Петренко Леонид Тимофеевич

Красноярская мадонна. Столбы и вокруг. Академия искусств живой Природы. Красноярск. Дымы.

по картине Худоногова

Знаки обреченных городов
Значения комфорта и гордыни
Струнами провисших проводов
Розовые отсветы пустыни
Знаки обреченных городов

Значения комфорта и гордыни
Вся зелень леса горами опилок
И вся Сибирь жестоким полем брани
Гигантомания чудовищных коптилок
Значения комфорта и гордыни

Струнами провисших проводов
В тот проводок вплели такие реки!
А он и иней выдержать не смог
Неужто мы ослепли, человеки?
Струнами провисших проводов\

Розовые отсветы пустыни
Сибирь была богаче Эльдорадо
И вот уж ничего кроме полыни
Кислотного и Фтористого ада
Розовые отсветы пустыни

Знаки обреченных городов
Отравили, дали голубые
На помойки вывезли богов
Сказочно убогая Россия
Знаки обреченных городов

Перья

А ведь силы мироздания отвели Красноярскую чашу для цветения человечности, для талантов созиданья. Сам Бог велел быть здесь столице новой России: небольшой, компактной, чистенькой и насквозь просвеченной солнцем. Начать нужно с закона о стольном граде и об охране окружающего ландшафта, дабы не воссоздать новые Московские джунгли, заросшие мафиозностью и коррупцией, и не разрушить природное великолепие Красноярья. Вышвырнуть ядовитые производства, возродить тепловой режим Енисея, разгрести хлам и на месте замусоренных промышленных пустынь, взметнуть каменные аккорды солнечной архитектуры Ле Корбюзье. Впрочем, дикая московская политика, возможно, еще не скоро дорастет до божественной чаши над Енисеем, а вот Академия Наук могла бы найти здесь себе достойную столицу, дабы обрести самостоятельность от московского холуйства и начать наконец служить народу.

В прочем, хватит о житейском днище, наша цель в роскошном обрамлении. На запад и северо-запад от часовни сквозь новые районы Взлетки, Северного, Солнечного, Покровки, Ветлужанки начинается бывшее царство кочевников Тюлькина земля, известная как Арейская степь («тюрко-язычное племя ариков»). Современные географы, в нарушение традиций, называют местность красноярской лесостепью. Невысокие холмы Арейской степи, удаляясь от Енисея, постепенно растворяются в просторах величайшей равнины земного шара — Западно-Сибирской низменности. В северном направлении хорошо видна красноватая пирамида Дрокинской горы — идеальный полигон для свободных полетов на дельтапланах и паропланах. На восточной границе города овальная возвышенность Бадалык, стоящая на пластах бурого угля. Выходивший на поверхность уголь еще в девятнадцатом веке добывался на хозяйственные нужды жителями окрестных степных деревень. Позднее была пробита шахта, по узкоколейной железной дороге снабжавшая топливом Красноярск в жестокие годы войны. Интересны левобережные речные обрывы Енисея ниже города. Среди многочисленных ласточкиных городков и заячьих хуторов притаились роскошные обнажения горных пород с отпечатками древних растений и животных.

За Енисеем, над городом, заросшие синь-тайгой, последние волны горного прибоя Саян, разделенные надвое по диагонали долиной Базаихи. От устья Базаихи горой Вышка начинается стокилометровый хребет — водораздел Енисея и Базаихи, который в давние времена назывался Камасинским (граница расселения самодийского племени таежных охотников камасинцев), а позднее стал Торгашинским по стоящей у его подножия , по речке Паниковка одной из старейших русских красноярских деревень — казачьей станицы Торгашино (ныне поселок Торгашино в черте города).

С 1890-ых годов геологи находят в известняках у Торгашино окаменевшие археоциаты — бокаловидные морские организмы, служащие геологическим хронометром и рассказавшие о теплом море, плескавшемся здесь 550 млн. лет назад. По традиции, по месту хронологических находок, море, существовавшее некогда на месте нынешнего Красноярска, назвали Торгашинским. В горах над Торгашино карстовые пещеры, в том числе и знаменитая Бездонная яма, до 1960 года считавшаяся глубинным рекордом СССР — 176 метров. Торгашиным был и самый великий красноярец художник В.И. Суриков. Получилась цепь названий: Торгашинская фамилия — казачья станица Торгашино — рабочий поселок Торгашино — Торгашинский хребет — Торгашинское историческое море — Торгашинские карстовые пещеры — сын Торгашиной Прасковьи Федоровны — Василий Иванович Суриков и потомки их — кинорежиссеры Н. Михалков, С.Кончаловский. Уж как истребляли все русское, казачье, хозяйское ... . Ан, нет загубленные сожженные дотла дубовые рощи России, из родимой земли, от глубинных корней вновь доносят до нас живую эстафету, привет героических предков. Ныне Торгашиных можно встретить повсюду — от Торгашино до Калифорнии. Представители самых современных профессий: дизайнеры, менеджеры, программисты, но вглядись и пятьдесят поколений героических предков пахарей, всадников и воинов проступят сквозь суперсовременные одежды: могучие плечи, прогнутые обхватом ноги, плавная походка моряка и всадника.

Автор →
Владелец →
Предоставлено →
Собрание →
Петренко Леонид Тимофеевич
Петренко Леонид Тимофеевич
Петренко Леонид Тимофеевич
Леонид Петренко. Красноярская Мадонна

Другие записи

Байки от столбистов - III. Благополучные жутики и ужастики. Когда сотрясаются горы
[caption id="attachment_31756" align="alignnone" width="250"] Ферапонтов Анатолий Николаевич[/caption] На Коммунаре есть два классических хода на вершину: Вертикалка и Пупсик; открытые невесть когда и кем, они бы долго оставались единственными, если не любознательность Валерия Балезина. Как-то, проходя «в откидку» к Пупсику, он...
Манская стенка. Гроза
После того как зимой 77-78го года егеря сожгли нашу стоянку на Скрытном, мы с Николаичем подались на Д икари. Целое лето плотно там шлялись. Крепость. Дикарь. Грифы. Неделями в тайге, комаров кормили. До самых развалов доходили. Даже залезли по дури...
Столбы. Поэма. Часть 22. Крепость
Покой и мир под облаками, Не шелохнет в степи ковыль, Лежу один, и меж годами Иную вспоминаю быль. Вот также было тихо-тихо В глухой тайге вблизи костра, Лишь дня умолкла суетиха, И ночь спустилась до утра. На постланных в траве азямах, Внимая ночи тишине, Лежа с закрытыми глазами В полудремоте,...
Одиссея труженика
Шел второй год первой мировой войны. Полк, в котором служил мой отец в звании младшего унтер-офицера, стоял недалеко от Улан-Удэ, в деревне Березовка, где меня и крестил полковой поп. Отец — уроженец дер. Емельяново, мать — дер. Еловой. После демобилизации в 1918 году мы приехали жить в пос.«Им. 13 борцов», тогда «Стеклозавод»,...
Обратная связь