ПОРТРЕТ

Рассвет красноярского альпинизма пришелся на 80 годы, теперь, уже, прошлого столетия. Это было действительно «золотое» десятилетие. Вот летопись побед: 1983 — Кавказ, чемпионат СССР, скальный класс, в. Далар, в. Кирпич, золото. 1984 — Кавказ, чемпионат СССР, скальный класс, в. Чатын, серебро. 1985 — Памир, чемпионат СССР, скальный класс, в. Замин Карор, золото. Кавказ, чемпионат СССР, ледовый класс, в. Катан, серебро. 1986 — Ю-З Памир, чемпионат СССР, высотный класс, в. Московская Правда, золото. Кавказ, чемпионат СССР, технический класс, в. Ушба Ю, бронза. 1987 — Фаны, чемпионат СССР, скальный класс, в. Замок, золото. Памир, чемпионат СССР, высотный класс, П. Революции, серебро. 1988 — Тянь-Шань, чемпионат СССР, высотный класс, п. Хан-Тенгри, С. стена, золото. 1990 — Памир, чемпионат СССР, высотный класс, п. Коммунизма, Ю. стена, золото.

Вдохновитель всех этих побед — МС, «Снежный барс», тренер команд Ю.Г. Сапожников. И все эти же годы Юрий Георгиевич — главный энергетик завода Красмаш. Как удавалось ему совмещать две такие разные должности, и везде добиваться успехов? Это мы постарались выяснить в ходе интервью, которое и предлагаем вашему вниманию.

СТОЛБИСТ

— Юрий Георгиевич, на Столбах Вы, безусловно, человек авторитетный, известный, уважаемый, а как Вы открыли для себя Столбы?

— Первый раз на Столбы я попал в 1959 году. Приехал поступать в вуз, и по собственному разгильдяйству, на всё это «заложил» и пошел работать вожатым в лагерь под Такмаком. С тех пор — я Столбами и заболел.

— Что для Вас Столбы?

— Одна из граней жизни. В избу на Грифах я пришел в 1965 году, и с тех пор, по праву, считаю себя хозяином. Основной движитель на Грифах — это я.

— Столбисты, что это за люди?

Столбисты — это коллектив единомышленников.

— Почему Вы ходите на Столбы?

— Во-первых, из-за общения. Я, конечно, лажу по скалам, хожу по заповеднику, но потом я прихожу в то место, где меня встречают с удовольствием. И я с удовольствием общаюсь с этими людьми. Мне они приятны. Я получаю заряд на всю неделю.

— Какие мероприятия можно ещё проводить на Столбах?

Идей особых нет. Но я считаю, что вот ваши начинания: ветеранские выезды, праздники — хороши и очень полезны.

АЛЬПИНИСТ

— Как Вы пришли к альпинизму?

— Через втузовскую секцию. Я, в принципе, всю жизнь спортом занимался: был КМСом по самбо, КМСом по пулевой стрельбе. А альпинизм меня привлек потому, что кроме физических нагрузок, это, в общем-то, большая тусовка. Нравится мне общаться, я — человек коллектива. Первый раз поехал в горы в 1966-м. А, уже, на следующий год, после того как сделал третий разряд, я попал в поле зрения Беззубкина. И он пригласил меня в «Труд». Хотя, обычно в команду приглашают перворазрядников, но чем-то я ему показался. Может потому, что я всегда был человеком независимым, жестким (и он был человеком такого же плана).

В «Труде» ходили много. Но, как-то не очень спортивно: приезжали на сборы, пили до потери пульса, а на следующий день шли на гору. У красноярцев пофигизм в характере, им всё «до фонаря». Вот, помню, шли на Корею (первое прохождение маршрута Багаева — Ю.Б.) Рюкзаки килограмм под тридцать. Никто кошки не взял, а я думаю: «Ну, вас всех», и кошки свои положил. А как прошли Черный Треугольник, вышли на бастион и уперлись в лёд (снизу мы его за снежник приняли). Кошки — только у меня. Вышел я на веревку. Начал забивать «морковку», — такие ледовые крючья раньше были. А лёд натёчный, скалывается. Кричу мужикам: «Надвязывайте веревку!», и пошел дальше без промежуточных станций. В конце концов, я, пройдя четыре с половиной веревки, вышел к скалам и закрепил перила. Свободных веревок, чтоб поднять рюкзаки, больше не было. И, вот, представь: мужики с рюкзаками, без кошек, по голому льду, на схватывающих целый день выходили!

— Как выглядит мир с горных высот?

Когда делаешь серьезное восхождение, то, выйдя на вершину, вот так нажравшись вдоволь, ты не думаешь, как это прекрасно. Тебя занимает мысль: как спуститься. Ведь многое, что мы тогда делали, было «на гране фола».

— Говорят, горы проверяют людей. Какие качества необходимы альпинисту?

— Честность друг к другу. Надежность. Преданность команде.

За все время занятий альпинизмом, никто не может укорить меня, что я зажилил хотя бы рубль. (Это первая причина, из-за которой случаются проблемы. Не секрет, что в «Труде» руководители тратились в ресторанах). Я никогда себе этого не позволял. Если я, допустим, шёл на базар, и покупал, что-то дочери (она всегда ездила со мной), то это же самое я покупал на всех. Если я шел в ресторан, — я шел со всеми. Я никогда не делал того, что бы кто-то смог сказать: «Сапожников, ты украл у коллектива». Вот это называется честность.

Надежность — это когда абсолютно точно знаешь: чтобы ни случилось на маршруте, тебя вовремя поддержат.

— Какие качества противопоказаны альпинисту?

— Эгоизм. Альпинизм — это коллективный вид спорта и индивидуалисты в команде просто не приживаются. Бывает такое: человек физически одаренный, прекрасный скалолаз, но коллектив его отторгает.

— Альпинизм считают самым опасным видом спорта. Как Вы относитесь к риску? Можно ли определить, когда риск необходим, а когда — безрассуден?

— У альпинистов высокой квалификации вырабатывается чувство интуиции. Вот пример. Беззубкин был человеком очень пунктуальным: если наметил выход на восемь часов, значит, чтобы ни случилось, умри, но выйди в восемь. Но вот, в году 71-м, собрались мы на пик Ленинград (это район п. Коммунизма). Утром все в сборе, а Беззубкин из палатки не выходит. Где-то час, беспричинно, волынил, пока лавиной не сошел весь склон Ленинграда. Беззубкин потом объяснил своё поведение, что чувствовал какой-то дискомфорт, помеху, мешающую выйти.

Лично меня это чувство, однажды, спасло. Как-то под Адамташем я тоже минут 30-40 «тянул резину». Пока верх стены не обвалился. Только и успели заскочить за блоки. Сидим, как черти, грязные. Через какое-то время прибегает спасотряд, а мы все живые.

А безрассудство, часто, бывает кажущимся. Нас все считали безрассудными, а мы просто были хорошо подготовленные.

— Есть люди, которые живут, чтобы ездить в горы; есть люди, которые ездят в горы, чтобы хорошо отдохнуть. Зачем ездили в горы Вы?

— Знаешь, это была моя отдушина. У меня было два хобби. Первое — это работа. Второе — горы. Все это знали. За 27 лет работы на заводе меня ни разу, ни один руководитель, не укорил, мол, надо работать, а ты в горы едешь. Вот такие две жизни: одна здесь, другая — там.

— Как Вы относитесь к применению в альпинизме современных технических средств: дрелям на солнечных батареях, шлямбурным крючьям?

— Отрицательно. Если всё это использовать, то альпинист становится слесарем или кузнецом. В принципе, любой человек, используя эти приспособления, может пройти по любому участку. Мы, иногда, теми же шлямбурами пользовались, но очень редко. И, кстати, забить шлямбурный крюк, вися на сложном участке стены, где-то под карнизом, еще суметь надо!

— Что лично Вам дал альпинизм?

— Во-первых, чувство уверенности. Если ты побывал в горах в серьёзных, критических ситуациях, то все остальные проблемы воспринимаешь спокойно: раз в крайней ситуации, ты нашел выход, обход, то и здесь не пропадешь.

ЧЕЛОВЕК И РУКОВОДИТЕЛЬ

— Юрий Георгиевич, зачем Вам, главному энергетику завода, нужно было взваливать на себя ответственность за обеспечение экспедиций, совмещать основную деятельность с работой тренером сборной команды РСФСР?

— Я, просто, иначе не мог. Я очень активный человек, и если, что-то делаю, то серьёзно. Мне всё это давало чувство удовлетворения. Вот представь: очный класс, приезжают команды. А у красноярцев: идеальный базовый лагерь; машина; никакого разгильдяйства; порядок — все атрибуты организованного общества. И все всегда, со своими проблемами, шли к нам: кому-то нужно съездить в город; у кого-то закончились фрукты, овощи; кому-то нужно помыться, попариться.

— Как руководитель Сапожников, во время экспедиций, избегал внутрикомандных конфликтов?

— Во-первых, мы сразу договорились, что если хотим добиться хороших результатов, то должны выполнять команды одного человека — руководителя. Договорились, что я (пользуясь служебным положением) обеспечиваю команду всем. У команды всегда было лучшее снаряжение, лучшее снабжение, лучший базовый лагерь, баня, автомашина.

Профилактику межличностных конфликтов делал просто, по принципу «народ должен быть всегда озадачен». Если район накрывала непогода, я их привлекал к легким каторжным работам: установка палаток, чистка лагеря, заготовка дров... А если погода позволяла, — ходили в горы. Была такая оригинальная фраза Пономаря (Вити Пономарёва). На вопрос, зачем вы ходите в горы, он ответил: «Папа сказал». А юморист Нахал (Валера Коханов) такую рифму придумал: «Сапог пошел „петрушить“ гору, — весь лагерь дрыхнет до упору».

— Ваше отношение к курению и принятию алкоголя в период подготовки и проведения экспедиций?

— Отрицательное к курению (я вообще не курил) и абсолютно отрицательное к алкоголю. Курящих в команде, практически, не было. Не потому, что был отсев, просто работали мы серьёзно: 2-3 раза в неделю занимались в спортзале, а в выходные, обязательно, на Столбах.

— Как вы стали преуспевающим бизмесменом?

— Я считаю, что в большей массе людей отсутствует чувство частной собственности. Работая на заводе, меня всегда бесило то, что я мог списывать и списывал на отходы миллионы рублей, а заплатить мужику десятку — это была большая проблема. Вот, например, привозили на завод полировозы полистерол (полистерол по цене, как сахар). Этот полистерол, по халатности, рассыпался десятками тонн. Его можно ещё было собрать, просеять и пустить в дело. Но заплатить за работу я не мог. Всё. Я считаю, что когда началась перестройка, эта система с кооперативами, я сделал ошибку: уйти с завода нужно было раньше — не в 90-м, а в году 86-87м. Но тогда я был завязан с альпинизмом. А в 90-м стал серьезный вопрос: или мне уйти в частный бизнес, или остаться на заводе. Я выбрал первое и потерял возможности, которые использовал, работая на заводе, и команда развалилась.

— Ставили ли Вы перед собой в молодости определенную цель? Удалось ли Вам ее достичь?

— Ставил цель закончить вуз. Я его закончил. Ставил цель добиться успехов в альпинизме, — я ее достиг. Я всегда реально всё планировал. Понимал сразу, что к Эвересту путь мне закрыт, так как работал на режимном предприятии. Я, сейчас, достаточно самостоятельный человек, и считаю, что добился всего. Дальше планирую жить. Жить активно. А вообще, моя главная цель — создать условия для своей дочери, чтобы и она, и дети её были независимыми людьми.

— Можете ли Вы дать прогноз, каков будет красноярский альпинизм лет, скажем, через пять?

— Я бы поостерёгся давать такие прогнозы. Альпинизм, вообще, достаточно дорогое занятие. И нет оснований предполагать, что за пять лет уровень жизни народа поднимется. Это раз. Дальше: предприятия, которые могли бы спонсировать команду, не смогут, через такой короткий срок, иметь возможность помогать. А без этого, альпинизм не сможет развиться серьёзно. Чтобы команде занимать достойные места, её нужно обеспечить всем, а физические лица не могут «скинуться» на такие серьёзные вещи. Я считаю, что без серьёзной материальной базы, серьёзный альпинизм просто быть не может. К примеру, у нашей команды, в случае крайней необходимости, была возможность вызвать вертолет.

— Ваши пожелания молодым альпинистам.

— Пожелание молодым одно: если нет возможности выезжать в высокие горы, нужно использовать наши местные Ергаки. А как выколачивать деньги? — Ходить и канючить.

Беседовала Юлия БУРМАК

Пользуясь случаем благодарим Юрия Георгиевича за неоднократную помощь клубу «Столбист» и вестнику «Столбист»