Яворский Александр Леопольдович

Столбы. Поэма. Часть 1. Суматоха

Посвящается
Анюте Морозовой

Как белка в колесе подвижном
Прогулкой надо пренебречь
Ни о каком походе лыжном
Идти не может даже речь.

Какое тут тебе гулянье,
Кругом ну всякие дела
Лекции, выставки, собранья
Не отходи хоть от стола.

Кипит и спорится работа,
Не страшно захватить и ночь.
Взглянул на календарь — суббота.
Когда прошла неделя прочь?

И сердце замерло невольно,
И что-то стукнуло в висок,
И от мечтаний даже больно
Шесть дней как высидеть я смог?

Прошла неделя, завтра отдых,
И мысль, конечно, о Столбах,
И, как всегда в былые годы,
Я весь уже на парусах.

Забыто все дорогой к дому
Все думы только об одном
Чтоб забежать к тому, другому,
Узнать, кто с кем, один, вдвоем.

И на ходу уже все ясно:
Митяй со мной по Моховой,
Я этот ход люблю ужасно,
Пойду хоть каждый выходной.

Арсен позднее, с ним Анюта
Придут в разгар полночных звезд,
Когда на нарах необутый,
За их приход скажу я тост.

Сашец: тот Каштаком любитель,
Он, может быть, уже ушел.
Не по пути: он дальний житель,
К нему я просто не зашел.

Ведь с ним еще вчера, конечно,
На заседании Арсен
Поговорил, и он беспечно
Пойдет один и без препон.

А нам еще зайти за Верой,
Она пойдет иль не пойдет,
Но надо всяческою мерой
Ее сманить на этот ход.

Пойдет, ну ясно, разве можно
Да ей, да Вере не пойти
Собраться для нее не сложно
Готовой ждать к пяти, к шести.

И мысли порвались. А дома
Обед мне не в обед теперь
Домашним прыть моя знакома:
Котомку на плечи и в дверь.

А летом, там другое дело:
Дни долгие и можно не спешить,
И я уверенно и смело
Могу обедать, чай попить.

Не торопясь одеть доспехи,
Спецобувь, шляпу, спецазям.
И, глядя в зеркало без смеха,
Приладить весь надетый хлам.

Котомка вся полна едою:
В ней что не пища — благодать,
Ее бродяжною судьбою
Весь век заведено таскать.

По существу она, котомка, -
Твой неизменный пассажир —
Расчетливая экономка,
Пустая — строгий командир.

Ну, вот она уж за плечами,
И с ней хоть и зимой — весна,
И ноги, ноги зашагали сами.
Что день без отдыха? Что ночь, что ночь без сна?

И мысль сверлит, что там за Енисеем
К подножьям каменных Столбов
Сойдутся те, кому светлее
В сей жизни солнце и любовь.

Что там, в лучах костров искрящих
За песней ночь, как птица пролетит
И солнца диск костром небес светящий
Столбов красоты осенит.

И вдаль ему навстречу не смолкая
Любви и солнцу гимн столбовский прозвучит,
И эхо стройное, стократно отвечая
От камня к камню поспешит.

Одна лишь мысль об этой горной сказке
Не даст устать, заснуть, присесть,
Я не сгустил и не разбавил краски
И это правда, а не лесть.

И так я на ходу. Забыт пройденный город,
Со мной мой друг, божественный Митяй.
Я снова счастлив, снова, снова молод.
Пусть кто-нибудь мне скажет, что лентяй.

14.11.43

Автор →
Владелец →
Предоставлено →
Собрание →
Яворский Александр Леопольдович
Павлов Андрей Сергеевич
Павлов Андрей Сергеевич
А.Л.Яворский. Столбы. Поэма

Другие записи

Столбы. Поэма. Часть 19. Глаголь
Каприз ключа, текущего не прямо, Причиною того невольно стал Что лог, углом загнувшийся упрямо, Глаголем кто-то исстари назвал. Так он и был Глаголевым ложочком, А ключ его — Глаголевым ключом. Крестьянушка-базаец здесь лесочком Охотно промышлял и вывозил по нем. А камень, что над склоном приподнялся, Столбист Глаголем...
Великому краеведу нашей эпохи Александру Леопольдовичу Яворскому
I . Величием овеянный Былых и наших дней, Тебя в стенах музейных Приветствует музей. Какое совпадение, Как повезло тебе, В годах, в летосчислении И в датах и в судьбе. Окинув все содеянное Ретроспективным оком, Я вижу, что музейного В тебе, Яворский, много. Здесь древния чудовища Пугают робкий взгляд. Здесь ценныя...
Красноярская мадонна. Пирамида Красноярска - Первый Столб. Восток
За Спортивной башней кончается южная стена Первого столба. Границей между южной стеной и юго-восточным пологим склоном Красноярской Пирамиды служит мощный, пологий внутренний угол, подстеленный справа — с востока скальной простыней широченной, кажущейся бесконечной катушки Голубые (по одноименной компании столбистов «Голубые» существовавшей в 1920-ые годы и оставившей след...
Байки о купальне на Грифах: Забыл рукавицы, Борщевник жжёт, Святой источник?
Забыл рукавицы Как-то по зиме наш главный экстремал, Геня Коваленко, облился в купальне и прямо в шортах и валенках пошёл на стоянку. Подошёл к подъёму - верёвка заледенела. Вся в снегу, а рукавицы он забыл. Тут же нашёл выход: снимает...
Обратная связь