Посвящается
Вере Лотоцкой

Где в Калтат с высоты побежали хребты,
Близь тропы, что по ним проходила,
Есть отвесы чудесной, немой красоты.
Создала их стихийная сила.

На картине я где-то такие видал
Живописные, грозные стены.
На краю человек с пистолетом стоял,
А напротив другой, в авансцене.

Здесь художник дуэль на скале показал
И не плохо, но жутко не в меру.
Я другую дуэль невзначай увидал.
Расскажу. Это вызов — к барьеру!

Апрель в середине. Ясный день,
И в полдень солнце уж высоко.
Вот так и кажется, что лень
Ему слезать к земле жестокой.

И с высоты лучи его
Так приласкали и пригрели,
Что от нагрева от того
Снега по гривам разомлели.

С висящих лишаев елей
По капле капля засочилась,
С ветвистых лапок пихтачей
Кухта, вспотевши, обвалилась.

В гранитной грядочке камней
Со стороны, где ветры дули,
Уже немного холодней —
Висят хрустальные сосули.

И уж под лыжней не хрустит,
И ход приятный, легкий, быстрый,
И снег особенно блестит
Такой какой-то жгучей искрой.

И эта искра жжет глаза,
Блестит под солнцем поле снега,
Вот-вот закапает слеза.
Кругом и тишина и нега.

В такой вот день и в час такой
В лесу на лыжах мы шатались,
И в лог за Манскою тропой
С разреженной сосной катались

Катались, падали, опять
Взбирались вверх, опять катились,
И раз не менее как пять
В ложок со свистом проносились.

Так укатали тот ложок,
Что пни повылезли из снега.
Из нас конечно пот, как сок,
Сочился и по телу бегал.

И ветерок не шелохнет,
Так полежать на снег и тянет.
Смотри, опять на кат несет,
Когда и кто вперед устанет?

А сколько падали и как —
Поодиночке, друг на друга...
Не раз ломался и таяк,
А без него порою туго.

И вдруг решили кончить кат
Сойдясь на предложеньи Веры —
Пойти с вершин взглянуть Калтат.
Куда ж? Конечно на Барьеры.

И друг за другом поплелись,
Нащупавши тропу на Ману,
Где вверх, где ровно, а где вниз
Скользящим лыжным караваном.

Шли буреломным мочагом,
Здесь ветер рвал с корнями ели.
Петляли, обходя кругом
Заносы снежной канители.

Цеплялись камасом за снег
В обходе скал по косогору,
И лыжам сокращали век
В бегах по выдувам, под гору.

Шли ельником и пихтачом,
Вошли в сосняк, и очень скоро
Все быстренько дошли гуськом
До «Трех сосен» — на место спора.

Здесь на тропе, на соснах тех,
Затесы сделаны когда-то,
Предупреждающие всех —
Сворот на Дикий и к Калтату.

Не так заметны знаки те,
И сколько тут их не искали
В своей таежной слепоте,
А многие их пропускали.

И тот же на Барьер сворот
Мгновенно лыжи повернули,
И давши им свободный ход
Под горку весело юркнули.

Последним я на том кату,
По лыжнице уже тореной
Лечу лелеючи мечту
Зарыскнуть на Барьер с разгону.

И мне хоть то не удалось,
Но все ж Барьеры мне виднее
Готовым следом то, небось
Всегда и дальше и быстрее.

И я увидел, как сквозь сна,
Там на барьере у обрыва
Где одинокая сосна
Стоит и жмется сиротливо

На лобном месте, на снегу
Ходил косач, как по бумаге,
Чертил размашисто дугу
Своим крылом, как будто шпагой.

То шеей ерзал, то вставал
Как бы на цыпочки, кружился,
Потом вдруг падал и лежал,
И вновь вставал, и вновь ложился.

И он так долго б танцевал,
Но подошла моя компанья,
И он, поднявшись, вдаль умчал
Нам не сказав и до свиданья.

И мы взбежали на Барьер,
Чтоб посмотреть то место пляски,
Где танцевал во весь карьер
Пернатый рыцарь горной сказки.

Весь снег исчерчен был пером —
Косач в влюбленности припадке
Своим гребенчатым крылом
Здесь начертил свои загадки.

И я пытался отгадать,
Но как-то все не выходило,
Не мог я, попросту, понять
Откуда в нем такая сила.

Я вопросительно взирал
В глаза задумчивые Веры,
И в них я сразу угадал
Загадку рыцаря Барьера.

Я посмотрел бы в солнца диск,
И в нем увидел бы решенье,
Но не пошел на этот риск —
Остаться можно ведь без зренья.

И я, присевши, вдаль смотрел,
И там искал себе ответа.
Внизу Калтат в логу белел
В глубокий, чистый снег одетый.

Над ним высокие хребты,
А по хребтам — леса сплошные,
И вниз, к Калтату, с высоты
Сползают россыпи немые.

И снег кругом, и лес кругом,
Не оторвать и взора.
Вот так и кинулся б бегом
В объятия простора.

Да! Поневоле запоешь...
Ведь день-то, день — ликует.
И в жилах жизненная дрожь
От полноты танцует.

И тот косач, что улетел
И прыгал на Барьере,
Наверно он про что-то пел
Своей пернатой Вере.

И вызывал к себе на бой
Такого же другого.
Возможно, что и тот другой
Был близко к месту боя.

А та, была иль не была?
Узнав, что песня спета
Она, наверное, ушла.
Но кто же знает это.

Иль может быть никто в тот час
Вблизи не снился миру
И этот одинокий пляс
Лишь призывал к турниру.

Под солнца свет, тепло луча
Проснулось чувство страсти,
И заплясал он сгоряча
В предвидении счастья.

И в пляске той, забывши страх,
Имел одно желанье,
Чтоб у Калтата на горах
Услышать бормотанье.

И он наверно услыхал
Невнятное не в меру
И над откосом весь дрожа
Он закричал — «К барьеру!»

Дуэли не произошло.
Так, лишь экстаз игривый.
Недаром снег поразвезло
По всем таежным гривам.

Вот что наделал здесь апрель,
Здесь, на краю обрыва.
Вот началась где канитель
Любовного призыва.

А дальше? Дальше все пойдет
Обычным распорядком,
Весна на ток подсоберет
Тетеревов десятки.

И здесь, на этой высоте,
Под вод весенних сказки
Самцы в весенней красоте
Свои затеют пляски.

А если посмотреть на нас —
Ах! Как мы смехотворны
Когда весне в угоду страсть
Поет любви валторны.

И мы, наверное бы, здесь,
На этом самом месте,
Чего б ни вздумали, бог весть,
Из ревности и мести.

И эпизод дуэли той
Он мог бы здесь случиться —
Ведь самолюбие порой
Не даст остановиться.

Но мы — друзья, и это все.
Великой дружбе слава!
Никто не вздумает ее
Менять на «подвиг бравый».

И если на картине там
Стояли с пистолетом
Два, уподобившись скотам,
Одетые при этом.

Им лучше б было нагишом,
С растрепанной прической,
При всем при этом, и при том
Во рту с пустышкой-соской.

Турниры — это не для нас
Занятие такое.
Но если кто не в добрый час
Пойдет на нас войною —

Мы все на битву, как один,
Без ропота и стона
Сойдем с своих немых вершин
И станем под знамена.

Пусть знает родина всегда —
Столбиста воля — камень.
В нем не угаснет никогда
Любви священной пламень.

За СССР столбист пойдет,
В огонь пойдет и в воду,
И сквозь ненастье пронесет
Счастливую погоду.

И будет драться до конца
Любовь, Надежда, Вера
Пока не сбросит подлеца
С победного барьера.

И если в жизни повезет
Опять домой вернется
И со столбовских тех высот
Влюбленно улыбнется.

А там, где высится Барьер,
Ток косачиный слушать.
А вы все думали mon cher
Их можно только кушать.

Нет! Пусть поют и мы споем
Не отгоняй охоту,
Ведь с песней веселей идем
Мы в отдых и работу.

Так думал я в своих мечтах
Над пропастью Барьера.
" Забыл ты, Сашка, о Столбах" —
Сказала тихо Вера.

И я вскочил, и мы пошли
Дорогой вспоминая
Какую радость мы нашли
В Барьерном этом крае.

А впереди — Митяй, Андрей
Плелись нога за ногу,
Готовой лыжной колеей
Промятою дорогой.

И видимо у всех одна
Была и та же дума,
Что жизни вовсе не до сна
Теперь в тайге угрюмой.

1.02.44