Адамович Евгений Андреевич

Мои Столбы

Я не был на Столбах двадцать лет. Серьезно. Казалось, что после того как все мы переженились, после того, как разъехались друзья, после того, как родились дети, после того как на Столбы пришли молодые и дерзкие, моего там ничего не осталось. Галоши, мои и жены, повалявшись на антресолях с десяток лет, сгинули в одном из переездов. Старый рюкзак погиб смертью храбрых в боях с превосходящими силами картошки. Палатка изгрызена мышами. Веревки ушли на подвязки для помидор. Карабины раздарены соседским пацанам… Пальцы давно уже не помнят шершавости сиенита. Возле открытого на пятом этаже окна предательски кружится голова. А за мирскими заботами никак не удается заглянуть в небо.

После Столбов кем я только не был. Был слесарем и токарем. Был танцором и продавцом. Был экспедитором и кладовщиком. Программистом, наладчиком станков с ЧПУ, бизнесменом, столяром, инженером по технике безопасности, безработным, инвалидом, снова столяром и снова программистом… Но вот, что я думаю, друзья, все это время я был столбистом! Все это время Столбы были со мной, были во мне, были мной. Все это время я ходил новыми, и новыми хитрушками, осваивая новые и новые ходы. Все это время я делал то, чему меня научили на Столбах. Я находил разные способы преодоления вершин. Разные красивые способы. Потому, что для столбиста самое главное это не залезть, для столбиста самое главное - залезть красиво. И получить удовольствие. Причем не столько от результата, сколько от процесса. Ну и от реакции публики на этот процесс…

Хотя есть в столбизме, отдельной совсем песней, лазание для себя. Для души, так сказать. Когда никто не видит, когда ты один на один со скалой. Но и тут красота стоит во главе угла. Уж наедине с собой-то и подавно фальшивить западло. Именно поэтому все настоящие столбисты красивы как боги. Некрасивые на столбах либо не приживаются, либо красивыми становятся. Я таких метаморфозов на своем веку много повидал, хотя на Столбах уже двадцать лет не был…

Вот недавно знакомого встретил, вместе в техникуме учились. Двадцать лет назад. Был он парнишкой неплохим, положительным, но каким-то аморфным и блеклым. Не хватало ему изюминки. Чертовщинки что ли? Сейчас же я его и не узнал поначалу. Какой-то мощный внутренний огонь в глазах. Очарование силы. Шарм. Я сразу заподозрил, что он наш - так и есть. Стоянка где-то на Диких у него. Компания. Десять лет уже по Столбам бродит. А пришел случайно совершенно, как и все мы. Причем пришел поздно, почти в тридцать лет. Но до этого, говорит, как дерьмо в проруби болтался, все себя не мог найти. А вот нашел. На Столбах.

Вряд ли я когда-нибудь вернусь на Столбы. Это невозможно. В детство и юность вернуться невозможно. Годы не те. Да и привычки не те. Остается одно - вернуться туда виртуально и взять очередной свой столб – рассказать, хотя бы даже самому себе и близким мне людям о моих Столбах. И рассказать красиво. И получить удовольствие. Не столько от результата, сколько от процесса. Этим писательским ходом до меня ходили многие. Я вижу пятна расчищенного мха по бокам. Вижу торную дорогу посередине. Вижу навешанную кое-где верхнюю страховку. Но мои Столбы - это мои Столбы, и я хочу проложить свой ход. Свой ход на виртуальные мои Столбы. А настоящий столбист, если захочет куда-нибудь зайти, то обязательно зайдет. Потому что у столбистов любое прохождение хода  - это первопрохождение. Потому что столбисты везде без страховки прут. Ату, ребята, попер я...

 

 

Автор →
Владелец →
Предоставлено →
Собрание →
Адамович Евгений Андреевич
Адамович Евгений Андреевич
Адамович Евгений Андреевич
Адамович. Мои Столбы

Другие записи

1905 г.
Зимой при первом удобном случае, а таких случаев в прошлом было немало, я бывал в общественном собрании и танцевал с девочками ровесницами. Помню одну из них, которую звали Вавочка Новицкая. Это была очень хорошенькая блондинка, и она мне нравилась. Отец ее был вроде какого-то инженера, и я даже не помню где и как...
Хан-Тенгри-87
От края и до края, вдоль всего горизонта в ледниках и снегах стоит великая Тянь-Шаньская система. Вся она горит золотисто-оранжевыми и красными тонами заката, а Хан-Тенгри плывёт сверху, как гигантский гранёный рубин, вправленный в тёмно-бирюзовое небо. М. Погребецкий. Хан-Тенгри — одна из самых...
И это Мужчина!
1979 год. Собираюсь ехать в Ала-Арчу работать инструктором. Надо, кроме всех прочих дел, пройти медосмотр в физдиспансере на Острове Отдыха. До самолета оставались почти сутки и я, со спокойной душой, поехал с утра проходить медкомиссию. Благополучно пройдя всех полагающихся врачей, иду в кабинет стоматолога. Стоматолог, совсем зелёный врач, видимо...
Тринадцатый кордон. Глава десятая
Стояли знойные дни первой половины июля. На кордоне тринадцатом, в Кандалаке, все шло своим чередом. Юрий Юрьевич проводил дни на реке, я почти ежедневно ходил в тайгу, Инна Алексеевна занималась в кабарожнике. Фрося работала на своем огороде, занималась рыбалкой и пчелами, готовила нам, квартирантам, еду, стирала и гладила, ухаживала...
Обратная связь