Николай Торотенков

Записки Вигвама. На игле

Рассказывает Плохиш

Дело было в альплагере «Дугоба» на горной речке Дугоба, что мчит свои воды с ледника Ак-Таш в плодородную Ферганскую долину. Группа свердловчан, выполнявших нормативы на 1-й разряд, двигалась по скальному маршруту на вершину Мехнат, что в переводе с местного означает «Труд». Вершинка так себе, ерундовская, судя по высоте — не больше четырех тысяч метров и по продолжительности восхождения — в обед уже в лагере. По соседству с Мехнатом расположились вершины Малая Дугоба, Колхозница и ещё что-то из сельского хозяйства. Скверным в этом скальном маршруте было то, что начало его приходилось на разрушенные плохо держащие скалы, сверху сыпало, так что с рождения Мехната внизу кулуаров образовались огромные конуса строительного щебня. Путь недолог, но опасность есть.

Верхний лагерь, откуда вышли свердловчане, россыпь палаток на последних островках травки, выше только лёд и скалы, называется Акташские Ночёвки. Это уже третья стоянка альпинистов, начиная с базового лагеря, где капитальные корпуса, баня, столовая и прочее. Дальше идёт лагерь у Пупа Сельского на слиянии двух ущелий. Пуп — огромная скала, не гора и не холм. Кто-то сказал, что Сельский, это фамилия геолога — исследователя этого района. Пуп окружают заросли арчи, среди которых стоят палатки. Край этот заповедный, арча — реликтовое растение, поэтому новичкам-альпинистам старшие с самого начала стараются вдолбить в отупевшие от гипоксии головы, что зелёненькое трогать нельзя, палочки для костра подбирать только с земли. От второго лагеря в трёх часах ходьбы с грузом третий лагерь — Акташские Ночёвки. Есть ещё одна партизанская стоянка, недалеко от Сельского за небольшим перевальчиком. Там живут группы, приехавшие по собственному желанию (дикари). К лагерю они почти не имеют отношения, общение происходит только с начспасом горного района, который подписывает маршрутные листы на восхождения. Дикие альпинисты живут свободной жизнью: куда хочу, туда и хожу.

Со второго и третьего лагеря группы ходят на восхождения, до ближайших вершин рукой подать; от небольших горушек типа Колхозницы до замыкающего ущелье пика Ак-Таш (Белый камень, что ли?).

Комсомольскую путевку получи-и-и...

Ну, вот. Группа раненько утром начала восхождение, прошла верёвки три-четыре, когда идущий первым в первой связке вместе с куском породы сорвался на всю верёвку, просвистев мимо страхующего товарища. Крючья и закладки все повылетали из дрянной породы, но хоть немного, да задержали падение. К пострадавшему быстро подошли — ничего хорошего, весь поломался, но в сознании. К счастью, в группе был врач, у которого почему-то в сидоре оказалась аптечка, да не простая с бинтом и йодом, а уникальная — в ней были и одноразовые шприцы, и коробочки с «ненашими» названиями, и ампулы с чем-то сильнодействующим. Конечно, пострадавшему сделали всё необходимое, что можно сделать в таких условиях, наложили на конечности шины из подручных материалов, перевязали. Страшную боль и шок от падения сорвавшемуся забили наркотическими уколами из заветной аптечки. Дали красную ракету и начали спускаться вниз. Хорошо ещё, что спуск недолог; авария произошла в начале маршрута. С Ночёвок прибежали, поняли, в чём дело, начали связываться с базой по рации. Общими усилиями дотащили друга до палаток, стали решать, что делать дальше. Тащить до лагеря на себе, искать у местных ишака или вертолёт вызывать? Остановились на последнем — ждать вертолёт из долины. Да и подошедшие к вечеру из лагеря спасгруппа, начспас и доктор согласились, что до лагеря больного можно и не дотащить. Лучше подождать геликоптер, и сразу без тряски в город. Вариант-то выбрали, а вот как он реализуется, это вопрос. Просидели двое суток, ожидая крылатую птицу. База снизу вещала: то летит, то не летит... Плюнули, помянули узбекских вертолётчиков недобрым словом и потащили друга на себе. Мучались целый день, пока дотащили носилки до Пупа, а там ждали свежие силы, подтянувшиеся из лагеря. До машины дотащили быстро, а там вниз, вниз, вниз до Хамза-Абада, до Ферганы. В общем, парня спасли. Отлежался в Фергане, говорят, в гипсу улетел к себе на Урал.

Эту историю поведал нам Плохиш в один из вечеров на Магде. А теперь эпизод, из-за которого Плохиш и начал этот рассказ. Когда парня тащили с Ночёвок до Пупа ему опять вкололи что-то из группы морфина. Врач — друг пострадавшего, всё время был рядом с носилками. Толпа тащит груз по осыпям спотыкаясь и матерясь, врач поглядывает на лицо страдающего, как он там? А поломанный после долгого молчания вдруг страшно зашептал:
— Саня, Саня, Саня...
Носильщики резко встали. Саня нагнулся к другу:
— Что, что, говори..., — стараясь услышать, может быть, последние слова умирающего.
Но с носилок донеслось сладкое:
— Саня, я балдею!..

Кстати, Плохишу, который в спасаловке принимал непосредственное участие, предстояло сразу после свердловчан пройти этот маршрут. Ничего, говорит, прошли, и даже в дождь.

Красноярск, 1989

К оглавлению

Автор →
Николай Торотенков

Другие записи

Бывалый  таежник
Здоровье у меня в последние пять лет  разладилось напрочь. Как хмарь за окном, так осень в горле свербит и крутит соплями поперек носоглотки. И кашлянуть толком страшновато, можно забрызгать кого на расстоянии. Встретил старого товарища Мишку, а он как рубль...
Поперечина
Избушка «Поперечина» или «Поперечники» в отдельно поперечно на хребте стоящих камнях в хребте от Второго Столба на юг. 24 июля 1926 года в Нелидовку к директору заповедника пришли двое ребят из какой-то компании узнать о возможностях постройки избушки на выбранном им месте. На следующий день 25го было осмотрено...
Красноярская мадонна. Второй Столб. Вершина Второго Столба
...Столбы нередко посещают, Чтоб встретить солнечный восход. Наверх заранее взлетают И ждут как вспыхнет небосвод. Но чу... падут на землю росы, И в небе утро заблестит, Во мгле очертятся утесы И примут серый, строгий вид. Когда же, небо озаряя, Зардеет розовый восход, И солнце, золотом сверкая, Над лесом медленно...
Восходители. Александр Кузнецов
[caption id="attachment_32091" align="alignnone" width="180"] Ферапонтов Анатолий Николаевич[/caption] Пожалуй, лучше всего о характере этого мастера скажет его автоответчик: «Дорогие мои Валера, Сережа, еще раз Сережа, Виталя, Таня, Оля, еще Таня, Лена, Ваня, Наташа, Коля, Надежда, Игорь, Ирина, Володя, Андрей, Костя, Толя......
Обратная связь