Эстетический район «Столбов», являющийся наиболее известной частью заповедника, включает в себя далеко не все утесы. Из 97 скал значительная доля приходится на Каштакскую и редко посещаемую Калтатскую группу.

Редкий красноярец не останавливал своего взора на скалистой вершине правобережья, выделяющейся над крутогорбыми хребтами Куйсум. Из города хорошо видна его северная сторона. Такмак — наиболее близкий к городу утес, однако, первый подъем на него был совершен на тридцать с лишним лет позднее, чем на «Первый Столб», расположенный значительно дальше.

Пройдемте же в этот скальный район.

Перевалив «Седло», мы попадаем в Базайскую долину. Еще несколько минут назад чувствовалось дыхание города: с вокзала слышались паровозные гудки, ветер доносил перестук вагонных колес, здесь же, за увалом, совершенно тихо.

Базаиха стремительно бьет в крутой каменистый берег и исчезает за крутым поворотом. Долина замыкается гористым полукружьем, это место называется «Диваном».

Долину окаймляют высокие складчатые горы с безлесным склоном, по которому спускаются мергелевые

«Красные гребни». На двадцатикилометровом расстоянии насчитывается восемь таких скалистых выступов. У впадения речки Моховой прямо из воды поднимается 14-метровая стена «Козьего мыса».

Между юго-восточным склоном «Голубой горы» и противоположным отрогом находится неширокая поляна, с которой хорошо просматривается все Моховое ущелье. Вдали виднеются «Воробушки», правее и ближе ниспадают в ущелье гигантские уступы Такмака, слева поднимается монолит «Ермака».

В Такмак входит ряд отрогов, составляющих единую систему утеса. Крайняя северная площадка носит название «Малька», затем идет главный массив, за ним — «Большой Беркут», «Монгол» и карандашеобразный «Тотэм». С восточной стороны параллельно спускаются «Первый и Второй Буруны», в одном из которых находится сквозная ниша, называемая «Голубыми воротами». Невдалеке от них имеется небольшая завалившаяся низкосводчатая пещера. Недавно неподалеку от нее открыта вторая, с круглым четырехметровым входом, находящаяся на отвесной стене утеса, проникнуть в нее очень трудно.

Вершину Такмака составляют «Большая и Малая Головы». Западная часть склона носит название «Медведя». Невдалеке уходят в обрыв стены «Чемалы».

Одним из самых интересных утесов Мохового ущелья является двухголовый «Монгол». Его левая вершина носит название «Наперстка», а противоположная — «Утюжка». У восточного подножья «Позвонка» поднимается восемнадцатиметровый копьевидный «Бивень». Он интересен тем, что на него, как и на «Тотэм», невозможен одиночный подъем, и даже установилось мнение о невозможности и парного восхождения. Между тем, парный подъем вполне реален, требуется только сделать один остроумный ход, который легко решает задачу.

Первая попытка взять вершину Такмака относится к 1886 году, но северная сторона, откуда начиналось восхождение, оказалась не по силам тогдашним скалолазам. Расширяющаяся книзу щель «Ниши» делает лаз крайне сложным и опасным.

В один из июньских дней 1899 года группа «столбистов» остановилась на «Устюговской площадке». В их числе были: писатель-красноярец В. И. Анучин, художник Шестаков, «столбистка» Качалова и еще несколько человек. Конечным пунктом похода в этот район являлась обычно сквозная пещера, куда можно попасть с западной стороны через «Стручок» и с восточной через карниз. За поворотом пещеры находится трехметровый вылаз на «Похмельный», а от него вверх круто поднимается широкая полоса, носящая название «Тесьмы» или «Корыта».

Метрах в десяти-пятнадцати от основания «Тесьма» прерывается нависшим выступом, под которым имеются два незначительных углубления, а слева, на высоте человеческого роста, — щель. Если вклиниться левой рукой в расселину, то можно подтянуть туловище и, перебираясь от уступа к уступу, выбраться к «Восточенскому облазу». Обойти его не представляет особой трудности для человека, не страдающего головокружением.

Трое из прибывших решили попытаться подняться по этому лазу.

До половины все шло хорошо, но потом один скалолаз по каким-то обстоятельствам не смог двигаться дальше, а второй без всякого объяснения стал проворно спускаться обратно. Качалова полезла одна.

Через несколько минут она уже размахивала платком на вершине утеса, громко восторгалась открывшейся панорамой и жаловалась, что ее беспокоят крылатые муравьи, которые в это время года буквально засыпают вершину Такмака. Спасаясь от них, Качалова забралась на вторую «Голову» утеса.

За последующий, более чем пятидесятилетний, промежуток времени ни одна «столбистка» самостоятельно и без посторонней помощи не взбиралась на этот выступ, находящийся в нескольких метрах от главного массива: кроме ловкости и хорошей ориентировки, подъем туда требует хорошей техники и крепких нервов.

Летом 1919 года в Красноярске находилась французская миссия. Несколько человек из нее решили побывать на Такмаке. Расположившись бивуаком на переднем выступе «Малька», иностранцы предприняли обход скалы и сразу за поворотом остановились в изумлении. За неглубокой ложбиной круто взмывал в небо остроконечный пик «Большого Беркута», а на вершине его трепетал... красный флаг!

«Большой Беркут» с давних пор пользовался славой неприступного, хотя по величине он значительно уступает Такмаку. Техника подъема на Такмак и на «Большой Беркут» различна.

Лаз начинается с восточного гребня по южной стороне утеса. Движение осложняется непрочными «карманами», отслаивающимися даже при незначительном давлении на них. Вклиниваясь в вертикальную щель, скалолаз взбирается на «плечо» утеса, а оттуда начинается самая трудная часть пути. До вершины остается не так уж много: метров шесть-семь... Но как подобраться к покатой площадке наверху?

Проверенное многолетней практикой мнение утверждало, что подъем на «Большой Беркут» невозможен. Однако факт оставался фактом: красный флаг реял над долиной. Его было видно от самого устья Моховой.

Комендант города приказал во что бы то ни стало снять флаг.

Рано утром десять казаков переехали на пароме на правобережье и часа через два были в Моховом. Три наиболее ловких стали карабкаться по вертикальной стене.

На сравнительно легком месте у одного из-под руки сорвался камень, он увлек за собой целый поток камней. Охотники стали спускаться обратно, не достигнув даже и половины высоты. Выполнить приказ и снять флаг оказалось совсем не простым делом.

Посовещавшись, казаки обошли скалу через сквозную пещеру и с «Емельяновского мыса» стали стрелять по древку из винтовок. Гулкое эхо покатилось по ложбине.

Расстояние по прямой не превышало ста метров. Было видно, как флаг трепетал от ударов пуль, но не падал. Наконец, перебитое древко сломалось. Но колчаковцы не смогли взять красное знамя: оно осталось на вершине скалы, застряв между камней...

Кончилась гражданская война, прошли десятилетия, а «Большой Беркут» остался таким же неприступным, как и раньше. Фамилию и имя человека, совершившего это исключительное по трудности восхождение, так и не удалось установить.

Без малого еще тридцать лет «Большой Беркут» привлекал внимание скалолазов. После неоднократных, оканчивавшихся неудачей, попыток, только в мае 1949 года на него поднялись два скалолаза, а через некоторое время — еще несколько человек. Через год четверо «столбистов» повторно укрепили красный вымпел на том месте, где 31 год тому назад развевался красный флаг, приведший в ярость интервентов и колчаковцев. С 1950 года, «Беркут» можно причислить к категории вполне освоенных, хотя преодоление этого утеса без технических приспособлений двумя скалолазами является и сейчас редким событием.

У туристов, впервые посетивших этот район, вырывается непроизвольное восклицание; когда они вступают в устье Моховой:

— Посмотрите, словно маленький птенец виднеется вдали!

Действительно, на вершине сопки, на фоне неба вырисовываются контуры фигур, поразительно напоминающих одна — цыпленка, другая — лягушку. Поэтому правый утес носит название «Цыпы», второй — «Жабы». Западнее «Жабы» находилась до революции стоянка «Кайтымцев», эта компания состояла из рабочих депо. Они предприняли первую попытку освоить «Цыпу», но сумели добраться только до северного карниза. Взять отвесную, без единого углубления стену скалолазы не смогли. С этого времени за утесом установилась слава неприступного. Неоднократные попытки в последующие десятилетия неизменно оканчивались неудачей.

В июле 1929 года коллектив скалолазов в составе Салова, Попова и Бифа решил достичь вершины «Цыпленка». Они тщательно изучили все трещины и выпуклости верхней части скалы. В нескольких метрах от основания камня было замечено небольшое углубление. С карниза можно было дотянуться до него, встав на плечи товарищу. Выше, под тонким слоем лишайника, есть, возможно, карман. Однако «столбисты» не учли одного обстоятельства: в свободном висе туловище относит от карниза выпуклостью стены, и человек без посторонней помощи не может вернуться на исходную точку.

Федор Салов убедился в этом слишком поздно и на втором перехвате оказался висящим над пропастью. Сколько он ни шарил, углублений не было. Взглянув вниз на вершины деревьев и острые камни, находящиеся в двадцати метрах от него, Салов хотел опустить руку на первый нижний рубец, но это ему не удалось. В таком положении он мог продержаться не больше двух-трех минут. Товарищи ничем не могли ему помочь и решили применить единственно возможное в данных условиях средство.

На ноги Салову набросили петли трех кушаков и, прочно закрепившись во внутренней расселине, приказали Федору падать вниз, а во время полета развернуться таким образом, чтобы, повиснув вниз головой, встретить стену руками и, по возможности, смягчить удар.

«Мне показалось, — вспоминал впоследствии Салов, — что я был в полете долгое время, так как успел восстановить в памяти события далекого детства. Затем последовал толчок: это кушак вывел меня из вертикального положения, и я полетел вниз головой. Совершенно не представляю, как я успел повернуться лицом к стене, и удар пришелся на вытянутые пальцы... Суставы рук хрустнули, и дальше я ничего не помню...»

Салов отделался сравнительно легко. Через полтора месяца он снова появился на «Воробьях».

На проторенных лазах даже повышенной трудности «столбист» чувствует себя уверенно. Значительно труднее приходится ему на незнакомых и «необхоженных» утесах. К числу неосвоенных относилась до последнего времени «Жаба». Взята она была группой женщин в дождливый осенний день 19 октября 1949 года.

На вершину «Жабы» ведет всего один ход с западного карниза. Если сделать двухъярусную пирамиду, можно выйти на покатый бок и. оттуда взобраться наверх.

В сухую погоду этот подъем не представлял бы особых затруднений, но напитанный влагой лишайник осложнил задачу, так как движение по нему в сырую погоду практически невозможно.

Оглядев утес, спортсменки все же решили попытаться осуществить свое намерение. В числе их был мальчик, которому поручили завершить пирамиду и выйти на пологую «Катушку». Это он успешно выполнил и помог подняться остальным.

Выбравшись на вершину, они обнаружили низкорослый кедр с огромной раскидистой кроной. Прикрепили, к нему флажок и стали спускаться по кушаку, страхуя друг друга. Но тут возникло непредвиденное осложнение: чтобы сойти последнему, нужно было прикрепить к дереву кушак и по нему спуститься. Но и вытянутый во всю длину, он все же не достал даже до половины пути.

Один из трех должен был прыгать, — иного выхода не было.

Выбор, естественно, пал на Володю, как на более легкого. Мать велела ему лечь на камень и скользить по лишайнику вниз, а женщины приготовились ловить его на карнизе.

Вот показались ноги- мальчика. Чтобы снизить скорость скольжения, он цеплялся ногтями за шероховатый камень, обдирая пальцы, потом тело его приняло вертикальное положение, и, взмахнув руками, он крикнул:

— Ловите!..

От удара все трое свалились на карниз. Не считая ушибов и царапин, спуск закончился благополучно.

А 6 мая 1951 года, то есть только через тридцать девять лет после первой попытки подняться на вершину, была взята и «Цыпа». Теперь в Такмаковском районе нет больше утесов, на которых не побывали спортсмены.

С «Цыпы» видны «Откликные», из лога поднимаются «Орулган» и «Волчий лоб», в северо-западном направлении отчетливо выделяется «Малый Беркут». Этот утес не пользуется популярностью среди, скалолазов. Несмотря на удобный подход к нему, спортсмены бывают здесь очень редко. Малая известность «Малого Беркута» объясняется исключительной трудностью восхождения на него. До 1948 года был достоверно известен лишь один случай одиночного подъема. В сентябре 1951 года два скалолаза установили на вершине спортивный вымпел.

Во всех каменистых россыпях и по склонам Мохового ключа часто встречаются ядовитые змеи. Поэтому, выбирая место для стоянки, туристы должны тщательно осмотреть расселины и затененные участки в камнях.

Восточнее «Воробьев» виднеются «Китайская стенка», «Сторожевой» и «Ермак». Последний состоит из трех отдельно стоящих скал. По западному склону идут развалы «Каменной гряды» с очень интересными лазами. Метрах в ста от «Ермака» находится семнадцатиметровый «Бородок» (см. рисунок на титульном листе книги). Несмотря на незначительные размеры, он очень труден. Одиночный подъем и, особенно, спуск с него относятся к редким явлениям.

От основания второго яруса отделяются два гвоздеобразных выступа: «Большой и Малый Шпыни». При одиночном спуске даже хорошие спортсмены иногда подолгу размышляют на этом месте над проблемой возвращения на землю. Известен случай, когда скалолаз, не сумев при спуске попасть с «Большого Шпыня» на «Малый», просидел на утесе всю ночь.

В этом утесе имеются глубокие ниши и гроты. В течение десятков тысячелетий дождевые воды размыли камень, а выветривание дополнило разрушение, образовав причудливые пустоты. Добраться к ним можно различными путями: через «Караульный лаз», через карниз и с южной стороны через «Вертикалку», называемую скалолазами «Потогонкой».

От «Ермака» рукой подать до «Сторожевого». Еще издали виден огромный массив, напоминающий вглядывающегося вдаль человека с надвинутой на глаза кепкой. От «Сторожевого» удобно попасть на Калтат и через Цветущий лог вернуться в город. Поэтому в дореволюционное время у подножья его часто собирались большевики-подпольщики и проводили там собрания.

За полувековой период посещения «Сторожевого» скалолазами были испробованы многочисленные пути подъема. 23 сентября 1950 года был открыт новый, очень интересный и оригинальный ход. Он начинается у западного распадка и через вертикальную щель и отвесную стену выводит под «Козырек». С вершины «Сторожевого» видны отдельные камни Калтатского ущелья.

Перейдя каменистое плато, мы попадаем к развалинам «Китайской стены». В середине прошлого столетия красноярцы называли ее «Острожной стеной». Она и в самом деле напоминает извилистое высокое заграждение, сильно разрушенное в южной части, но еще сохранившее грозные очертания в северной. Искривленная гряда спускается с водораздела в меридиональном направлении. Между интервалами находятся изолированные обломки значительных размеров: «Второй зуб», «Острожный» и наиболее высокая часть стены — «Хребет дракона».

Геологи определяют, что район «Стены» является древнейшим выходом сиенита на поверхность. Миллионы лет назад из глубины земли проникла в верхние ее слои раскаленная масса — магма. Она не смогла местами прорвать земную оболочку и излиться наружу, а, подойдя совсем близко к поверхности земли, приподняла последние слои и заполнила образовавшиеся пустоты. Такие внутренние вторжения называются локкалитами. В результате медленного последующего процесса остывания магмы создается совершенно иная кристаллическая структура, чем у горной породы, излившейся на поверхность земли.

Непрекращающийся процесс размыва и выветривания в течение миллионов лет изменяет рельеф земли. Более слабые слои, находящиеся над локкалитами, постепенно разрушаются, сносятся, и из недр земли начинают все больше и больше выступать горные массивы. История человечества занимает слишком незначительный промежуток времени, чтобы заметить сколько-нибудь существенные изменения, но они происходят беспрерывно. «Китайская стена» является яркой иллюстрацией разрушения скал природными факторами.

На вершине «Дракона» нависла огромная многотонная плита — «Козырек лешего», представляющаяся с подножья очень неустойчивой. Попасть на нее можно с северного лаза через «Тополек» и с противоположной стороны через «Зуб». Движение по камням требует максимальной осторожности и внимательности: осыпающиеся плиты могут обрушиться даже при небольшом давлении. Кажущиеся прочными уступы низвергаются при неловком шаге.

Обычно скалолазы поднимались на вершину «Стены» с южного ребра. С боковой восточной стороны первый подъем был совершен с помощью самодельных крючьев и вожжевой веревки коллективом скалолазов 29 июня 1950 года.

От «Китайской стены» можно перейти в Калтатский лог, где имеются чудесные гранитные минареты и скалистые бастионы. По пути вы замечаете, как сильно меняется растительный мир тайги в зависимости от рельефа местности. На преимущественно сухих склонах располагается бор-брусничник, в сырых местах — бор-черничник. Перевалив хребет, попадаем в пихтовый лес.

Переходя через лог, замечаете на дереве какую-то пышную бахрому, свисающую прядями. Это — бородатый лишайник, очень своеобразное к. интересное растение. Он не является паразитом, как омела «Петров крест» или повилика, а использует пихту только как удобное местожительство. Однако для дерева такой сосед все равно вреден: он привлекает вредных насекомых, отнимает свет, задерживает влагу и, в конечном счете, содействует гниению. На небольшой полянке бросается в глаза красивое растение с большим султаном крупных розовых цветов. Это — кипрей, превосходный медонос, листья его могут употребляться вместо чая, отсюда и его народное название — «иван-чай». Кипрей — полезное растение: из его семян можно получить до 50 процентов пригодного в пищу масла. Корни содержат дубильное вещество, волокна могут служить для изготовления веревок.

Калтатский гранито-сиенитовый район изучен меньше, чем другие части заповедника. Он совершенно изолирован от других участков, и причисление его к Такмаковской группе, как это делали раньше, ошибочно.

Лучшим временем для посещения Калтата является весна или осень. Летом здесь свирепствует таежный гнус — мошка, комары, пауты и слепни. Глубокие непродуваемые лога, заросшие густой, высокой травой, наполнены ими до предела. В воздухе вьются мириады кровососов. Перед ненастьем проявляют особую активность комары, в жаркие дни нет спасения от паутов и слепней.

Большинство утесов Калтатского района расположено на склонах ущелья, отделяющего один массив от другого. В него входят «Бастионы», «Пагода», «Колокольня», «Калтатская стенка», мелкие скалы — «Опенок», «Сойотский», «Чередовский». К большинству гранитных образований подходы очень трудны. Чтобы перейти с одного места на другое, нужно долго продираться через густые заросли по каменистым осыпающимся косогорам. Каждый утес по-своему интересен и живописен. Самым оригинальным является «Колокольня».

Представьте себе выходящую из крутого гористого склона массивную скалу, взмывающую остроконечным шпилем на много десятков метров и увенчанную двумя, несколько наклонными, сложенными из гранитных плит, башнями. Многие скалы заповедника представляют наиболее внушительное зрелище, когда смотришь на них снизу или со стороны. Но чтобы составить представление о «Колокольне», мало побывать у ее подножья или постоять на узкой и ненадежной плите второго перехода. Для этого нужно подняться на ее вершину и бросить взор на уходящую в пропасть отвесную стену северной стороны.

Подъем на «Колокольню» сложен и труден, особенно в начальной стадии. Рассказы об одиночном восхождении до 1948 года должны быть взяты под сомнение. На лишайниковом покрове утеса нет никаких следов или царапин, между тем следы пребывания человека обязательно остались бы на лишайниках. Значит, утверждение о том, что кто-то поднимался на этот утес ранее, неосновательно: содранный с отвесной стены сухой лишайниковый покров восстанавливается только через много десятилетий и даже через столетия.

Известны только два случая появления людей на вершине «Колокольни»: 6 августа 1948 года и в январе 1950 года.

Итак, мы на вершине. Внизу, приблизительно в 130— 150 метрах шумит по камням Калтат. Внезапно налетевший порыв ветра вызывает неприятную дрожь. Даже бывалый турист, поднимавшийся не раз на «Второй Столб», на «Перья» и Такмак, здесь не может подавить чувство неуверенности и какой-то связанности.

Происходит это оттого, что на вершине «Колокольни» человек может только стоять, опереться или придержаться тут не за что. Здесь нет ни карманов и углублений, как на голове «Большого Беркута», ни карниза, как на темени «Малого Беркута». Невольно возникает мысль, что незначительный порыв ветра может сбросить человека с этой маленькой площадки.

На левой стороне речки, на заваленном камнями и буреломом бугре, стоит «Калтатская стенка». С торцовой стороны она представляется полуквадратной башней и на фоне высоких гор выглядит незначительной. Боковые поверхности ее сильно выветрились, образовав ряд выступов, углублений и разрывов.

Как-то, ранней весной, к этой скале подошли два скалолаза. Не успели они расположиться на отдых, как из-за камня выскочило небольшое животное и, легко перепрыгивая через поваленные деревья, понеслось к речке. Это была кабарга или мускусный безрогий олень, ценный зверь, почти истребленный. Самцы являются носителями ароматического вещества — мускуса, применяемого в медицине в качестве лечебного препарата.

Разложив костер, «столбисты» напились чаю. Потом один из них извлек из рюкзака фотоаппарат, установила его на треноге, навел и сказал:

— Можно, подниматься!

Второй, к которому были обращены эти слова, надел галоши, подвязал кушак и пошел к «Стене». По тому, как уверенно пополз он по щели, видно было, что он уже бывал здесь не раз. Встав на край кармана, он осторожно продвинул носок второй ноги в небольшое углубление и, придерживаясь пальцами, дотянулся до противоположного угла.

Кроме этого хода, на «Калтатскую стену» существует более удобный и легкий лаз, с северо-западной стороны. Но Филиппов любил именно этот, «Фасадный», показанный ему еще в детстве отцом, тоже большим любителем «Столбов». Не было ни одного сколько-нибудь крупного камня в заповеднике, на который бы не поднялся старый слесарь-железнодорожник. От лазанья по скалам его не могли удержать ни ветреная или дождливая погода, ни пурга. Любовь к высокогорному спорту он передал сыну.

В заключение Филиппов решил попытаться обойти семиметровую восточную стенку с противоположной стороны, которая раньше почему-то не привлекала его внимания. Внимательно оглядев намеченный путь, он остался доволен осмотром. Нижний карниз оказался вполне пригодным для передвижения. Правда, местами он был еле заметен, но в некоторых интервалах ширина его доходила до пяти-шести сантиметров.

Он стал передвигаться, придерживаясь руками за параллельно идущую щель, находящуюся на высоте его роста. Эта щель значительно; облегчала выполнение задачи. Погрузив пальцы внутрь, можно в случае потери опоры перебраться в свободном висе.

Все шло хорошо. Пройдена большая часть пути, но дальше кромка, по которой передвигался скалолаз, стала сходить на нет, и носки ног не могли нащупать точки опоры. Запустив пальцы поглубже, он стал перебираться на руках, но вдруг почувствовал, что камень дрогнул под его руками. Филиппов замер. Справа от него гранит подозрительно выгнулся, и за пальцами образовалась пустота. Молнией пронеслась мысль: «Попал на обманку!»

Он был достаточно опытен, чтобы знать, что это значит. Десятки раз он предупреждал молодых «столбистов» о максимальной осторожности на выветрившихся скалах, рассказывал им о ложных карнизах и «карманах». А сейчас сам глупо и неосмотрительно попал в ловушку!

Разрушенные и выветрившиеся скалы всегда представляют угрозу для скалолазов. Дождевые потоки, попадая в трещины, проникают вглубь и размывают их. Постепенно образуются пустоты и отслоения, иногда значительных размеров. Определить их на глаз почти не возможно.

Скалолаз взглянул вниз: до подножья 12 — 15 метров. Кричать о помощи бесполезно, его спутнику не подняться на «Стену». Он все же окликнул его, но тот находился на другой стороне и не слышал призыва. Филиппов оказался предоставленным самому себе. Малейшее движение расшатывало камень, и пласт отходил от стены. Сейчас исход зависел только от самообладания и ясности ума.

Скалолаз изогнулся вправо и попытался достать носком карнизик, находящийся на расстоянии метра. В иной обстановке, при наличии прочной опоры в висе, такое движение не представило бы затруднения, сейчас же оно было крайне опасным. Но выхода не было, движение назад отпадало: левая сторона еще менее надежна.

Он опустился на руках, чтобы ослабить оттягивающую силу и создать хотя бы относительное равновесие, затем, вытянув вторично ногу, коснулся носком выступа. Немного укрепив ступню, стал выводить туловище из наклонного положения.

Осторожно перебирая руками, Филиппов тихо, без толчков, выровнял тело и, наконец, опустился на карниз. Эта операция заняла не меньше трех минут, теперь положение стало более устойчивым. Филиппов огляделся. Отслоившаяся часть была в этом месте настолько тонка, что даже незначительное давление могло обрушить ее, а без помощи рук стену не обойти.

Прильнув лицом к плите и еле прикасаясь пальцами к верхней щели, он медленно стал подвигаться к краю. В одном месте карниз сузился до толщины ладони, и приходилось затрачивать максимальное усилие, чтобы переместить ступню на сантиметр. Один раз он отшатнулся на какую-то долю сантиметра, но в следующее мгновение колоссальным напряжением воли заставил себя расслабить мышцы, отлично зная, что связанное мускульным напряжением тело не сохранит равновесия.

До площадки осталось около: полуметра, но карниз, на котором стоял Филиппов, исчез. Следующий, решающий, шаг можно было сделать только с уступа, расположенного на 20 см выше. Он стал поднимать ногу, чтобы поставить ее на приступок, но вторая ступня плохо держалась на покатом камне и каждое мгновение могла сорваться. Наклонив голову, он почувствовал прикосновение засохших стеблей колючки, выросшей каким-то образом в расщелине совершенно отвесной скалы. Весь вытянувшись, он стал доставать ртом унизанный острыми шипами стебель, затем вобрал два других поменьше и сжал их зубами. Утопающий хватается за соломинку, а здесь была не соломинка, а упругое и прочное растение.

Из расцарапанных губ и пораненной щеки обильно струилась кровь. Не замечая вонзившихся колючек и не чувствуя боли, Филиппов напрягся и сделал последний шаг... Через минуту он был уже у костра и вытирал холодный пот и. кровь с лица. Достав зеркальце и оттопырив языком щеку, он стал извлекать из нее колючки шиповника. За этим занятием и застал его спутник, ходивший за водой.

* * *

По крутоверхим хребтам Калтата разбросано свыше двадцати утесов незначительных размеров. Некоторые очень живописны и оригинальны. К ним относятся «Орочон», «Святослав», «Хмурый».

Под «Святославом» находится почтовый ящик туристов. В давние времена, когда еще создавались «компании» скалолазов, любители природы, путешествуя по тайге, установили в различных местах куйсумской тайги десять пунктов, известных только ограниченному кругу лих. Эти условные «почтовые ящики» были разбросаны на большом расстоянии один от другого. Номером первым была ниша под «Монголом», остальные находились на «Откликных», на Черной сопке, под «Ковригами», на Абатаке, на «Малом Беркуте», на «Верблюдах», под «Третьим пальцем» у скита и на «Святославе». Здесь хранились спички, табак, лапти, оставлялись записки, в которых сообщались таежные новости, условливались о встречах. Часто все это лежало долгие годы, пока кто-нибудь случайно не натыкался на это место.

В малопосещаемом районе Калтатских ключей часто встречаются стада коз, рысь и медведь. Прошлым летом, привлеченный костром у подножья «Бастиона», медведь вошел в полосу света и, обеспокоенный шумом и снопом искр от подброшенной в костер сухой хвои, недовольный удалился. Утром же установили по следам, что он всю ночь честно нес сторожевую службу, бродя вокруг стоянки, заботясь, очевидно, о том, чтобы какой-нибудь другой зверь не перепугал отдыхающих людей. Но «столбисты» за всю ночь только дважды слышали слабый хруст веток. Ни один человек не сумеет мягче и эластичнее пройти по валежнику в темноте, чем это делает могучий восемнадцатипудовый зверь.

Большую ошибку совершают перепуганные люди, когда встречают подошедшего зверя головешками или стреляют в него. Медведь редко бросается сам на человека, но обозленный, а тем более раненый, он может причинить обидчикам серьезные неприятности.