Какой альпинист не мечтает побывать в Гималаях? Для них Гималаи священны, как Мекка для мусульман. Там громоздятся «восьмитысячники», и сами имена тех гор для альпиниста — музыка. Вслушайтесь: Джомолунгма (Сагарматха, Эверест, Чомо-Канкар), Канченджанга, Аннапурна, Лхоцзе, Макалу, Дхаулагири, Чо-Ойю, Манаслу, Нанга-Парбат... В конце XIX века не была покорена еще ни одна вершина высотой более 7 000 метров, а честолюбивые англичане уже замахивались на восьмитысячники. В 1892 году они обследовали район Чогори и наметили путь восхождения; им еще неведомо было, что только 15 лет спустя группа их соотечественника Лонгстаффа впервые взойдет на семитысячник Трисул (7 120) и лишь в 1950 году французские альпинисты Эрцог и Ляшеналь взойдут на Аннапурну (8 078). Но в 1924 году Нортон, хотя и не взошел на Джомолунгму, достиг высоты 8 565 метров.

История восхождений на третий полюс мира драматична. Достаточно сказать, что для победы над ним потребовалось 42 года попыток. Причины неудач были самыми разнообразными: срывы, лавины, обморожения, горная болезнь, вызванная гипоксией. Барометрическое давление на уровне моря составляет 760 мм, на высоте Эвереста только 240; кроме физиологических реакций, это может влиять и на психику восходителей: они испытывают галлюцинации, теряют контроль за своими поступками, ставят под угрозу жизни свою и партнеров.

И все же гималайские и каракорумские гиганты сдавались под натиском альпинистов. За последующие после победы над Аннапурной пять лет последовательно были взяты Джомолунгма (англичане), Нанга Парбат (австрийцы и немцы), Чогори (итальянцы) и Макалу (французы). В 1956 году японцы взошли на Манаслу, швейцарцы на Лхоцзе, австрийцы — на Гашербрум-II. Годом спустя в Каракоруме австрийцы покорили Броуд-пик, а американцы — Хидден-пик. Прекрасная Дхаулагири была покорена швейцарской экспедицией в 1960 году; оставалась «невинной» лишь самая маленькая из восьмитысячников — Шиша-Пангма. Четыре года спустя на ее вершину поднялись 10 китайских альпинистов.

От первой попытки до завершения прошло 72 года,— срок немалый, но ведь от первой победы — всего лишь 14, так что верно сказано: лиха беда начало. А заодно в эти последние годы люди поднялись еще и на 90 семитысячников.

Высшая гора мира была названа Эверестом в 1856 году в честь бывшего председателя геодезического комитета Индии Джорджа Эвереста, который сам-то ставил гору только на 15 место — пик XV. После более полувека Эверест путали с другой вершиной, Гауризанкар (7 144), обозначая их на картах как одну вершину под разными названиями. Были сложности и с определением высоты над уровнем моря: 8 888, 8 882, 8 848, 8 842; после остановились на третьей цифре.

Первая английская экспедиция на Эверест с севера, из Тибета, была разведовательной; в ней были ученые и альпинисты, возглавляемые знаменитым Меллори. Меллори и Буллоку удалось пройти ледники Ронгбук и Ронгбук Западный, перейти на восточную сторону и исследовать Ронгбук Восточный. Они частично прошли возможный путь к вершине, поднявшись на седловину между Джомолунгмой и Чангцзе и наметили дальнейший маршрут по северному ребру.

В Англии серьезно отнеслись к возможности быть на вершине мира первыми и даже создали Комитет Эвереста.

Чо-Ойю-91

Красноярская команда уже была известнейшей в СССР, а во II советскую гималайскую экспедицию 1989 года попал мало кому тогда известный альпинист из Дивногорска Владимир Каратаев, выступавший ранее за иркутский СКА. К тому времени еще никем не был повторен маршрут первой экспедиции 1982 года по юго-западной стене, а советские альпинисты уже решили удивить мир беспрецедентным траверсом всех четырех вершин Канченджанги.

И удивили, ошеломили, можно сказать; по образному выражению одного из участников, «изнасиловали гору»: 24 спортсмена сделали в общей сложности 85 восхождений, и среди них — Каратаев.

В том же, 1989 году, Ежи Кукучка пошел на смертельное восхождение — южная стена Лхоцзе, сказав своим товарищам: «Если я не пройду ее сейчас, то через год это сделают русские». Ежи погиб, а год спустя сборная СССР, в которой, кроме Каратаева, был уже и Валерий Коханов, осадила Лхоцзе, «гору Чудовище». Понялись, как уже известно, двое, Бершов и Каратаев; могли бы подняться и еще трое из штурмовой пятерки Бершова, но следовало срочно спускать вниз обмороженного Владимира.

Захаров тоже готовился к Лхоцзе, они вместе с Кохановым ездили в Татры, бегали там до изнеможения, но Николаю поставили возрастную преграду: в экспедиции могли участвовать спортсмены не старше 1954 года рождения.

Красноярцы осваивали Гималаи постепенно: 1989 год — один альпинист, 1990 — двое; в 1991 году в составе сборной России из десяти восходителей на Чо-Ойю наших было уже четверо: Владимир Лебедев, Петр Кузнецов, Ирина Миллер и Николай Захаров — руководитель группы. Второй группой руководил екатеринбуржец Валерий Першин, а экспедицией в целом — его земляк Сергей Ефимов.

Целью экспедиции было первопрохождение по восточному гребню; до этого там предпринимались пять безрезультатных попыток; все экспедиции утыкались в преграду на 7 950, в начале скальной «пилы». Узкий гребень с отвесными провалами до 70 метров; на каждом следовало спуститься «дюльфером» и вновь взбираться на стену — с учетом того, что и на обратном пути придется проделывать все ту же процедуру. К тому же сезон был осенний, послемуссонный,— холодный октябрь.

Команда обработала «пилу» без особых проблем, и по графику получилось так, что первой на предвершинный взлет — 8 000 метров — вышла как раз красноярская группа. До вершины оставалось четыре часа ходу по ледовой шапке, и тут сказался тактический просчет руководителя экспедиции Ефимова. Можно было идти на вершину, но после пришлось бы возвращаться по гребню в темноте; лучше было поставить палатку и выйти на вершину утром, но у ребят не было этой палатки, как и вообще ничего бивачного, а — мороз.

Думай-не думай, надо возвращаться через злосчастную пилу к предыдущему лагерю, на 7 900, куда уже поднялась снизу группа Першина. На кратком совете капитаны решили: красноярцам спуститься еще ниже, чтоб не занимать в этом лагере места, а группе Першина — с учетом предыдущей ошибки — взять с собой палатку, пройти за день обработанный участок, переночевать на 8 000 и днем позже сходить на вершину.

Так и сделали, и сходили, но на спуске в той группе заболел врач Юрий Гребенюк. Он не был в числе предполагаемых восходителей, но уговорил Ефимова выпустить его, поскольку и впрямь был отличным альпинистом. Наверх он шел шестым, но до вершины немного не дошел, сославшись на недомогание, остался ждать. Ночью в палатке ему стало совсем плохо, он ставил сам себе уколы, а впереди группу ждал еще гребень.

Вообразите ряд 70-метровых подъемов на «жумарах» на восьмикилометровой высоте, которые и здоровому-то человеку крайне затруднительны, а тут... Больному мог помочь кислород; экспедиция принципиально шла без кислорода, но предвидела подобный случай, а потому один баллон с собой несла. Барнаулец Иван Плотников в одиночку пошел (альпинисты говорят — сбегал) через «пилу» в лагерь 7 900 и принес Гребенюку кислород.

Юрий погиб не от болезни — тут все могло и обойтись: его убил камень, упавший сверху, когда Гребенюк поднимался по отвесным перилам. Шли-то все без касок, на гребне ли камней бояться?

Ребята так и не разобрались: именно в этом месте, метр в метр, камни падали на головы Петра Кузнецова, и Сергея Тимофеева (как раз Гребенюк зашивал ему рану), но отвес-то монолитный, и наверху камни не лежат —так откуда? Красноярцы, после того, как вторая группа взошла на вершину, порадовались победе товарищей и собрались на штурм сами. Но тут — трагическая информация. Что ж, все вместе — вниз, так учили в советском альпинизме. Правильно, между прочим, учили.