Ферапонтов Анатолий Николаевич

Восходители. Это бабская кухня

Н. Л.: Только я предупреждаю заранее: всякие слухи и сплетни толковать не намерена. Знает истину только Бог, ему и судить. А мы там не были, оттого и судить не вправе.

Тогда все окутывалось в тайну, верить тому, что написано, можно разве только наполовину. В 1982 году я была приглашена в экспедицию на Эверест,— в группу встречающих, не на саму вершину. Одновременно с приглашением поступил и запрет на разглашение этого жуткого секрета, представляешь?

А. Ф.: И все же, Нина, ты уже тогда была классом повыше, чем большинство участниц той экспедиции, так попробуй сочинить хоть какую-нибудь правдоподобную версию. Ну, поставь себя сейчас на место Шатаевой.

Н. Л.: Это невозможно, зачем мне такая мука? Пойми, это бабья кухня, в которой вам, мужикам, не разобраться. Извечная бабья кухня. Не копай, бесполезно.

А. Ф.: Ну, так я не отстану, мне нужен какой-никакой ответ. Давай снова: в течение нескольких дней гибнет по неизвестной причине вся-вся группа, восемь человек! В то же время рядом ходят три питерских группы, Корепанова, Гаврилова, Борисенка,— мужчины, еще красноярский Труд, американцы... Могла там быть просто свара, массовый психоз? Могло быть так, что смерти от болезней перемежались убийствами?

Н. Л.: Все могло быть. Я ведь сказала: бабья кухня, тебе знать не дано.

А. Ф.: В 1976 году я разговаривал с Георгием Корепановым в Кишиневе. Он сказал так: «Все врут обо всем. Там было не так, но я тебе не расскажу ничего». Единственная деталь, которой он поделился: когда его группа подошла к палаткам женской экспедиции, он сунулся было в палатку Шатаевой, но Эля его не пустила, увела на другой край лагеря, напоила чаем, казалась веселой. А в ее палатке лежала мертвая Васильева.

Н. Л.: Эта первая смерть могла быть и естественной: высота, сердце. А вот потом...

А. Ф.: Не Эверест же, а безобиднейший пик. Ну, хоть кто-то должен был почувствовать смертельную опасность? Хоть одна из них могла, инстинктом гонимая, кинуться бегом вниз, пологим склоном, по «Метле»?

Н. Л.: Ты-то сам на какой высоте был?

А. Ф.: Увы, только на пяти с небольшим тысячах.

Н. Л.: Ну, тогда слушай. Ни о какой женской воле на семи тысячах и речи нет. Я устала. Присела отдохнуть! Отдохнув, встала и... снова сажусь. Нет никакой воли, нет желаний, есть апатия. Главное, чтобы я вот так хорошо сидела, чтоб никто меня не трогал, я никуда не хочу идти, я — в полном порядке. А тут грубые мужики кричат: вставай, пошли! И ты идешь...

Те женщины потеряли волю — все.

А. Ф.: Все так, но ты говоришь о ситуации «вверх», а я — о ситуации «вниз».

Н. Л.: Нет воли — нет и понимания того, что надо бороться за свою жизнь. Хотя я склонна все же думать, что виновата непогода.

Автор →
Владелец →
Предоставлено →
Собрание →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Восходители

Другие записи

История компаний. Нелидовка
В Нелидовку меня привёл в начале 60-х годов мой товарищ по школе Саша Миронов. Хозяевами её были Леня Брытков (Брут) и его брат Володя (Бурмота). Хоть и родные братья, а люди совершенно разные. Брут — мастер спорта по боксу в тяжёлом весе, работал инженером-строителем, а Володя по натуре артист — учился на философском факультете,...
Горы на всю жизнь. Горы покоряются сильным. 2
Многочисленные просьбы Абалакова в годы Отечественной войны об отправке на фронт остались безответными. Он пытался доказать, что на обороне Главного Кавказского хребта смог бы принести немалую пользу, хотя бы как консультант. И все же он попал на Кавказ по командировке...
Избушка Музеянка под Верхопузом
От Музейного Камешка на Акулькиной гриве музеяне не раз выходили вдоль стрелке на запад и, подойдя к камням Верхопуза, Каина и Авеля, подолгу здесь задерживались, любуясь переплетом уходящих вдаль хребтов, и действительно было чем любоваться. Прямо на запад — Второстолбовский...
Обратная связь