В 1952 году, первым из красноярцев звание «Мастер спорта СССР» по альпинизму получил Рубанов Виктор Леонидович (знаменитые наши земляки братья Абалаковы заниматься альпинизмом начали уже проживая в столице)

На снимке 1951 года: Команда — призер (слева на право): Иван Леонов (Москва); Виктор Рубанов (Кр-ск); Василий Пелевин (Москва); Шакир Тенишев (Нальчик).Виктор Леонидович родился в Красноярске 20 сентября 1918 года. Когда впервые попал на Столбы, точно не помнит, — мал был. Но вот то, как пропускал уроки, чтобы сбегать на скалы, помнит хорошо.

В 1933 году семья переехала в Нальчик. Там с друзьями Виктор часто ходил в походы. А, увидев Главный Кавказский хребет, заразился тягой к восхождениям.

В 1935 году было организовано восхождение 500 колхозников на вершину Эльбрус. Из-за малолетства Рубанов в список восходителей не попал. Оскорбившись такой несправедливостью, в ноябре того же года, Виктор вместе с двумя товарищами предпринимает самостоятельную попытку взойти на вершину приравниваемую по сложности к Эльбрусу. Сборы длились недолго: сшили мешки, взяли ватные одеяла, бельевые веревки, домашний примус, палатку (где-то по 25 кг груза на брата) и пешком отправились в горы. На 120 км дороги в оба конца ребята потратили больше недели, — при спуске с вершины они попали в непогоду и просидели на горе трое суток. За это время ребят хватились, были предприняты меры, — директора школы посадили в милицию за плохое воспитание учеников. Закончилось все благополучно.

С 1938 года Рубанов начал работать инструктором в лагерях Кавказа, Тянь-Шаня, Алтая. В 1940 году Виктор выполнил норматив 1 сп. разряда по альпинизму. В войну служил на китайской границе. В 45-м возвратился в Красноярск. А в 46-м приехав в гости в Нальчик, принял участие в альпиниаде посвященной 25-летию Кабардино-Балкарии. Вот, что об этом мероприятии вспоминает Виктор Леонидович.

В альпиниаде принимало участие 50 кабардинцев, из них 5 сотрудников КГБ. Цель восхождения — установка бюста Сталина на вершине Эльбруса (именно с того восхождения и зародилась традиция устанавливать на вершинах гор бюсты вождей). Но с самого начала стало ясно, что мероприятие организовано плохо.

Неудачно было выбрано время, — у мусульман начался пост Ураза, во время которого запрещалось питаться днем. Есть позволялось только с появлением Венеры. Поэтому кабардинцы не могли полноценно тренироваться готовясь к восхождению: днем они не ели, а ночью — не спали...

Сорокакилограммовый бюст Сталина, изготовленный в натуральную величину из бетона, оказался неразборный и был не транспортабельный на такой высоте. Пришлось отправлять его на переделку в Нальчик, что вызвало существенное увеличение длительности альпиниады.

По сценарию три старых кабардинца должны были поднять бюст до ледовой базы (3800 м) и со словами: «Отнесите от народа Кабарды бюст великого вождя и воздвигните на высочайшей вершине Европы» передать его молодым восходителям. Но, то набегавшие облака скрывали солнце, то что-то в отснятых дублях не нравилось режиссеру. В конце концов, измученные старики рассердились, бросили бюст и, выругавшись, ушли...

На «Приюте одиннадцати» «киношники» сказали: «Мы люди творческого труда, а на такой высоте творческая мысль не работает — дальше не пойдем!». Пришлось имитировать установку бюста и мемориальной доски около приюта. Но «киношникам» снова не понравилось: «Давайте подинамичнее, а то у нас пленки не хватит, и зритель заснет — нужны срывы участников».

По рации мы приняли сообщение о надвигающейся грозе. Оставаться в Приюте, пережидать непогоду мы не могли — продуктов осталось на одно кормление. Нужно спускаться, но как?! Картина уже отснята и дело политическое... Приняли решение выйти на штурм вершины. Радиста оставили на приюте с наказом: в три часа дня передать по связи о том, что группа выполнила задание — бюст Сталина воздвигнут на Эльбрусе.

При подходе к вершине колонна из пятидесяти участников и двух инструкторов растянулась метров на сто. На гребне, когда до вершины оставалось метров 100-150, нас встретил штормовой ветер. Решили спуститься. На спуске заблудились и попали в ледопад. Вспомнили о бюсте, положили его под скалы и начали беспорядочно отступать. Вышли в другое ущелье.

В Нальчике нас встретили как победителей: банкет, поздравления. Выдали всем путевки на 15 дней в самый лучший санаторий Балкарии. Но на следующий день всех оттуда выгнали... На разборе за инструкторов заступились работники КГБ участвовавшие в восхождении — сказали, что инструктора «ложились костьми», спасая людей. Были наказаны партийные организаторы мероприятия, а нам было выдвинуто требование: «Или вверх, или вниз, но вождь под скалой валяться не должен. Иначе всем по 58-й статье и 10 лет!».

Нас четверо инструкторов альпинизма пошли на гору. Нашли бюст, но для того, чтобы вынести его на маршрут пришлось бы сделать крюк километров десять. Решили штурмовать гору «в лоб». Разделили вождя: кому голову (килограмм 16 весила), кому доску мемориальную, а мы с напарником попеременно понесли бюст. Напарнику-то хорошо — парень высокий, у него бюст на пятой точке лежит. А вот мне каково? Лезу по скале, а вождь по ногам колотит. Один из нас без акклиматизации был и «сдох». Спуститься бы, да голову уже подняли... На четвереньках и дотащились, вождя на репике следом волокли. Водрузили. Укрепили. Сфотографировали. На спуске все, как один, поклялись, что на Эльбрус больше «ни ногой» (впрочем, все, как один, вскоре эту клятву и нарушили).

Вернулся Рубанов в Красноярск, а на его место уже приняли человека (Виктор работал преподавателем в лесотехникуме). О задержке то Рубанов ничего не сообщал (да и как тут сообщить?: «Возможно, задержусь лет на 10» что ли?). Вот так и получилось, что наградой за эпопею с бюстом вождя стало семилетнее хождение через Енисей на новое место работы (зимой по льду, а летом — по переправе).

Отпуск Рубанов проводил в основном в альпинистском лагере «Шхельда» работая инструктором. Здесь он познакомился с Виталием Абалаковым, который руководил Всесоюзной секцией «Спартак». В 1951 году команда общества «Спартак», в составе которой был и Рубанов, совершила впервые траверс сложнейших вершин Кавказа: Ушба — Шхельда, за что получила II место в союзном соревновании. А в 1952 году, за первопрохождение на вершину Мижирги, — I место в классе техническо-сложных восхождений. В 1954 году, совершив первопрохождение траверса сложнейших вершин Кавказа: Чатын-Тау — Ушба — Мазери, команда общества «Спартак» снова оказалась победительницей.

Об этом траверсе Евгений Симонов написал книгу «По следам умолкших голосов» ниже мы публикуем отрывки из нее.

...А гроза придвинулась вплотную. То и дело грохает где-то поблизости. Потеплело. Ледорубы гудят, что телеграфные столбы. Удар света! Такой ослепительный и быстрый, что глаза непроизвольно зажмурились. И сразу же раскат грома. Рубанов упал навзничь и, не сопротивляясь, медленно заскользил под уклон. Ноги уже свесились над кромкой, и тело начало сползать с гребня. «К Витьке!» За Леоновым подоспел и Мартынов. Удержали! Ноги дергаются, словно Виктор хочет вырваться.

Обвалился и рухнул в пустоту кусок карниза. Мартынов, Леонов, Тенишев оттаскивают Рубанова от края. Виктора корчит. Он судорожно вскидывает руки. Дергается всем телом. Рвется из рук товарищей. Глаза его дико смотрят, не видя. В них нет ни выражения, ни жизни. Лицо зеленое, нехорошее... Глаза разошлись в стороны, как у косого. «Витя!». Остановившиеся глаза не видят никого. На искривленных губах застыла пена. Но пульс в налитой холодом руке, пульс-то тикает! Еле-еле, правда. Иван широким движением, с усилием разводит и сводит руки товарищу. «Что там у вас разбилось? — доносится сверху голос Толстова. Мы слышали, будто хлопнул большой пузырь». «Ударила молния в гребень. Поразило Рубанова». Тенишев накрывает Леонова палаткой: прорезинка, как-никак, в случае чего изоляция. И очень кстати: Мартынов вскрикивает, его явно двинуло разрядом в высунувшуюся из палатки голову. Возле Рубанова Тенишев — качает и качает ему руки, вглядываясь в Витино лицо: не оплошали ли мы, ребята, — по крутизне без царапины прошли, а на безопасном, в общем, гребне под грозу себя подставили? И надо же так: восемнадцать лет на одной веревке с Рубановым Тенишев ходит, и не сосчитать, сколько вершин брали, и в лавине вместе летели, и со скал срывались, но всегда один выручал второго, а тут...

— А ну, тихо! — Леонов прислушивается. Перекатывается вдали по ущельям уходящая гроза. Шуршит снег по прорезинке. И... мычание. Не Рубанов ли? Похоже, силится что-то крикнуть, да слово застряло в груди. Виктор оживает, он дышит. Выпрямил скрюченное до этого тело, глубоко вздохнул и прошептал, раздельно и медленно:

— Дайте закурить.

— Погоди.

— Когда же я заснуть успел?

— Да ты помнишь что-нибудь?

— Это вы к чему? Что не помог ставить вам палатку? В сон ударился. Грешен.

— Да тебя же молния ударила.

— Бросьте разыгрывать!

— Спроси кого хочешь.

— Но я же нигде не обожжен. Правда, грудь что-то давит. И в спине чувствуется.

Они сидели вчетвером, упершись головами в конек палатки: стихнет гроза, можно будет натянуть ее как надо.

— Подумать только, кого из всех нас молния выделила: преподавателя курса электричества, руководителя лаборатории. Наглядная, так сказать, иллюстрация для твоих студентов, Витя.

— Постойте, на когда выход на завтра назначен? — озабоченно зашевелился Рубанов, поднимая голову над подложенным рюкзаком. Все невольно улыбнулись.

— Тебе-то об этом и помышлять рано.

— Вы не вздумайте только без меня дальше идти, — сказал он решительно. — Я в порядке... Почти в порядке. Вот увидите — завтра буду как стеклышко.

— Завтра мы вообще решили никуда не выходить. Вся Ушба, гляди-ка, в свежем снегу. Кругом туман. Объявляется дневка. Приводим в порядок себя и снаряжение, а там будет видно...

Они сидели, сгрудившись всемером в низенькой палатке (официальная емкость «на три лица»), поджав ноги, чтобы не теснить лежащего в спальном мешке Рубанова. Как быть дальше? Спускаться или продолжать траверс?

...День спустя они продолжали подъем по гребню, к вершине Чатына. Шли не быстро, и каждый старался не упускать из поля зрения чуть сутулящуюся спину Рубанова. А тот шел, и улыбка не сходила с небритого лица и обожженных губ. «Даже сталь и та не выдержала», — пробурчал он давеча, берясь за ледоруб — клюв ледоруба был заварен, как после электросварки, и металл покрыт мелкими каплями, похожими на замерзшие слезы. И с улыбкой во весь рот Виктор оглядел горы, и ему стало хорошо, оттого что он опять идет вперед, и будет идти так не раз.

В 50-х годах на Эльбрусе проходил первый этап подготовки совместной советско-китайской экспедиции на Эверест. Под началом Рубанова прошли обучение пять китайских альпинистов. Ребята оказались старательными, но чрезвычайно любившими рис... Во время недельного похода через перевалы, когда ночевки располагались выше 4000 м, им приходилось целыми ночами готовить рисовую кашу. Ею же и инструктора пытались кормить, но Рубанов предпочитал побираться у соседских очагов. Вскоре дружбе держав пришел конец, и китайцы взошли на Эверест одни (на 22 года раньше россиян, между прочим).

В 50-х годах Рубанов организовал в Красноярске секцию альпинизма. Началось поступление из ВЦСПС путевок в альпинистские лагеря, что послужило росту числа альпинистов среди столбистов. Некоторые ребята попадали в а/лагерь «Шхельда», где и работал Виктор. Рубанов был первым наставником таких известных ныне спортсменов как Геннадий Карлов, Анатолий Луцкий, Владимир Ушаков.

Непросто было работать с земляками, — уж больно они резвы были. Например, нашего прославленного скалолаза-столбиста Владимира Зырянова отчисляли из а/лагеря за лихачество и только заступничество старшего товарища спасло его от дискредитации. Вот еще один пример: 1949 год, из Москвы в Красноярск направлены инструктора Игорь Калашников и Сергей Лупандин для ознакомления столбистов с техникой альпинизма. Был организован учебный сбор. Но красноярцы технику альпинизма встретили скептически. Вот высказывание Василия Середкина: «Кто будет забивать железные костыли в Столбы — я тому забью эти костыли в голову. Как лазил... по карманам..., так и буду лазить!»

Когда в Красноярске создалась квалифицированная группа альпинистов Рубанов, в качестве выпускающего, объездил с ней горы Тянь-Шаня, Франции, Болгарии, Югославии. В 1967 году Рубанову присвоено звание «Заслуженный тренер РСФСР».

Ветеран войны, труда, спорта В.Л. Рубанов и сейчас проживает в родном городе. Он также бодр и молод душой. Надеемся, что его имя еще не раз встретится читателям на страницах нашего вестника.

С В.Л. Рубановым беседовала Ю.Б.

Редакция благодарит за помощь Фаину Васильевну РУБАНОВУ.

На снимке 1951 года: Команда — призер (слева на право): Иван Леонов (Москва); Виктор Рубанов (Кр-ск); Василий Пелевин (Москва); Шакир Тенишев (Нальчик).