Заходите к нам!

Председатель столбистского общества «Беркут» И.Ф.Беляк писал в 1949 году, что «решение проблемы лаза Колокол привело к решению проблемы покорения Коммунара». Ныне мы знаем, что на самом деле все происходило наоборот. На заре столбизма «в эпоху кожаных подошв» самым популярным ходом на Первый Столб была ныне почти забытая северная пещера Шахта. Два пятиметровых карниза в русле Шахты были оборудованы деревянными подставками. Пятиминутное романтичное путешествие по сумрачной расщелине, и Вы уже на огромной каменной площади Сквера, на высоте 60 метров над западным подножием. Над вами покатые южные склоны главной и западной вершин, а юго-западный угол площади как бы подпирает совсем нестрашная сверху Голова Коммунара.

В Каменном Сквере всегда многолюдно, всегда пели песни, перекликались со Вторым Столбом. Пока все веселились самые лихие, как и водится в столбистких компаниях, норовили покорить какой-нибудь замысловатый камень. Не раз оглядывали и пробовали манящую горизонтальную расщелину, подрезающую с севера Голову Коммунара, пока этот лаз не одолел в 1907 году железнодорожник Фролов. В первый раз он добрался лишь до поворота и с трудом вернулся назад. На Голову Коммунара Фролов поднялся лишь в 1909 году, через два года после первой попытки.

Основатель избы Беркуты Н.Д.Леушин (Паленый)

Лаз Колокол был пройден еще через три года Н.Леушиным и Г.Туговиковым из компании «Беркуты» в июне 1912 года. Как и Коммунар, Колокол был пройден из Каменного Сквера. Туговиков вспоминал впоследствии, как они с товарищем своими флотскими ботинками сдирали целые пласты зеленого мха, устилавшего расщелину.

В 1920-30-ые годы лаз на Коммунар был признанным эталоном мужества и каждый уважающий себя столбист мог измерить себя этим эталоном. Железная коса репрессий и пламя II Мировой войны выкосили лидеров столбизма да и почти все мужское население. В победном 1945 году Коммунар брали лишь четыре человека, в 1946 году — пятеро, в 1949 — одиннадцать человек, а в 1950 году уже четырнадцать человек.

В 1950-60-ые годы Коммунар был уже настолько освоен, что туда лазали целыми компаниями. Где-то на рубеже этих десятилетий на столбовском активе всерьез осуждали молодежную компанию из Чертовой Кухни за то, что те по два раза за вечер лазали на Коммунар, а другим компаниям приходилось ждать очереди.

Мой ветреный друг детства Вова Деньгин мог и пять раз подряд слазить на Коммунар за тем лишь, чтобы сбацать для очередных девиц буги-вуги и проорать какой-нибудь тогдашний шлягер:

У Сэма губы толще!
И он целует дольше!

Иногда на Коммунаре разыгрывались целые театральные представления, например купеческие чаепития. Воскресные толпы гуляющих и лазающих, забравшись в Каменный сквер, обалдело останавливались перед живой картиной полного буржуазного разложения знакомого в те времена лишь по книгам да кино. На крошечной макушке Коммунара 3×3 метра играл патефон, хрипловато выводя:

Разлука, ты разлука,
Чужая сторона.
Никто нас не разлучит,
Лишь мать-сыра земля

Пляски на вершине. Из книги А.Ферапонтова [Байки от столбистов]

Тут же пеклись блины, дымился самовар, вальяжно рассевшиеся и разлегшиеся люди в халатах, с вышитыми полотенцами, свисающими на грудь, томно закатывая глаза, дули чай из блюдец, да так, что швырканье доносилось до Сквера.

Звонкий голосок зазывалы завлекал публику: «Блины, горячие блины с пылу-жару, а вот чай из колоний: индийский, цейлонский, мадагаскарский!!! Есть змеевик, купец, дамский купчик. Чифиря, кому чифиря замарачачить? Да сильно не наедайтесь, чичас гусь с яблоками будет! Ой, просю пардону, яблоки скоммуниздили!»

Компания «Голубка» взбиралась на Коммунар всем составом, непременно затаскивая и самого почетного члена коллектива — деревянного человека Кешку поминутно выказывая ему свое нижайшее почтение. По большим политическим праздникам столбисты устраивали на скала свои пародийные демонстрации. В один из таких праздников в теплый, солнечный день, когда Каменный Сквер заполнился людьми, на вершине Коммунара вдруг появилась с красным знаменем в руках наша любимая Ниночка Резвова из компании «Олимп».

Изобразив баррикадную женщину-революцию с известной картины, она хорошо поставленным в театральной студии голосом обратилась к народу: «Товарищи! Оглянитесь на пройденный путь! Если миллион лет назад на первую демонстрацию здесь собралось два с половиной обезьяны, то сейчас нашему собранию завидует обезьянник города Сухуми!»

Оттеснив в сторону женщину-революцию, вперед к кромке обрыва выскочили три жизнерадостных оболтуса и радостно завопили, подражая пионерским речевкам:

Сверху молот, снизу серп!
Это наш советский герб!
Хочешь жни, а хочешь куй!
Все равно получишь рубль!

Затем троица вывернула каждый правую руку так, что локоть оказался у левого плеча, а ребро ладони по линии бровей. Вглядевшись вдаль из-под этих пародий на длань богатыря в дозоре, троица прошипела трагическим свистящим шепотом:

Не пылится ли дорога?
Не идет ли коммунизм?

Однажды, во время подобной демонстрации на Коммунаре парни из избушки Искровка во главе с художником В.Яновым и В.Мазуровым подняли флаг с надписью «За альпинизм без страховки!» Шутка вызвала сильное возмущение у ортодоксальных альпинистов. Ну, какие могут быть шутки со страховкой?

Горизонталкой на Коммунар

Следует отметить коварство коммунаровской Горизонталки. Маленькие, юркие столбисты шастают здесь взад-вперед как ящерицы по паркету. Для более массивных фигур Горизонталка является уже ощутимой гранью между жизнью и смертью. У меня на глазах с этой грани, присыпанной первым снежком, выпал в пропасть высоченный Костя Абрамович из избушки Сакля, к счастью спасенный смехотворной страховкой — шестимиллиметровым репшнуром. Рассказать кому, что здоровенного мужика при отвесном, маятниковом срыве удержал репшнур!

Когда не отличающиеся скромностью размеров скалолазы впервые доверяются Горизонталке, то отчетливо ощущают в животе леденящую пустоту в десятки метров. Валентин Кабин из избы Баня — могучий, шарообразный многоборец весом в девяносто килограмм по прозвищу Дирижабль, вообще вынужден был проходить это место на откидку, держась лишь руками за расщелину, а всем телом балансируя над пропастью.

Кроме Коммунара на Первом Столбе есть еще множество героических развлечений, из которых наиболее известны хитрушки и куражи: Детская щель, Дикий угол, Абра-кадабра, Грузило, Американка, Очко, Гребешок Бифа, Ухо Пролетарки.

Были любители спускаться вниз головой по лазу Вопросик, подниматься на вершину с кружкой полной воды либо с играющим патефоном в руках.

В детстве мы с группой ровесников из избы Шахтерка любили съезжать на одеялах с Тараканьего Лобика. Нужно было обязательно попасть пяткой на полочку, чтобы не улететь дальше через двухметровый порог. В снежные зимы потрясающее удовольствие скатиться по снежному желобу через ход Шахта. Иногда удается от Каменного Сквера промчаться почти до Чертовой Кухни. Особое «пещерное» удовольствие лазить в безлунную ночь ходом Труба. В Трубе и днем сумерки, а уж ночью только по памяти, только на ощупь.

2001 г. Выход ветеранов-столбистов. Отдыхаешь, Саид?

Существует целый набор столбистских обычаев при посещении Красноярской Пирамиды: позвонить хлопками ладоней в Каменный Колокол, поприветствовать отзывающийся эхом Второй Столб из каменного Сквера, а лучше из хода Труба, повисеть на скальном Турнике Тараканьего Лобика, покачаться на шатающемся камне, свесить в пропасть ноги с Клюва Сокола.

Особый восторг вызывали каменные кресла и Унитазик. В послевоенной пролетарской Сибири о существовании таких вещей в быту знали только понаслышке. Столбистов искренне восхищало, что эти предметы роскоши, оказывается, изобретены Первым Столбом еще за миллионы лет до нашей эры. Вот они, полюбуйтесь, вечные и всеобщие.

В первую жару можно было компанией вытащить из Астаховской пещеры целый сугроб и обрушить снежную бомбу на разомлевшую у подножия публику.

Пирамида Красноярска — самый посещаемый утес мира, собрал как дань своей популярности наибольшую смертоносную жатву на Столбах. Наиболее зловещая слава у Коммунара и у западной стены Сокола (Пролетарки) взявших в разные годы около двух десятков жизней. Известны два смертельных падения с главной вершины на северную стену и одно с лаза Ухо Пролетарки. Самым же урожайным на несчастья оказался наиболее доступный «катушечный» юго-западный угол скалы.

Общедоступные, шершавые скальные уклоны под воздействием воды, льда, снега, а особенно человеческой беспечности могут мгновенно превратиться в катушки смерти. Играет свою роль нелепая бравада после столь же глупой выпивки у подножия скал. Глупость в квадрате, возведенная в могильный куб смерти. Подводила и беспечность во время массовых ночных восхождений зимой. Всегда может найтись новичок в неподходящей обуви способный в темноте поскользнуться. Как правило, более опытным столбистам удается в нужный момент оказаться в нужном месте, чтобы спасти совершенно незнакомого человека.

Падение зимней ночью с Первого Столба

До верха оставался взмах руки,
Вдруг ноги враз скользнули, как взлетели
И вот падений подлые шаги,
Уколы, взрывы и ожоги в теле.

Фонтаном боли встал последний шаг,
Взошли страданья в обагренных шубах,
И ветер в опухающих зубах
Под завыванье вьюги в скальных трубах.

Не следует думать, что первый Столб зловещая «гора смерти». Мнение об опасности Столбов питают в основном искаженные слухи, а также красочность, театральный драматизм столбовских трагедий. На фоне величественной природы всем существом осознается хрупкая ценность жизни.

В городе же главные человеческие ценности стираются потоками серой, усталой повседневности. Ну, кому интересен человек, утонувший в канализации, человек раздавленный автомобилем в дорожной грязи? В городе человека вообще могут затоптать насмерть при посадке в автобус! И в тоже время классическая драма падения с горной вершины — трагедия кисти самого Шекспира!

А гибнут, конечно, люди в основном в городах: в собственных гаражах, овощехранилищах, ванных комнатах, кухнях и балконах благоустроенных квартир. Только обледеневающие несколько раз в год тротуары и новогодние катушки за одну зиму перекрывают вековой столбистский травматизм. А ведь существуют еще такие патогенные зоны как транспортные пути, скопления людей, различные индустриальные «волчьи ямы».

Начиная с 1851 года, на Красноярской Пирамиде побывало более миллиона человек и 50-60 несчастных случаев от этого числа значительно меньше общегородского уровня смертности и травматизма. Это при стихийности дикого столбизма, а хорошо организованное скалолазание куда безопаснее пребывания в городе. Так, что если хочешь быть здоров, постарайся почаще бывать на Первом Столбе!

С развитием в Красноярске таких видов спорта как альпинизм, спелеология, спортивное скалолазание, Первый Столб становится постоянной ареной различных спортивных состязаний на скальных трассах. Особенно часто здесь соревнуются в спортивном скалолазании. Проводятся чемпионаты заводов, спортивных обществ, города, края, центральных советов ДСО.

Особенно следует отметить соревнования на приз Столбов и приз ветеранов имени В.Г.Путинцева. Проводились здесь и чисто красноярские всесоюзные соревнования на приз Евгения Абалакова — одно из самых престижных состязаний в скальном мире. С 30 мая по 6 июня 1983 года Первый Столб принимал первый чемпионат России, где победителем стал столбист Владимир Дюков — директор школы спортивного скалолазания.

В ноябре 1964 года в Цирке Первого Столба по внешним карнизам хода Труба прошли первые в СССР соревнования по спелеологической технике, где чемпионами стали В.Деньгин, С.Коломиец, Б.Мартюшев. В ноябре 1969 года на гигантском каменном сундуке Чертовой Кухни прошли первые в Красноярске соревнования альпинистских спасательных отрядов.

В декабре 1986 года на лазе Обелиск разыгрывалось популярнейшее в СССР телевизионное шоу «А ну-ка, девушки». Прямо в центре Красноярска на Абаканской протоке Енисея девушки выдергивали из проруби царских рыбин: нельму, чира, муксуна, тайменя, а затем уже в студии готовили строганину с макалом. С определением диковинных рыбин и строганиной у горожанок времен развитого социализма дела шли так себе, но по заснеженной южной стене Первого Столба красноярочки скакали как горные козочки.

Соревнования на Коммунаре

Русское скалолазание, рожденное на Красноярской Пирамиде, ныне стало всемирным, смешавшись с культурой альпинизма. Обратная волна донесла до Столбов и западные веянья. На самых крутых отвесах и карнизах, где даже лишайник не гнездится, бросаются в глаза цепочки вбитых в скалу стальных трубочек с плоскими дырявыми листами проушин, так называемых шлямбурных, расширяющихся крючьев.

Так выглядят вошедшие в моду маршруты экстремального лазания. Всего на Первом Столбе оборудовано пятнадцать маршрутов экстремального лазания международного класса. Самым интересным считается маршрут по западному крылу Коммунара через Абалаковскую щель. Следует отметить, что это уже четвертое за историю столбизма увлечение искусственными опорами уродует лицо края причудливых скал. На прекрасных наплывах столбовского сиенита все эти ржавые либо сверкающие нержавейкой железяки смотрятся как следы оспы, волчанки, бытового сифилиса на лице человека.

Стучу в скалу железным кулаком,
Железным пальцем камень ковыряю,
И закрепив отверстие крюком
Свое нахальство к небу приближаю.

Вгрызаясь в камень, звонко сталь поет,
Удар ложится точно, без подскоков,
И значит прямо в сердце крюк идет
Скала мертва: ни чувства, ни упреков.

И карабина брякает серьга
Скалу и человека единяя,
И в знак единства шаркает нога,
Движением стоящих покоряя.

Но жизнь течет и сам однажды встал
И прям по мне другие лезут к ручью,
А чтоб не сбросил, тычут в грудь металл
И в сердце бьют страховочные крючья.

Еще живу, торчит из сердца крюк,
И боль цепная душу мне тревожит,
А как же скалы — самый лучший друг?
И Вас, наверно, этой болью гложет?

Если уж никак не обойтись без железных заноз в теле Столов, следует привести их внешний вид в соответствие с миром одухотворенных скал, ну хотя бы по цвету и форме.

Вдали видны скалы в долине Калтата -
Безмолвные стражи предгорий Саян.
Мы друга встречаем, как провожали когда-то
И в песню вплетает аккорды наш старый баян.

(столбистская песня)

Красноярской Пирамиде, живущей в мелодиях Космоса, в ритмах Планеты, в резонансах живой Природы приходилось слышать и человеческую музыку. Чаще всего здесь звучали гитары, баяны, аккордеоны, губные гармошки в сопровождении самодельных маракасов, перестука деревянных и металлических ложек. Не раз звенели здесь гитары архитектора Л.А.Чернышева и директора мужской гимназии Н.А.Устюгова — заядлых столбистов и лучших гитаристов Красноярска конца XIX и начала XX века.

Столбы и столбисты. Эскизы костюмов столбистов к художественному фильму [Абрек].

9 июля 1923 года комсомольская Синяя Блуза железнодорожного клуба Карлуша (Карла Либкнехта) подняла на Первый Столб духовой оркестр из шестнадцати инструментов и встретила восход солнца торжественными звуками Интернационала:

Вставай, проклятьем заклейменный
Весь мир голодных и рабов

Поднимали сюда оркестры и в 1950-60-ые годы, но играли уже совсем иные мелодии и пели иные песни. В сиреневых сумерках июньского вечера звучала сладким призывом мелодия «Вишневый сад» в сопровождении хора:

Ты не ходи, Хрущев, в вишневый сад
Там кукуруза не растет и виноград

Одним из самых интересных событий на Первом Столбе был концерт лирического тенора Петра Ивановича Словцова. Его при жизни называли сибирским соловьем. Петр Иванович пел в московском «Большом театре» с А.Неждановой, бывал сценическим партнером Федора Шаляпина. Июльским вечером 1933 года при входе на Столбе на каменной площади у Чертовой Кухни было многолюдно, звучали аплодисменты. Подходящим тихо поясняли: «Словцов поет».

И действительно, стоя на площадке Колокола — естественного резонатора на Коммунаре с удивительной акустикой пел Петр Иванович. Над ним и ниже, закрепившись на скале, расположились его друзья. Как бывало в концертных залах, красноярцы просили спеть любимые романсы, оперные арии из репертуара певца. И вот услышали чарующие звуки голоса со словами: «Тишина, не дрожит на деревьях листва...!»

Было удивительное сочетание звучания романса с состоянием природы — тишиной летнего вечера. При этом голос певца отражался от каменного свода создающего естественную акустику. Уже в полной темноте прозвучала «Колыбельная» Моцарта: «Спи, моя радость, усни...»

Друзья-столбисты передавая из рук в руки народную драгоценность — певца спустили поющего ангела на землю. Очарованные прекрасным голосом и прелестью летнего вечера вольные скалолазы разбрелись по своим избушкам и стоянкам, чтобы снова встретить утро в краю причудливых скал.

Традиция была положена, и ныне мы знаем об операх поставленных на сценах карстовых пещер и скальных цирков гор. Сиенитовые подмостки театра доблести и драмы на Красноярской Пирамиде — безусловно, лучшая сцена во всей России вылепленная силами мироздания. Здесь все еще покоится в мире не осознанная часть национальной и мировой культуры.

Торжественные, героические декорации столбовского пейзажа создавались со слов М.Ю.Лермонтова, А.С.Пушкина, В.Шекспира. Найдись у Первого Столба достойный менеджер, здесь с благодарной радостью расплескали бы золото своих голосов лучшие певцы мира. Тучи забвения развеваются над столпотворением красноярской природы и потомки строителей Вавилонского Столпа утратившие единый язык сойдутся здесь, внимая вновь созданный всеобщий, божественный язык поэзии и музыки. Красноярцы, конечно, верят, что первым здесь будет гордость Красноярска и России «мистер баритон» Дима Хворостовский.