Джонатан Тесенга

Купола свободы. 12. Четыре дня спустя (перевод семьи Хвостенко)

ЧЕТЫРЕ ДНЯ СПУСТЯ, когда Бритни, Бёчам и Олег уже начали спускаться, я в последний раз задержался на вершине Первого столба. Вокруг меня тусовалось ещё человек десять. Позади дымил Красноярск, Енисей катил свои воды мимо одинаковых, скучных многоэтажек. В другой стороне, в двух часах ходьбы притаились Дикие Столбы — редкая цепочка куполов и башен вдали от людской суеты.

Предыдущие три дня мы провели на Диких. Никакой шумной толпы, никаких туриков и детей со школьными сумками. Скалы сплошь во мху, тропинки узкие и запутанные. Мы как будто вернулись в середину 19-го века, в ту пору, когда люди только начинали осваивать скалы Столбов. В чём тайна этой вековой традиции столбизма? Здесь как нигде я ощутил её дыхание.

Каждую ночь с момента трагедии на Втором столбе меня преследовали кошмары с падающими людьми. Я никому об этом не рассказывал. Я не говорил Бритни, Бёчаму или кому-либо из столбистов, что мне снится, как они умирают. Я видел их падение с различных точек, иногда со звуком, иногда в зловещей тишине. Во сне я не видел мёртвых тел или лиц. Они являлись размытыми, как на фотографии, где падал Теплых.
Я тоже срывался во сне, при этом я видел со стороны своё безжизненное тело, искалеченное и окровавленное, как у того паренька под Вторым столбом. Во сне я слышал звук удара об землю. Я слышал собственную смерть.

Столбы лежали передо мной как затерянный мир — смесь опасности и притягательной красоты, какой я не встречал нигде раньше. И всё же лазить каждый день на грани срыва, как это делают столбисты, когда один неверный шаг ведёт тебя к смерти — я не мог к этому привыкнуть. Восемь дней хождения по краю — этого более чем достаточно. Сколько ещё может продолжаться такое лазание? Как скоро на камнях появится ещё одна табличка, на этот раз с датами моей жизни?

Валерий присел рядом и положил левую руку мне на плечо. Он глубоко вздохнул, как бы расстроенный тем, что мы уезжаем. Дома я буду беспокоиться о нём, буду проверять свою почту, чтобы убедиться, что он жив.

В следующее мгновение Валерий правой рукой обвел зелёный волнистый ковер, простирающийся до горизонта, с торчащими тут и там утёсами. «Столбы, — сказал он, подбирая английские слова, — is freedom».

Думаю, я понял, что он хотел сказать. Двухметровые буквы на Втором столбе не призыв к свободе, это утверждение. Именно здесь, на Столбах, вдалеке от города красноярцы могли быть полностью свободными. Ни правительства, ни милиции, ни Гулага, ни страха — только свобода. Стометровые скальные купола свободы.

Валерий на мгновение задумался, утвердительно кивнул и закончил: «Stolby is life».

Автор →
Владелец →
Предоставлено →
Собрание →
Джонатан Тесенга
Хвостенко Валерий Иванович
Хвостенко Валерий Иванович
Джонатан Тесенга. Купола свободы

Другие записи

Ветер душ. Глава 6
Приятная неожиданность — нам можно попасть в настоящий альплагерь Талгар к Володе. Они не слабо прижились рядом с местной пекарней и зовут нас — огородников к себе в гости. Ну мы новичками и собрались. Руководили поездкой невесть откуда взявшиеся тетки. На тренировки — так ни ногой, а тут самые главные. Нашли грузовую машину за червонец. Тщедушный газик —...
Ручные дикари. Джурка
Из него должны были сделать чучело. Но был он такой ободранный и жалкий, что таксодермист — специалист по изготовлению чучел — заявил протест: на чучело такое «чучело» не годится! Решили подарить Джурку заповеднику. «Пропал соболь! — сказал наш зоолог, когда в...
Горы на всю жизнь. Традициям верны. 4
Параллельно с чемпионатами страны, красноярцы, начиная с 1964 года, ежегодно на «Столбах» проводят мемориал имени Евгения Абалакова. Всероссийский спорткомитет поддержал инициативу сибиряков и учредил памятный переходящий приз. Эти соревнования приобрели ранг всесоюзных, и их, по классу участников и представительству, без...
Обратная связь