ПетренкоЛ. Вечерний Красноярск

Пушкинский пейзаж Столбов

Мир путешествий

«Видел я Альпы швейцарские и итальянские, но нигде не встречал такой красоты, как наша сибирская», — писал В.И.Суриков, самый выдающийся красноярец, человек, не раз поднимавшийся на вершины Столбов. Светящийся снег у саней его «Боярыни Морозовой» — как завещание, как маяк грядущим пейзажистам Сибири. Лишь в послевоенное время на сибирские пейзажи истрачены километры холстов и тонны красок. Но все это в лучшем случае этнографические зарисовки и слайды в масляном исполнении. Дух Сурикова и Рериха не снизошел еще к красоте Сибири, к постижению красноярских Столбов. Есть на планете пейзажи куда более величественные и красочные. Столбы же человечны, уютны, добры. Пейзаж удивительно русский. Если хочешь понять живую душу России не по запыленным экспонатам исторических коллекций, приходи сюда, где вечен мир Входящему. Вступая в здешние пределы, начинаешь вдруг узнавать никогда не виденные места, чувствовать, что ступаешь по ожившим страницам вошедших в тебя с молоком матери сказок А.С.Пушкина. Ключ к любому пейзажу — панорамный пункт. На Столбах таких пунктов множество, и называются они у столбистов «видовки» — от слов «вид», «видеть». Лесной океан, убегающий от Енисея, плавно колышет пространство пологими валами гор, по которым плывут диковинные корабли из камня. Вращается палитра времен года, меняя и перемешивая краски, делая лес то седым, то рыжим. В то сладкое время, когда мир застилают травяной шелк и малахит листвы под лазурным куполом небес, каменные корабли становятся живыми, теплыми, близкими. Но вот лесной океан на закате года наряжается в торжественные погребальные золото и багрянец под потемневшими небесами, виднее становятся дали, суровее и строже — причудливые скалы. Когда съеженные, куцые дни почти без солнца захлестнет ослепительная белизна снега, над седым океаном тайги все так же плывут вечные корабли из камня, плывут отчужденно в суровой неприступности, делаясь у самого горизонта призрачными «летучими голландцами».

Но лишь только перельется старый год в новый, потоки солнечного света сбросят с крон и с южных склонов седину, вновь теплеют причудливые корабли скал, приближаясь к людям. Лесное море, колеблемое потоками воздуха и ветрами времен, не грозит, не пугает величавое море царя Гвидона и царевны Лебедь. Манящие издалека утесы вблизи зачаровывают вас все сильней и сильней.

Божественный ювелир сделал причудливым и прекрасным каждый выступ скалы, каждый камень подножий. И образы, образы, образы... Неведомые дорожки, следы и каменные стада неведомых зверей. Зияют входы в пещеры, где в вечном мраке «гроб качается хрустальный», колдует яростно Наина, мудрец «светлой мысли постигает» тайну любви. Застыла затылком к обрыву «голова богатыря». Вот сейчас из-за деревьев на лихом коне явится странствующий витязь Руслан, и грянет «бой Руслана с Головой». Над прихлынувшими волнами гор грозно чернеет стометровый морской дядька Черномор. С вершин утесов открывается водная гладь Енисея, рисующая причудливые излучины Лукоморья. За скалой Кабарга у тропы Крепости есть дивная роща. На земле ни кустика, ни сучка, засоринки, вековые сосны, словно странным снегом, присыпаны голубовато-седым лишайником. Красивое, торжественное место, только вот полюбоваться им времени всегда не хватает. Летом 1962 года шел я здесь на Грифы с совсем юными столбистами, лет по 14-15. «Присядем, — говорят, — здесь роща Ленского». «Какого еще Ленского?» — оторопел я от дерзости молодых. «А вот посидишь здесь молча минут пять, и словно музыка из оперы начинает звучать, и чувствуешь, сейчас встанут друг против друга Онегин и Ленский». Возмущенно хмыкнув, я все же присел — все равно темп сбился, несколько минут молча любовался голубоватой седой рощей, и вдруг... словно бы небывалый цвет и настроение пейзажа перелились в иную форму. Внутри меня зазвучала мелодия. В двух стоящих поодаль камнях, казалось, начали проступать контуры пушкинских героев, явившихся сюда по долгу чести.

В пушкинском пейзаже Столбов имеется даже автопортрет поэта. В Такмаковской гряде между Большим Беркутом и Моголом уютно расстилается обширная Устюговская площадка, заросшая альпийскими астрами. Если с нижней — южной части площадки смотреть на Большой Беркут, то виден выполненный с большой точностью знаменитый автопортрет Пушкина высотой сорок метров, отлитый из вечного сиенита за миллионы лет до того, как сам Пушкин, никогда не бывавший в Сибири, вычертил его гусиным пером на листе бумаги. Мир Столбов так объемен, что, изучив пушкинскую тему, вы, как в хорошей библиотеке, откроете здесь для себя и других классиков мировой культуры. В этом многомерном пейзаже, пейзаже с тройным дном, пейзаже-калейдоскопе скрыты все образы мира, а увидеть их в очертаниях камня — дело вашей фантазии. Кстати, на международном экологическом конгрессе в Красноярске в 1993 году преподаватель педагогического университета Терских прочитал доклад «Образы М.Ю.Лермонтова и М.А.Врубеля в Столбовском пейзаже».

Леонид Петренко

«Вечерний Красноярск», 11 июня 1999 г.

Материал предоставлен Б.Н.Абрамовым

Автор →
Предоставлено →
ПетренкоЛ. Вечерний Красноярск
Абрамов Борис Николаевич

Другие записи

Сибирь – транзит – большие горы. Часть 2. Последняя стена Союза
1989 год, Центральный Тянь-Шань. Сильная команда альпинистов-высотников из Красноярского края работает на не пройденной стене пика Погребецкого в рамках чемпионата СССР. Годом раньше они уже завоевали на Тянь-Шане «золото» чемпионов страны — за новый маршрут по северной стене пика Хан-Тенгри (6995 м). И вот новая большая стена. Перепад высот около двух...
На каком языке “говорят” Столбы?
Наши Столбы — это не только яркая природа, удивительные скалы и их отважные покорители. Именно здесь, в заповеднике, сформировался особый язык — язык столбистов. Его изучением уже много лет занимается доцент Красноярского государственного университета, кандидат филологических наук Лилия Подберезкина. Столбисты — особая общность людей. Это горожане разного...
Вестник "Столбист". № 10. Определитель степени сложности путешествий по "Красноярским Столбам"
(Окончание, начало в № 9) ВТОРОЙ ЭТАП (общедоступные ходы) Рисунок Юрия Субботина: Китайская стенкаК категории общедоступных относятся простейшие пути по скалам, более похожие на скальные тропы. Это хода в прямом значении этого слова, когда по скалам еще не лезут, а просто ходят, лишь, время от времени, используя опоры...
В родном краю
В Красноярск после долголетнего перерыва приехал наш земляк — заслуженный мастер спорта СССР Виталий Михайлович Абалаков, выдающийся альпинист Советского Союза, совершивший целый ряд рекордных восхождений на труднейшие горные вершины. В беседе с нашим корреспондентом Виталий Михайлович рассказал: — Много лет назад я покинул родные...
Обратная связь