«Кто не был на Столбах — тот потерял полжизни, кто на Столбах был — тот мог потерять всю жизнь», — одна из любимых присказок людей, которые отправляются на скалы каждую неделю. И ни время года, ни погода не имеют над ними власти. Столбизм — это не увлечение, не хобби. Это болезнь. Даже не болезнь — наркотик, потому что от болезни лечатся, а на наркотик садятся на всю жизнь.

Первый свой поход на Красноярские Столбы я не забуду никогда. Меня, конечно, предупреждали, что идти надо семь километров, да еще и все время в гору, а последний участок пути совсем не зря в народе назвали Пыхтуном, так как подъем на него очень крут. До сих пор, идя Пыхтун, я всегда тихо матерюсь сквозь зубы и уговариваю себя, дескать, еще немного осталось. А тогда, узнав, что после семи километров дороги нужно пройти еще одну горку до подножия Первого столба, я готова была взвыть. Не помню, о чем я думала, когда лезла на вершину, наверное, о том, чтобы не грохнуться где-нибудь по неосторожности. Зато никогда не забуду свой дикий, животный какой-то восторг, когда впервые стояла на покоренной скале. Там, внизу, летали птицы, я возвышалась, обдуваемая всеми ветрами, и готова была плакать, потому что для тех чувств, что переполняли меня в тот момент, объема моей души было маловато.

Настоящей столбисткой я не стала, хотя Столбы люблю безмерно по сей день. И стараюсь наведываться в этот край диких скал хотя бы пару раз в месяц.

Настоящие столбисты.
Кто они?

Было бы неверным считать, что столбистом является каждый, кто достаточно регулярно ходит на Столбы и более-менее прилично умеет лазить по скалам. Таких в Красноярске наберется приличное количество. Но дело в том, что Столбами надо болеть. Жить их жизнью, любить эти камни как самых близких друзей и скучать по ним. Быть столбистом — считать, что твоя прописка — здесь, среди скал, и неважно, что там записано в паспорте.

Говорят, для того чтобы стать классным скалолазом, необходимо быть слегка сумасшедшим, уметь подавлять свои инстинктивные движения и порывы. Представьте себе нетрудный, в принципе, ход, но внизу — десятки метров отвесной стены. (Примерно так выглядит Митра, которая считается в народе весьма труднодоступной). Если ты не боишься и уверен в силе своих пальцев — пройдешь в легкую, но не дай Бог на середине хода посмотреть вниз и представить, что будет, если... Вот так-то и уплыть недолго!

А кто сможет понять их — странных людей, питающихся адреналином? Нам, смотрящим снизу, остается лишь восхищаться. Они же над этим восхищением только посмеиваются. Для них этот величественный край каменных великанов — просто дом. Это место, где они обитают. Вы же не поклоняетесь стенам своей квартиры и, надеюсь, вам никогда не приходило в голову восхищаться человеком, потому что он умеет пользоваться пылесосом?

Сами же столбисты про себя, любимых, говорят так: «Простой человек лезет на бабу, столбист — на Манскую Бабу (большая скала из района Диких Столбов), а настоящий столбист — на бабу на Манской Бабе». Несколько грубовато, но что поделаешь, такие уж они — суровые сибирские парни! Столбы — это абсолютно особая территория, где нет места социальным условностям и различиям. Это своя культура, ничего общего не имеющая с городом. Даже, напротив, намеренно отрицающая все, что остается там, далеко внизу. Все экономические кризисы, все политические интриги и перестановки бессильны перед каменными многовековыми глыбами. Ну что для них могут значить эти мелочи?

Неудивительно, что столбисты представляют собой чрезвычайно разношерстную тусовку. От депутатов Законодательного Собрания края (честное слово, не вру, ходит такой на избу «Голубка») до рабоче-крестьянских парней, вкалывающих где-нибудь на заводе. От школьников старших классов до дедушек, резво носящихся по скалам, да так, что молодым за ними не угнаться. Единственная конкретность, которую можно отметить, так это то, что большинство народу в столбистской тусовке все-таки мужики.

С женщинами же вопрос отдельный. Во-первых, женщин на Столбах нет. Есть тетки. Звание теток весьма почетно, потому что это признак уважения. Тетками называют тех, кто умеет классно лазить, на долгих переходах под рюкзаком не ноет, при случае способен (это не обязательное условие!) выпить стакан водки.

Кстати, о водке. Прохожим и туристам не понять, что здесь это часто бывает жизненной необходимостью. Когда ты каждый день болтаешься между жизнью и смертью, невозможно все время оставаться в рамках приличий. Ситуация постоянного стресса требует какого-то выхода эмоций. Ну и подумайте теперь сами, какой для русского мужика самый простой и доступный способ расслабиться?

«Вот это, девочка,
и есть настоящий столбизьм!»

Столбисты любят лазить по скалам, пить водку и смеяться почти над всем, что видят. А больше всего друг над другом и над самими собой. Одни названия стоянок чего стоят: Уроды, Бесы, Хилые. Где, я вас спрашиваю, романтика? Есть, правда, легендарные «грифы», солидные дядечки. Жутко интеллигентные, на Столбах не первый десяток лет. Но, это, пожалуй, и все. Остальные — раздолбаи раздолбаями. «Серьезными мы бываем пять рабочих дней в неделю, дайте же хоть здесь расслабиться!», — это позиция, с которой следует рассматривать все бесчинства, которые могут происходить.

Например, разве не весело малость попугать туристов? Подходят люди и неуверенно спрашивают — где тут дорога в город, а то они заблудились. Им указывают в район Диких Столбов (а глаза добрые-добрые!) и объясняют, что сейчас надо километров восемь пройти по лесу, потом будет забор, дальше долго топать вдоль него, а там и остановка недалеко. В результате через несколько часов на избе «Грифы» (это очень далеко!) появляется измочаленный мужик с криками: «Где тут у вас автобус останавливается, а то у меня самолет скоро!» Жестоко? Возможно. Но стоит ли быть таким идиотом, чтобы не понять, что дорога, по которой тебя послали, совсем не похожа на ту, которой ты сюда добирался, и вообще в несколько раз длиннее?

Или еще одна излюбленная хохма — пугать медведем. Легенды гласят, что бывали случаи, когда гордые парни, живущие на скалах, аки птички божьи, спускались с небес на землю, напяливали на себя медвежью шкуру и с радостным улюлюканьем бросались на «туриков» из кустов. Веселуха, да? Мне лично этого прикола повидать не пришлось, врать не буду. И даже пробовать как-то не хочется. А еще можно голяком мимо туристов. Тоже не пришлось, и слава Богу!

Особенно же туристы впечатляются от шутки под кодовым названием «кидать Ваньку». Из одежды, набитой какими-нибудь шишками или травой, делается кукла, отдаленно напоминающая человека. После чего куклу заволакивают на скалу, принародно бьют ей там морду и с дикими криками кидают вниз. Зрители некоторое время находятся в шоке, а потом уносят ноги подальше на несколько километров.

Помню гениальную фразу одного моего приятеля со Столбов, который в два часа ночи, простирая величественную длань над сборищем столбистов, снующих, орущих, жующих и пьющих под фонарем ларька (зелененький такой, сразу после Пыхтуна), гордо изрек, опираясь на плечи хрупкой девчоночки:

— Вот это, девочка, и есть настоящий столбизьм!

Быт раздолбаев

Стоянки и избы — это вообще отдельная песня. На данный момент существует около десятка официально зарегистрированных изб и, кажется, две зарегистрированные стоянки. Разрешение на существование они получили буквально в прошлом году, а до этого находились на полулегальном положении. Лет двадцать назад администрация заповедника вообще объявила столбистам войну, решив, что без них спокойней будет жить. Жглись избы, ломались нары и столы на стоянках. Знающие люди бают, что, дескать, бывало и так — идет человек вечерком в пятницу на Столбы, а его, значит, берут под белы руки люди в форме — и пинками до кордона. Не фиг вам, гражданин, шляться, где не просят! Сейчас-то страсти давно улеглись, но с администрацией столбисты по-прежнему не особо дружат. Они, скорее, сосуществуют. Впрочем, довольно мирно. На днях кто-то поругался с инспектором лесоохраны. На следующий день скалы были испещрены надписями, определяющими инспекторскую сущность. Сначала сгоряча администрация обвинила столбистов, потому что привыкла видеть в них источник всех беспорядков. Однако из верных источников мне точно известно, что столбисты сами бы с радостью набили морду тому, кто это сделал. Черт с ним, с этим инспектором, но на скалах-то писать зачем?!

Каждую стоянку или избу посещает какой-то определенный, постоянный состав людей, кто-то один считается за главного. По­мимо этого есть еще новички, которые проходят курс молодого бойца, прежде чем их внесут в списки постоянных обитателей. Ну и гости, понятное дело.

Обязательно имеет место быть устав, которому беспрекословно подчиняются все. В избах обычно не курят, так как вентиляции нет, а дым по всем законам физики поднимается вверх, где, как правило, находятся нары. На многих стоянках нельзя материться. Для этого процесса обычно отводится особое место, камень какой-нибудь. (Помню, парню на его родной стоянке кто-то уронил на ногу каменюгу. Он встал и, не говоря ни слова, пошел прочь. Дошел до матюгального камня и там обрел красноречие. Никогда не смогу повторить все это сразу.)

Есть свой журнал, где отмечаются все наиболее важные события из жизни компании, оставляют свои пожелания гости, передается информация для таких-то от таких-то. Ну и все в таком роде. Приколов в журналах тоже хватает. Иногда даже не очень приличных.

Обычно, если я прихожу на Столбы с ночевкой, то остаюсь жить на стоянке «Бесы». Ребята там весьма своеобразные. Есть там чудный мальчик, первый опыт общения с которым оставляет смутное ощущение, что он хорошо знает только три фразы: «Бу!», «Фу!» и «Идите оба в...» На самом деле — весьма приятный молодой человек с высшим образованием. Только надо к нему привыкнуть. Остальные не лучше. Или не хуже?

Может, кому-то это покажется странным, но с этими парнями я не боюсь ничего. Потому что твердо знаю: что бы ни случилось, они меня все равно выведут до стоянки, уложат спать и, скорее всего, еще и накормят. И, наверное, не важно, какие они там слова при этом будут говорить и чего погрозятся сделать в следующий раз, когда меня опять куда-нибудь понесет искать приключений на свою задницу и их головы.

Когда так близко зона риска

С этим, я думаю, никто не будет спорить. За сезон здесь обязательно происходит несколько трагичных случаев. На Коммунаре (большой такой камень на Первом) с прошлого лета остались отпечатки пальцев. Кто-то «уплывал» отсюда, из последних сил цепляясь за скалу, ногтями вгрызаясь в мох. Кто-то очень хотел жить.

Интересно смотреть, как меняются люди, оказавшись на скалах. Дело в том, что там, на грани между жизнью и смертью, очень трудно притворяться. Точнее, невозможно. Впрочем, это далеко не новая мысль. Помните, у Владимира Семеновича: «Если друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а так, — парня в горы тяни — рискни.<...> Там поймешь, кто такой». Это правда.

Сами же столбисты разбиваются редко. Хоть и ходят по самым сложным ходам, да еще порой и пьянющими, но не падают. Можно здесь вспомнить Володю Теплых — человека-легенду, памяти которого на Перьях имеется мемориальная табличка — единственная на всех Столбах. Парень умел великолепно лазить, но уплыл с Зверевского хода, который он проходил обычно за считанные секунды. Почему так случилось — существуют до сих пор разные версии. Кто говорит, что скалы тогда были мокрые, кто приводит еще какие-то причины но подвели его пальцы, на точность которых он так привык рассчитывать. Впрочем, это теперь уже не важно, а память о нем будет жить еще очень долго. Как и о Людмиле Зверевой (Зверевский ход свое имя получил в ее честь). Крутая столбистка, лазила всю жизнь. Когда ей уже было 70 лет, все равно ходила на скалы. Так и не довелось ей умереть в теплой постели. Уплыла со Второго.

...Говорят, что столбизм «уже не тот, что раньше». Несколько десятков лет назад все вокруг Первого и Второго было усеяно стоянками. Корпорация тогда насчитывала около пяти тысяч членов. Сегодня же едва пятьсот человек наберется. Забыты многие традиции, да и дух уже вроде как не тот. Мода на Столбы прошла, теперь круто заниматься альпинизмом или еще каким-нибудь «адреналиновым» видом спорта. Благо выбор широкий. Зарабатывать разряды, гнуть пальцы. Кстати, за победы в соревнованиях можно получать очень приличные деньги.

Но остались скалы. Прекрасные и величественные. И не застать ни нам, ни нашим правнукам то время, когда они перестанут существовать. А это значит, что всегда найдутся люди, жизнь которых не просто будет неразрывно связана со Столбами, а немыслима без них.

Дина Дынева

«Комок» № 30 от 28 июля 1999 г

Материал предоставил В.И.Хвостенко