У этой главы даже название писать не хочется, как обязаловку брать. А писать надо. Если «Голубку» на 20-летний юбилей готовить, то остается последняя крупная глава. Итак, приступим.

Когда росла и укреплялась «Голубка», то рядом с ней на дружеских вассальных правах подрастала молодежная компания.

Входил туда на правах, если не начальника, то шибко активного члена младший брат Сергея Баякина — Андрей, по кличке Саид. Учился в Мединституте. И хоть был менее ходячим бродягой, чем старший брат, но Столбами тоже не брезговал. Сначала они толкались около избы, но было тесно. Потом забились в дикий угол, левее «Нелидовки» и «Музеянки» и назвали стоянку «Изюбрь». Может, и правда, там изюбри бегали. Сначала стояла зеленая палатка, затем — засыпушка с брезентовой крышей.

Компания росла. Хоть в «Медее», в основном, цивильная золотая молодежь, но повеселиться на Столбах считалось хорошим тоном. Вот и собрались очень культурные ребята: Саид, Плющев, Махрявый, Перец и прочая, и прочая. Где медики, там спирт, там девочки. Там гоняются за ночными пьяными бандитами. И на скалы выходили, по ходам лазили постоянно и зимой до вершин добирались.

Хоть и составляли медики костяк коллектива, но подходили и люди со стороны. Попал в избу Саша Евстигнеев, выпускник КГУ по кличке «Борода». Всяко у него в жизни было. И в горы ездил, и энцефалитом болел. Раньше любил зимой в палатке под «Манской стенкой» отдыхать. И ничего, не замерз. Попал Саша в избу и стал неформальным лидером. Мужик спокойный, умный, с людьми говорить умно мог. И с начальством заповедным поладил. И стала изба уже легально, правда, без бумаг.

Тяжело пришлось «Изюбрам», когда наседали Абреки. Они всегда там, где пахнет водкой. И ножами махали, и били немного. Правда, тут «Голубка» поддержала братскую избу. Сходили к Абрекам, поговорили, предупредили. Хоть и приходили, немного куражились, но каких-то избиений и погромов удалось избежать.

Репутация веселой, гулеванной избы, понятно, привлекала многих. Гости ползли всегда и отовсюду. Тут как раз отцы-основатели кто — институт кончать собрался, кто — отходить стал. А тут еще Борода женился, реже стал ходить. В избу стали ходить кто попало. Попала она в немилость к властям. Хотя новая администрация в лице Косинской их терпела, но предупредила — без наведения порядка избе не стоять. Хитрый Борода, посоветовавшись со «стариками», рискнул пойти на эксперимент, доселе на Столбах не применявшийся. Коллектив избы «Изюбры» заключил договор с секцией альпинизма Политехнического института по следующим пунктам:

1) Студенты-спортсмены по договоренности с хозяевами ходят с ночевками в пятницу и субботу в нормальном количестве (чтобы всем места хватило). Во время каникул живут среди недели на сборах сколько нужно.

2) Хозяева избы, ночуя вместе со студентами, относятся к ним, как к своим, не устраивают пьянок, дают поспать.

3) Когда у хозяев 1 раз в месяц загул, студенты не приходят на ночь.

Конечно, эти пункты в бумагу договора не вошли. На бумаге было все как надо.

Эксперимент длился год. И удался он на славу. Молодые неокрепшие души первокурсников, только что пришедших в секцию, совратил ярко балдежный мир столбовской богемы. Они прижились в избе и в спорт не пошли. Более того, их жизнь пошла по кривой. Из института они вылетели, бичевали, служили, потом кончали вузы где и какие могли. Семейная жизнь у них тоже не сложилась. Они доказали своей судьбой, что для слабой души Столбы в большой дозе — яд.

Зимой 1979 г. вышел из зоны Цыган, посаженный последним из Абреков за бои 1972 года. Его ждали Абреки. В разговорах со столбистами говорили: «Вот придет Цыган, мы тут всем покажем веселее, чем в 1972-м». Ждали и столбисты. Как поведет себя после всего. Цыган вышел и тихо прижился в «Изюбрах». Ночевал там иногда с одним-двумя молодыми Абреками. Вел себя спокойно, присматривался.

Но вот вышел тяжелый случай в «Искровке». 31 августа именно из «Изюбров» пошли Цыган и Доманцевич в «Искровку». Снова стали власти коситься на «Изюбров».

Конечно, мы не каждый выходной были в «Изюбрах», где собирался всякий сброд. «Старики», когда собирались, в избе наводили порядок. Изба была большая. Там было особенно хорошо летом и осенью. Мы водили туда на каникулы школьников из детской спортивной школы. На каникулах мы жили там зимой и летом по неделе. И все было хорошо. Дети просились туда еще.

В феврале 1982 года все избушки на Столбах принимали команды всех республик, приехавших на Спартакиаду народов СССР. По уговору с хозяевами («Изюбров») туда на день отдохнуть после осмотра скал заходила команда Эстонии. Они остались довольны. Долго визжали и фотографировались.

А на ночь мы пригласили большое динамовское начальство. Больше всего им понравилось, что на свежем воздухе пьешь — и не пьянеешь. А при желании можно в снегу покупаться. Потом, вообще, как молодой.

Приглашали мы в «Изюбры» (среди недели изба была пустая и без замка) спортсменов-саночников и бобслеистов со всего Союза. Потом, когда наши приезжали к ним, их там встречали лучше, чем других. Новая администрация Столбов начала прижимать столбовскую вольницу. Уже раскатали «Саклю», снесли «Перушку», сожгли «Музеянку». А «Изюбри» стояли. И было там не всегда тихо.

2 августа 1982 года в свой день рождения я заглянул в «Изюбри». Сами ребята из избы где-то лазили. Там был Цыган с женой и дочкой. Цыган меня поздравил, подарил какую-то приятную безделушку. Я пошел дальше в «Голубку». Цыган остался. Только дошел я до «Грифов», приходят туда наши и говорят:

— Встретили Цыгана сильно избитого. Избили «свои» же Абреки.

После этого Цыган чуть не застрелил ночью старого «изюбра» Фросю.

Как-то летним вечером сидели «Изюбри» на своей летней кухне. Играли на гитарах, пели, ждали ужин. Что важно — были все трезвые. И этот мирный вечер испортили пьяные Абреки. Пришли, стали вымогать водку. Водки не было. Начали задираться. Сидел у костра симпатичный юноша Саша. Он был в белой рубашке и шляпе. Один из Абреков бросился на него. Все пытается ударить и никак не попадает. А Саша тихо сказал: «Это делается так», и очень быстро ударил. Абрек упал. Другие схватились за ножи. Саша прыгнул в кусты. Исчез в вечернем сумраке. Абреки его немного поискали. А он в это время сидел тут же, но без шляпы и в большой штормовке. Абреки его не узнали. Он был новый человек на Столбах. А до этого 2 года в десанте каждый день кулаками стучал.

Ходил в «Изюбры» симпатичный сильный юноша Саша по кличке Отец. Учился в Мединституте. Любил полазить по скалам, сходить в походы. Как-то видит — у ботинок-вибрамов подошва стерлась. Надо новые, а денег нет. Кто-то сказал, что на подошвы хорошо протектор от авто— и мотошины.

Где их взять?

Да вот, гаражик знаем, там лежат.

Замок открыл легко. Шины взяли и еще то, что там было. Понравилось. И начали... Потом и до квартир дошло. Саша в этом особенно преуспел. Талант хирурга и на замки подошел.

Наш друг Шмага из «Искровки» тогда в милиции служил. Встретил нас с другом на Столбах и начал хитрую речь:

— Вы знаете, что Отец квартиры чистит?

— Да слышал что-то. Это так серьезно?

— Да, серьезно. Несколько десятков за ним. Но страшно другое — он залез на чужой участок. Это участок некоего Бондаря. Очень жестокий человек. Может убить. Короче, увидишь Отца, скажи, чтобы ко мне сам пришел. Так лучше — целее будет.

Отца мы не видели. Потом дошли до нас такие вести. Отца Шмага вычислил у кого-то в гостях. Помог ему оформить явку с «повинной». Саша сдался.

В охране тюрьмы работал тогда столбист из «Голубки» Володя по кличке Литеха. К нему домой заявилась делегация от «Изюбров». В основном, сердобольные дамы-медички. Разговор пошел на такой предмет:

— Завтра Сашу к вам в тюрьму привезут. Помоги ему, чем можешь, пока он под следствием. Хоть и воровал, но человек хороший, столбист все-таки. Тем более, вы давно знакомы.

Столбистская молва так описывает этот волнующий момент.

Сашу привезли. Вова его встретил и попросил взять на недолго в свой кабинет. Достал из сейфа коньяк, налил Саше. Поздравил с прибытием, снял первое напряжение. А потом задумался: «Как помочь? Что придумать?» Выход нашелся неожиданно. Володя работал в охране отдела несовершеннолетних — «на малолетке». А там по штату есть должность типа воспитателя из заключенных. Вот и взяли туда Сашу на время следствия. Кто там был, говорят, что «на малолетке» сплошной кошмар. Они грязные, блатные. Не моются, почти не стригутся. И вот, утром приходит к ним дядя. В белом халате, со стетоскопом. Им говорит:

— Я тоже, как вы, под следствием. Но меня попросили. Я буду вас лечить и жизни учить.

Видно, Саша был еще и прирожденный педагог. Через некоторое время приехала в наше СИЗО комиссия МВД. По проверке именно детских отделов. И увидели невиданное в других тюрьмах Союза. Юные зеки маршировали в строю довольно чистые, послушные, чуть не пионерские песни поют. И под командой воспитателя в белом халате. Узнали, оценили. Дали Саше хорошую характеристику. Он так ловко все организовал, что после суда попал не на зону, а на «химию» в Саянмраморе, тоже доктором. В командировки часто ездил, то за лекарствами, то больных сопровождал. А по пути бес попутал — заходил иногда Саша в квартиры и поскольку ключей у него не было, приходилось открывать, как мог. В общем, наездил Саша себе шесть лет зоны.

А потом пришел такой же бодрый и веселый. Видели его на Столбах. Правда живет не в Красноярске.

Дело Отца, пожалуй, лучше выделить в отдельный рассказ серии «Столбы и столбисты». Опыт портрета. Это сюжет в стиле О ’ Генри. Столбист — сын столбиста — вор, столбист — охранник.

«Изюбры» стояли. Народ в них веселился. Но чувствовали, что стоять им не долго.

И вот, в июне 98-го мы приехали со сборов. Пошли с ребятами на Столбы, хотели зайти ночевать в «Изюбры», залезли на Первый столб и видим в том направлении клубы белого дыма. Сразу поняли, что это горят «Изюбры». Хоть и балдежная изба, а жалко. Сколько все-таки с ней связано.

Несколько раз собирались изюбровцы в городе и на Столбах. Пользуясь новым законом, хотели взяться восстановить избу. Но, видно, одного хотения мало. То ли постарели, то ли поняли, что строить избу просто так для балдежа без идеи — не стоит тратить сил. Впрочем, поглядим. Ведь большинство из коллектива избы живы-здоровы и совсем не старики. И если восстановят «Изюбры», мы снова соберемся и вспомним старину. И приготовимся написать о новых делах.

Попутно стоит упомянуть о развлечениях на «Изюбрах». В разных избах народ разный и отдыхают по-разному. В «Изюбрах» так же играли на гитарах и пели. Так же выдавали рассказы в жанре художественного трепа. Еще любили там соревноваться в анекдотах. Явление на Столбах довольно редкое. И уж нигде на Столбах не видел я за 30 лет, чтобы играли в пантомиму. Взрослые мужики и тети, многие институт закончили. А разойдутся, до утра не остановятся. Рев, балдеж, похоже на акт коллективного сумасшествия. Со стороны очень интересно. Да, и вообще, коллектив умел веселиться даже без алкоголя, что так редко в наше время.

В.А.Тронин