Идут по тропе Гога, Шмага и Мосел. Навстречу им молодые Абреки. Слово за слово, замелькали кулаки. Абреков немного больше. Гога и Шмага с трудом отбиваются, кричат: «Вова, помоги, они нас заклюют». Вова стоит в величественной позе, правая рука за пазухой. «Мой час еще не настал, сынки» — гремит его мощный...

И все же фифти-фифти было. Может быть, уже на восьми тысячах они ненавидели эту гору, самих себя и друг друга. Пройти по ранее непройденному маршруту до «классики» вовсе не означает подняться на вершину, говорил же и Антипин: больше всего боялся, что парни очень-очень устали. Вот, умирает австриец, вон, спускаются безуспешные...

Посвящается Андрею Лекаренко. Там, где урман прошел нехоженый, Шумит в камнях Калтата гром, Над темною зубчатою таежиной Поднялся Дикий над хребтом. И с высоты хребта угрюмого Он сторожит окружье гор Всегда с одной и той же думою Вступить с Вторым в смертельный спор. И у краев столбовского распада На двух хребтах, венчая...

[caption id="attachment_5641" align="alignnone" width="250"] Ферапонтов Анатолий Николаевич[/caption] Это уже третья книга воспоминаний, рассказов в застолье и у костра, — попросту говоря, баек. Возможно, друзья-собеседники мои что-то приукрасили, а о чем-то и умолчали. Некоторые случаи произошли более тридцати лет назад; детали забылись, пришлось немножко приврать, — пусть, если рассказ...