Часть 1. Палатка.

Случилось это в июле 2019, когда Люля и Джонни только познакомились. Оба работали на Фирму гидами и сопровождали группы туристов на снежный сугроб под названием гора Белуха. Дорога предстояла длинная, каменистая, но каким-то волшебным образом Люля оказалась впереди всех с ещё четырьмя особо шустрыми парнями. Как уже говорилось, при виде камней выше пояса в голове у Люли срабатывает тумблер «Лезть» независимо от того, идет ли кто за ней или нет. Поэтому, проследив траекторию её движения на расстоянии примерно трёхсот метров, Джонни решил, что даму непременно нужно направлять. По рации договорились звать друг друга Горная Белка и Горный Суслик.

Всю дорогу шёл мерзкий моросящий дождь, периодически превращавшийся в снег, отчего туристы шли очень недружно, растянуто и грустно. На Томских стоянках оказалось пустынно. Люля натянула пуховку и постаралась как можно быстрее согреться, но в отсутствии собственной палатки затея эта оказалась бесполезной. Вдруг откуда ни возьмись из палатки «Высотника» выросла голова Андрюхи Некрасова — прошлогоднего напарника Люли. Но у него не нашлось ни самогона, ни водки, — только едва тёплый чай. Спустя полчаса появился Джонни и, как добрый самаритянин, спас Люлю от дождя, снега и холода, великодушно пустив к себе под кров.

Стоянки. Ледник Арбуз.

Люля несказанно обрадовалась новому товарищу, учитывая тот факт, что он не убил её за то, что она привела только одного туриста, двух выпустила вперёд, а он сам привёл пятнадцать. Напротив, Джонни достал джетбойл, сварил обалденный кофе со сгущёнкой и накормил гостью конфетами из сухпайка, после чего в палатке образовалась куча фантиков и крошек от козинаков.

Прошло четыре дня. Люля и Джонни не на шутку скорефанились, и к окончанию похода за хохот, визги, маты и неумолкающую болтовню их ненавидел весь лагерь. Однако, возле их палатки частенько рассиживался Слава-турист, очень любивший подымить самокруткой, и коллега Костян, тоже не сторонник здорового образа жизни. После удачного восхождения, спустившись обратно на Стоянки, Джонни хитро посмотрел на соседку и спросил:
— Тебе палатка нужна?
— В смысле? — выражение лица у Люли стало испуганно-озадаченным. «Выгнать меня хочет!» — подумала она, и нижняя губа её предательски задрожала — всё-таки в снегах вдвоём спалось гораздо теплее и веселее.
— Турист один мой палатку отдаёт, четырёхместную.
— Конечно нужна, ты ж уедешь, — ответила Люля, про себя подумав: «Всё не надо будет у фирмы клянчить на пересменке, а потом пристрою кому-нибудь».
— Спросишь у него в Тюнгуре тогда.

Люля и путешественник Фёдор Конюхов.

***

Ровно четыре дня, проводив Джонни до деревни к деду и просолив подушку из пуховки слезами, Люля жила одна в огромной семейной палатке цвета капучино. В одном углу лежал мешок с носками, в другом с аптечкой и косметикой, в третьем неучтённая еда, в четвёртом футболки, шорты, сарафан, посередине пустой рюкзак, в тамбуре посуда, в кармашках плеер, телефон, платочки и очки. Вся эта замечательная лабуда всё время стремилась перемешаться, потеряться, чем жутко раздражала хозяйку. На второй день рядом появился сосед — очень громкий атлетического вида мужчина, с ног до головы разрисованный татуировками, Витька Койнов — тоже гид, как оказалось. Появился и сожитель — окуклившаяся в углу палатки, прямо на стене гусеница. Люля несколько раз выгоняла эту гусеницу прочь на траву, но та всё‑таки залезла, прилипла и окуклилась. Показалось очень странным, что сосед один, а палатки у него две. За ужином на кухне выяснилось, что оба в прошлом работали на «Коней» и ходили одними тропами.
— А почему у тебя две палатки? — спросила Люля. — Одна спальня, другая кухня?
— Не, я одну продаю. Мне её отдали, — признался Витька, и у Люли на душе стало легче — не она одна в круговороте палаток участвует.

***

После второго восхождения Люля шла позади всех, не торопясь, так как до отъезда 66-го оставался ещё час. Проходя мимо старого навеса на Трёх Берёзах, не смогла устоять перед соблазном заглянуть под него. В прошлом году она здесь одна-одинёшенька кипятила себе чаёк на горелочке, дожидаясь Андрюху Некрасова, занимавшегося поисками болгарки, но это совсем другая история. К своему изюмлению, под навесом Люля обнаружила очень много полезного и вкусного: абсолютно целый плащ-дождевик, забираем — пофиг, что такой же как на ней; пакет с карамельками, несколько пакетиков с кашками быстрорастворимыми, тюбик крема для лица «Чистая линия», короче, разберём всё внизу.

Внизу в Тюнгуре, наводя в очередной раз порядок в постоянно перемешивающемся барахле, Люля поймала себя на мысли, что всё это имеет опасность не влезть в рюкзак на обратном пути, учитывая, что на Томских ещё спрятаны каска, обвязка, реверсо и ботинки подкошечные.

***

— Привет, Михална! — сказала джонина борода. Люля уже час как собрала всё, что должно быть в рюкзаке и сдала лишнее-наземное в камеру хранения. Сидела, ждала, боялась, что не приедет, потеряется, заблудится, забухает, заболеет, украдут туземцы, заберут на войну... Но потом вспомнила, что Джонни сказал, уезжая: «Я? Передумаю? У меня здесь заброска! Снара рублей на 50! На озере». Джонни хитро улыбнулся. Люля, прикинув размер и вес мешка со всеми причиндалами поняла, что всё очень серьёзно, и началось приключение под названием «Альплагерь».

Часть 2. Ледоруб.

На высоте 3000 метров редко выдается погода без осадков, а потому дождило всю дорогу до Томских и весь вечер. Когда идёшь по лесной тропе, часто попадаются абсолютно новые кроссовки — чаще один, расплавленный возле костра во время сушки, реже оба. Ближе к озеру народ понимает бесполезность дождевиков и начинает выбрасывать и их. Но как Люля ни просила духов гор послать ей кошки и ледоруб, по дороге они ей так и не попались.

Сходили пик Томских студентов с детьми (третьеразрядниками), потом 4а на Восточную через Делоне, возвращались в базовый лагерь. Вдруг Джонни наклонился к снегу и начал что-то там ковырять. Выпрямился, махая ледорубом.
— Отдай! — закричала Люля. — У меня дома нет ледоруба!

В горы она второй год брала ледоруб у Вани Храбрых, но своего так и не приобрела. Джонни не стал сопротивляться и прицепил находку к рюкзаку Люли. От прибавки веса Люля внезапно провалилась в снег по колено, — ледоруб советских времён весил не меньше килограмма. «Тяжеленный», — подумала Люля.
Сходили Корону, пришло время собирать вниз всё, что ходило в гору, но не ходило к озеру. Люля печально посмотрела на трофей и объявила Джонни:
— Забирай его себе, мне он нафиг не нужен!
— Окей, мэм, закопаем в камнях! — ни минуты не сомневаясь ответил Джонни и добавил:
— Инструктор Побирушкин! — и оба сложились пополам от смеха.

Часть 3. Кошки.

— Откуда под палаткой четыре поджопника? Зачем ты притащила сюда СВОЮ горелку? Нафига тебе две тарелки, три кружки, ещё и кастрюлька? Джонни безжалостно грузил соседку вопросами, на которые у Люли всегда был один ответ: «На всякий случай». На всякий случай две пачки сигарет. Люля знала, что на высоте некурящие вдруг становились курящими, и одну сигарету можно выменять на пачку сгухи, мазика или стаканчик градусов. Градусами она называла спиртные напитки старше 40 — самогон, спирт, спотыкач. Ей одной вполне хватило бы пять сигареток на целый месяц, но с появлением Джонни, пачка, добытая ценой неимоверных усилий на базе Ак-кема у Катюхи (администратора «Высотника»), очень быстро подходила к концу. Поначалу Джонни выпрашивал их у Люли, делая мордочку кота из Шрека, а потом вовсе начал их тырить из кармашка палатки. Люля, конечно, не жалела сигарет товарищу, но когда вспоминала про ногу Джонни, (у Джонни в ноге нет одной вены, отчего он вынужден носить утягивающую колготку), начинала ворчать, ругаться и воспитывать его пуховкой по голове.

***

Наступил день спуска. Джонни и Люля, еле-еле собрав манатки, отправились вниз, на озеро Ак-кем, где их должны ждать дети и Лео (Алексей Леонидович, начальник лагеря). Несмотря на огромный рюкзак, Джонни летел вперёд гораздо быстрее Люли, но время от времени притормаживал, чтобы ей не было грустно. Возможно, именно поэтому, ему и попадались самые злачные сувениры гор. Или благодаря неоспоримому обаянию и харизме, но каким-то чудесным образом он смог заполучить от москвичей, встретившихся на озере, пуховку, самосбросы, и (о, горные духи!) ледовые кошки! И как Люля ни вилась вокруг, пытаясь их выманить, как ни изображала она жалобного кота из Шрека, Джонни был неумолим. «Ну и ладно! Все равно я не хожу лёд!» — успокоила она себя.

Во время учёта найденного барахла оказалось, что поход Джонни получился гораздо плодотворнее, чем Люли: одна палатка, одна пуховка, самосбросы, один ледоруб, прикопанный в камнях и пара кошек. Это только то, что Люля видела. А у неё самой — один целый дождевик, один драный, одна кружка, одна литровая кастрюлька для горелки, три баллона газовых, пакет макарон, пакет карамелек, две пачки доширака, да ещё и термос улетел из-под перевала Делоне вниз, так и не нашли. Минус прошлогодние дождевые штаны Маммут, найденные на Трёх Берёзах — промокают, как ситцевые. Минус черная поларка Редфокс, исчезнувшая вместе с вертолётом, куда Джонни помогал забрасывать вещи по просьбе Вани Храбрых. И кто после этого Инструктор Побирушкин?