Львович Борис Бернардович

Ненормативная лексика

В 1981 году, в альплагере Ала-Арча, работал я инструктором с разрядниками. Состав инструкторов в том году был очень приличного уровня. Занятия проводились без всяких поблажек, ни к себе, ни к участникам. Но занятия занятиями, а восхождения вносили свои коррективы, и некоторые огрехи в подготовке участников давали о себе знать. На восхождениях я старался давать работать участникам самостоятельно, и когда они начинали ошибаться, показывал и рассказывал, как нужно действовать в данной ситуации.

Но однажды они меня достали так, что я не выдержал и выдал несколько ярких ненормативных перлов. В то время на разборах восхождений часто присутствовал начальник учебной части Суханов Виктор Иванович. Первое слово обычно давалось старосте отделения, потом говорили участники, которые сами оценивали свои действия, и только затем подводил итоги восхождения инструктор.

У меня в отделении была девочка. Очень приличная девочка, каким-то чудом дошедшая до второго разряда с превышением. Девочка была в самом деле приличная. Такого комсомольско-пионерского воспитания. И по лагерю она ходила в спортивных тапочках, в белых носочках, в синих шортиках и белой блузочке. Ну прямо пионерочка из лагеря Артек, только без галстука. Однажды на выходе в горы инструктор Юрий Кудашкин поймал здоровенного сурка, забил и освежевал его, шкуру растянул для просушки на камнях. Мою пионерочку чуть кондратий не хватил от происшедшего. Она подошла к Кудашкину, встала по стойке «смирно», руки по швам, и вся пунцового цвета от возмущения объяснила Юре, какой он подлец и негодяй. Убил животное.

Примерно тоже произошло и на разборе восхождения, где она без всякого сожаления и сомнения «сдала» меня Суханову. Долго Суханов бушевал по этому поводу и в конце концов сказал: «Ещё раз, и я тебя выпру из лагеря, и больше никогда ты здесь работать не будешь!» На что я подумал, что дорабатываю третью смену, поднадоело всё и хочется домой, выгонит, ну поеду домой, делов-то. А лагерей по Союзу пруд пруди...

Но вот закончились занятия, учебные восхождения, и пошли мы на первую «четверку» участников — на первую башню вершины Корона. Всё шло отлично! Взошли на вершину. Отдыхать не стали, так как было очень холодно. Начали спускаться в щель между первой и второй башней. А там вообще сквозняк такой, что мама не горюй. Мои бойцы держатся нормально. Работают довольно уверенно. Я, последним, спустился в щель, мужики уже начали организовывать спуск. Я подключился к работе, но они попросили меня дать им поработать абсолютно самостоятельно. По уже навешенной верёвке я спустился вниз метров на сорок, освободил перила и стою, жду, когда они там разберутся и начнут спускаться. Проходит пять минут, десять, пятнадцать — никакого движения не наблюдается! Стоят кучей чего-то там вяжут, отвязывают, снова привязывают. Я стою на льду, задубел в конец! Кричу: «Что там у вас?» Отвечают: «Всё нормально, скоро будем спускаться!» Тут я уже не выдержал и, вежливо брызгая слюнями, выдал им рекомендации по действиям в сложившейся ситуации. Подействовало моментально! Спустили девочку и довольно быстро спустились остальные. Без всяких заминок продёрнули верёвки, смаркировали их и по довольно пологому льду, без всяких приключений, спустились к хижине на стоянке Рацека и на другой день в лагерь. Участники мои ходят по лагерю довольные и весёлые. Я тоже не горюю, уже и вещи стал просушивать — Суханов слов на ветер не бросал, и я с лёгкой душой стал собираться домой.

Часа в четыре состоялся разбор восхождения. Вот выступил один участник — всё нормально, другой, третий. Дошла очередь до девочки. Она встала и стала рассказывать, как ей понравилось восхождение, как хорошо поднялись и только на спуске немного запутали верёвки и немного задержались в щели. Но инструктор чётко и понятно объяснил, что нужно делать... «Что?! Опять!?» — взревел Виктор Иванович, но из лагеря меня не выгнал, и пришлось мне ещё смену работать инструктором.

На следующий год он опять прислал мне договор и приглашение работать в лагере. Но у меня начался совсем другой период в альпинизме. Мне посчастливилось десять лет подряд участвовать в высотных восхождениях. Так инструктором я в лагерях больше не работал, только на сборах, да на КСП центрального Тянь-Шаня.

05.04.2015

 

Автор →
Львович Борис Бернардович

Другие записи

Путешествие позаповеднику "Столбы". Вместо заключения
Итак, закончено описание нашего маршрута. Можно, конечно, пройти его и с другого конца, можно пройти другими тропами к «Перьям», «Деду» и «Первому Столбу», можно даже пройти дальше, по Манской тропе до «Манской Стенки» и тем самым изменить маршрут как угодно. Если мой рассказ хоть чем-нибудь помог вам...
Павианы
Такое название придумал для своей столбовской компании ее инициатор Иннокентий Михайлович Львов. Когда его спросили почему Павианы, то он объяснил так: «Это те обезьяны, которые очень хорошо лазают по камням». Под нависшим камнем с северной стороны «Прадеда» на значительной высоте были устроены...
Горы на всю жизнь. Начало. 1
Развитие и становление советского скалолазания и альпинизма неразрывно связано с именами братьев Виталия и Евгения Абалаковых. Абалаковы родились в небольшом старинном сибирском городке Енисейске. Братьев было трое: Михаил родился в 1904 году, Виталий — 13 января 1906, Евгений — 7 февраля 1907 года. Отец их, Михаил Онисимович Абалаков,...
Красноярская мадонна. Столбы и вокруг. Академия искусств живой Природы. Физико-географический очерк территории заповедника «Столбы». Пейзаж и равновесие
Лишь Свет и Тьма! Весь мир в их сочетанье Всех философий пухлые тома Все тайны жизни, все ее познанье Лишь Свет и Тьма! Пейзаж становится глубоким И окрыляет дух людей Вторгаемся в поэзию пространства В свободно зарифмованные горы Пейзаж и равновесие Красивый пейзаж — дело государственной важности К. Паустовский Упрощенный философский...
Обратная связь