Крутовская Елена Александровна

Ручные дикари. Дрозденок Чирр и его мама

Сильный порыв ветра закрутил маленькую сосенку, на которой было гнездо, и дрозденок не удержался на его краю. И так как он еще не умел летать, то упал прямо на землю. Несколько секунд он сидел неподвижно, оглушенный падением, а затем поскакал куда глаза глядят.

Смешной — маленький, кургузый, на высоких ножках с толстыми пятками, весь в пятнышках-кляксах. Скачет по дорожке, как лягушонок.

Тут на него наткнулись наши сотрудники, шедшие на выходной день в город: посадили в «авоську» и с попутными столбистами отправили нам.

Так попал к нам дрозд-деряба Чирр.

Когда Чирр немного подрос и начал летать, он как-то нечаянно вылетел из вольеры. Это случилось вечером, а утром я сразу же нашла его по птичьему переполоху в лесу. Виновник этого переполоха — Чирр — сидел на самой верхней ветке большой пихты у дома и кричал... кричал, должно быть, с самого рассвета — отчаянно и безутешно, как ребенок, потерявший маму.

Вокруг дома — в развешанных там и тут на деревьях птичьих домиках и просто в лесу жило множество всяких птиц. Услышав вопли Чирра, они поспешили узнать, что случилось. Подлетали к дрозденку и спрашивали его, каждая на своем языке:

— Чего ты кричишь? Потерялся? Чей ты? Кто твоя мама?

Как же им было остаться равнодушными к его беде, ведь в такую же беду мог попасть и их собственный ребенок!

Чирр ерошил перья, щелкал (на всякий случай!) клювом и отвечай точь-в-точь, как упрямый котенок из сказки:

— Я не знаю! Я маленький! Мне холодно! Мне страшно! Я кушать хочу!

Горихвостки, зяблики и синицы взволнованно прыгали вокруг по веткам и дружно болтали, единодушно возмущаясь поведением Чирровой мамы.

— Ну и птица! Птенец кричит уже два часа, а ей хоть бы что!

— А ведь его, чего доброго, может кошка слопать!

— Ничего нет особенного, соседка, слопает — и все! Очень даже просто!

— И кто она такая, эта беспутная мать — хотели бы мы видеть.

Чирр был МОИМ РЕБЕНКОМ, и, говоря по правде, мне было очень стыдно перед птицами, что я проспала после ночного дежурства и не встала с рассветом, чтоб разыскать его и накормить. Но я не показала вида. Запахнула халатик, засунула туфельки на босу ногу и с жирным червяком в руке спустилась по ступенькам в сад. Увидев меня, Чирр встрепенулся на своей ветке и закричал с новой силой:

— Я здесь! Мама! Я здесь! Я есть хочу!

Я помахала червяком и сказала строго:

— Сейчас же лети вниз! Ишь какую моду взял — улетел, на ночь глядя, из дома и сидит на пихте! Уж не воображаешь ли ты, что я подам тебе завтрак туда на дерево!?

Дикие птицы поспешили исчезнуть: от такой «мамы» лучше подальше!

А Чирр послушно полетел с пихты. Но управлять полетом он еще не умел и поэтому сначала улетел совсем в другую сторону. Потом снова полетел ко мне, но угадал на крышу, и только на третий раз благополучно приземлился на садовой дорожке.

Публикуется по книге.
Е.Крутовская. Ручные дикари.
Красноярское книжное издательство, 1966

Материал предоставил Б.Н.Абрамов

Автор →
Владелец →
Предоставлено →
Собрание →
Крутовская Елена Александровна
Абрамов Борис Николаевич
Абрамов Борис Николаевич
Е.А.Крутовская. Ручные дикари.

Другие записи

Были заповедного леса. Люди и зверушки. Транзисторы
(Из моей записной книжки) — Расскажите нам о ваших милых зверушках. Что-нибудь самое-самое интересное. — А если я расскажу вам о вас, дорогие друзья? Стихийное бедствие, как и всюду на природе, — транзисторы. Дикси их ненавидит и, завидя туриста с воющим ящичком на груди, заскакивает на крышу домика, сжимается в комок. В глазах загорается хищный...
Прохладное лето 1998.
Солитер Где-то слева под ребрами притаилась тупая ноющая боль. Захар прощупал ее руками и почти убедился, что за ночь она набухла и утолщилась.  Неверные ноги тянули его к зеркалу, а рвотные позывы к унитазу. Он поймал горлом кислый ком, стремящийся...
Красноярская мадонна. Корни столбизма. Географические корни столбизма
«Видел я Альпы швейцарские и итальянские, но нигде не встречал такой красоты как наша сибирская», — писал В.И.Суриков, самый выдающийся красноярец, человек не раз поднимавшийся на вершины Столбов. Гений живописи посвятил свою жизнь и творчество могучим движениям русского народа, алмазным граням его истории. Для того, чтобы выплеснуть в мир...
Обратная связь