Яворский Александр Леопольдович

Этнографический вечер

...Кроме Столбов, как обязательных мест посещения в этом 1910 году была сделана кратковременная поездка в с.Езагаш, что выше Красноярска по Енисею на 100 километров. Здесь в то время работал топографом общий друг Каратанова и всей Третьей Каратановской компании Михаил Масленников. Приехали на пароходе и завезли с собой лодку. Прожили 3 дня. Побродили в окрестностях Езагаша, заглянув в его речную долину с речкой того же имени. Осмотрели место бывшего винного завода Щеголева. Теперь здесь нет и следа построек и вся долина на месте бывшего завода поросла буйной, буквально непроходимой чащей крапивы. Ходили под вечер вдоль села и пели сибирские проголосные песни. Затем поплыли на лодке по течению обратно в Красноярск, посетив попутно чуть ниже Езагаша на правой стороне Енисея за островом так называемую «ледяную пещеру», которая оказалась только нишей со щелью, но со льдом. С песнями ехали до самого Красноярска.

Еще один поход в дружной столбовской небольшой компании по рч. Базаихе с остановкой в течении двух дней на Больших Аялах.

Живописная речка Базаиха всегда привлекала Каратанова и его друзей, своею какой-то интимной обстановкой. Здесь в глухой долине речки нет широты горизонта, нет и большой воды, как на Енисейских плёсах. Неумолчный шум Базаихи, ее затейливые небольшие зигзаги, скалы, идущие вниз к бурливой речке с высоких то голых, то облесенных хребтов как-то особо настраивают человека в противовес шуму на тишину и уют. Здесь поется мало, за человека неустанно напевает свою таежную песню шумливая речка. Недаром же само название по одному из авторов /Долгоруков. «Путеводитель по Сибири»/ происходит от чисто сибирского слова базланить, т.е. кричать заглушающе. В уютном шалаше из лиственничной коры на Больших аялах хорошо провели время и вернулись домой отдохнувшими, несмотря на трудную дорогу и тяжелый груз. Отдых не в ничего неделании, а в переключении, так понимают его многие красноярцы, так представлял его себе и художник Каратанов.

Кроме мелких работ в виде этюдов в этом 1910 году Д.И.Каратанов написал картину под названием Второй Столб. Это 65×90 см картина маслом на картоне изображала Второй Столб с его отрогами, видимый из-за осинника. Весна, лес без листьев, еще лежит снег, но в воздухе чувствуется бодрящее тепло. Период пробуждения в природе дал хорошо почувствовать художник в этом полотне. Здесь зиме сказано — нет, весна берет свои права и снег доживает свои последние дни. Картина писалась осенью, но настроение в ней ранневесеннее.

А.Яворский

ГАКК, ф.2120, оп.1., д.12

Автор →
Владелец →
Предоставлено →
Собрание →
Яворский Александр Леопольдович
Государственный архив Красноярского края
Государственный архив Красноярского края
А.Л.Яворский. Материалы в Государственном архиве Красноярского края

Другие записи

Сказания о Столбах и столбистах. А я – альпинист!
В конце 60-х годов на избу, где были наши друзья, напали молодые шпанюки. То ли с Николаевки, то ли с Покровки. Но не столбисты, это точно. Нападавших было много, народа в избе мало. Пришлось запереться изнутри, переждать осаду. Нападавшие били топорами в окно, в ставни. Потом решили избу поджечь. Не желая быть...
Баламуты. Сиеста.
Жара невероятная. Середина воскресного летнего дня. Часа три пополудни. Стандартный столбовский круг практически закончен. Первый, Дед, Перья, Четвертый. Утомленные солнцем и скалами мы с Сергеем Николаичем и Отцом Вовкой выходим под Баламуты. На Второй, под палящим солнцем тащиться неохота. И...
Ручные дикари. Мистер Икс
В противоположность Кон-тики, наш хорек — Мистер Икс — существо в высшей степени недоверчивое и угрюмое. Целые дни лежит в своем домике, зарывшись в сено. Изредка, когда никого чужих нет поблизости, высунется, перебросит свое длинное гибкое тельце через порог домика и, крадучись, пробежит через вольеру. Но только заслышит чьи-нибудь...
Легенда о Плохишах. Полный Квасец
Кто резво и громко щелкнул пастушьим хлыстом. Веки дернулись вверх, их резануло страхом. Дернулось в тугую нить тело, но расслабилось. С высокой крыши вокзала будто с лобного терема вспорхнула в небо стая городских голубей и сыпанула веером, отрицая и таежную чудь, и серую будничность. Юра аж оторопел. И чего ему спать прямо...
Обратная связь