сало, а еще каждый получает по 25 грамм водки для подъема настроения. Вскоре к нам присоединяются и болгары, они оценили нашу еду и получают водку для сугрева. Вот уже звучат песни, и «заморские гости» даже пытаются танцевать.

Ночью начинается пурга, ветер крепчает. Всеми силами удерживаем палатки изнутри, надеясь, что их не порвет. Пора вставать, но никак не удается вскипятить воду — кто-нибудь обязательно опрокидывает примус. Этот мучительный процесс получения чая из снега благополучно завершился, когда уже все спальные мешки были мокрыми. Сообщают, что одна болгарская палатка разорвалась, а наши еще держатся. Кое-как собираемся и выходим. Оказывается ничего страшного, обычная зимняя погода: градусов 15 мороз, правда, ветер довольно сильный, но терпимый. Болгары уже ушли, на жестком снегу видны следы их кошек. Двигаемся наверх и скоро достигаем вмерзшего в лед днища перкалевой палатки, это все что осталось от женской сборной СССР по альпинизму-1974, здесь погибли все 8 девушек. Идти достаточно тяжело, сказывается высота, да еще и безмерное утепление угнетает. Я чувствую, как просто перегреваюсь. Такое же чувство я испытаю на следующий год, когда в пуховых брюках буду идти на пик Коммунизма. После этих двух негативных опытов одеваться буду уже гораздо легче. Вершина впечатляет. Этой целый музей Ленина: бюсты, значки, какие-то отливки чугуна, макеты машин и т.п. Через несколько лет наша команда, в рекламных целях, затащит сюда же дверцу холодильника «Бирюса».

Вершина, позади, теперь вниз. На морене ледника нас встречают болгары. Они накрывают стол, по кругу пошла бутылка Сливовицы. На палатке разложены самые разные консервы, каких мы никогда и не видели: разные овощи, телячьи языки и т.п. К сожалению, все это замерзшее и после поедания создавалось впечатление, что в желудке лежит кусок льда. Эта еда так сильно подействовала на наши бедные «высотные» желудки, что несварением я страдал еще месяца два.

Вот и базовый лагерь на Луковой поляне. Тут нас застает ужасное известие: кто-то залез в командирскую палатку и похитил все экспедиционные деньги. Хорошо, хоть билеты на самолет просто бросил на землю! Но красноярцы же не промах! Тут же схватили обрез и привели ближайших пастухов для допроса. Мы застали перепуганного пастуха привязанного к газовому баллону, чтоб не убежал. Перед ним ходил альпинист В., размахивал обрезом, демонстративно заряжал его картечью и громко орал: «Где деньги?». Бедный пастух совсем потерял дар речи и перестал говорить и понимать по-русски. Не добившись никакого толку, его отпустили. На наше счастье обокрали и болгар. У них украли фотоаппаратуру, которую они взяли напрокат. Это был международный скандал! Поэтому милиция рьяно взялась за дело и, примерно через полгода, руководитель экспедиции получил деньги назад. Так завершилась моя первая высотная экспедиция. Ее я считаю началом второй волны высотных восхождений в Красноярске. Потом не раз красноярцы под руководством С.Антипина и Н Захарова совершали классные восхождения, прокладывая новые маршруты на пики Коммунизма, Хан-Тенгри, Победы ,Эвереста и другие вершины, но все это будет уже потом. А первый «блин» не был все-таки комом!

Фото П.Галацевич