Ферапонтов Анатолий Николаевич

Байки от столбистов - III. Милицейский прибамбас

Как-то однажды, в первый и последний, надеюсь, раз, я снял звездочку с погон милицейского старлейта, да к тому же его еще и в должности понизил. Право, я сам этого не хотел, да он нарвался, ситуация так сложилась.

Долгое лето в Ялте катилось к своему исходу; я маялся бездельем: по утрам купался на Золотом пляже, после ехал в центр, к почтамту, ожидая вызов на Кавказ, в альплагерь Шхельда. Стало быть, паспорт всегда приходилось носить с собой. В один из августовских дней я завтракал в пляжной кафешке; здоровенный младший милицейский лейтенант долго разглядывал меня за этим занятием, потом потребовал документ и, не раскрывая паспорта, положил его в карман. Назавтра мне предписано было явиться в управление внутренних дел к старшему лейтенанту Карпову. Конечно же, я туда явился. Старлей удивил меня первым же вопросом: «Документ при себе есть?». Разумеется, при мне был на этот раз военный билет, ведь на почтамт я ходил каждый день. И вот Карпов — не раскрывая! — кладет мой последний документ в стол и приказывает вновь прийти к нему назавтра.

Ну, надо сказать, что и мы не лыком шиты: ко второму визиту я подготовился как надо: рассказал о непонятном местному начспасу Славе. Спасатели же в крымских горах всегда работают вместе с милицией, хорошо друг друга знают. Слава пришел в управление со мной и сел во внутреннем дворике под окошком карповского кабинета, так что слышал весь разговор. А послушать было чего. Три опера, собравшиеся против меня, дружно и уверенно заявляли, что документы мои поддельные; что на самом-то деле зовут меня Геннадием; что это именно я в начале июня изнасиловал, ограбил и пытался утопить в море буфетчицу того самого пляжного кафе, в котором я имел неосторожность завтракать. Но, — стал было возражать я, — в начале июня меня в Ялте не было, документы подлинные, да и потом, в этом городе у меня достаточно друзей, которые могут подтвердить абсурдность происходящего. Вы думаете, опера меня слушали? Они упекли меня в КПЗ. Но до того из-за распахнутого окна раздался голос Славы: «Толя, я все слышал, не бойся ничего».

Легко сказать: не бойся, — в чужом городе, без документов, да еще и под замком. Дежурный по управлению, капитан, оказался славным малым, и не позволил операм держать меня в КПЗ дольше определенного законом срока; через три часа я был отпущен под: подписку о том, что покину Крым в течение 24 часов.

Вечером, на экстренном совете, друзья мои, ялтинские альпинисты и скалолазы, вручили мне бесплатную путевку на Кавказ, в лагерь Узункол, и обещали за эти три недели все уладить. А еще потребовали написать заявление на имя начальника УВД о карповских безобразиях, что я и сделал.

Ах, Кавказ! — его нельзя не любить, но мы пролистнем кавказские приключения на этот раз. Вернулся я в Ялту, как и положено, с облупленным носом и ноющими от тяжелого рюкзака плечами. Друзья встретили меня смехом: поди, поди завтра к УВД и взгляни на Карпова. И, кстати, вот тебе квиток о временной прописке, пусть позлится; больше они мне пока не сказали ничего. Назавтра, без пяти девять, я увидел входящим в милицейское здание лейтенанта Карпова. Друзья меня все же подстраховывали, они стояли в сторонке и хихикали. Лейтенант узнал меня, все вспомнил и кинулся было привлечь за то, что я вновь в Ялте, без вида на жительство. Протягивая ему этот вид, я с самым искренним участием осведомился, что это с его погонами случилось, и не надел ли он в спешке позапрошлогодний китель? Домыслите его ответ, я нецензурщины избегаю.

Вот как было дело. В тот день, когда я улетал на Кавказ, в Ялту на отдых прибыл Председатель Верховного Совета СССР Николай Подгорный, — как водится, со свитой холуев. Одним из них оказался высочайший чин, генерал из МВД. Само собой, он сразу ринулся инспектировать ялтинское управление. Зоркое милицейское око усмотрело под стеклом у секретарши начальника мое заявление, и тут же Карпову учинили допрос с пристрастием, срыванием погон и понижением в должности: был старший оперуполномоченный, стал рядовой.

И самое забавное: того Геннадия, насильника, грабителя и потенциального убийцу, арестовали в Гурзуфе именно в час, когда три опера навалились на меня с обвинениями. Пока я сидел в КПЗ, его уже привезли в Ялту. Карпов мог бы смилостивиться, извиниться и не брать с меня никаких подписок. Но он издевался надо мной до конца, оттого я его и не жалею.

Автор →
Владелец →
Предоставлено →
Собрание →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Байки III

Другие записи

Столбы. Поэма. Часть 17. Ермак
Кто имя дал? Никто не скажет. Понятно. Кто же был при том? А кто же сходство нам укажет Гранита с храбрым Ермаком? И я пытал воображенье Найти его хоть где-нибудь, Но не нашел, и вот сомненье Мне указало правды путь. В созвучьи дело, безусловно, И это несомненно так, Что против Такмака условно...
История компаний. Нелидовка
В Нелидовку меня привёл в начале 60-х годов мой товарищ по школе Саша Миронов. Хозяевами её были Леня Брытков (Брут) и его брат Володя (Бурмота). Хоть и родные братья, а люди совершенно разные. Брут — мастер спорта по боксу в тяжёлом весе, работал инженером-строителем, а Володя по натуре артист — учился на философском факультете,...
Столбы. Поэма. Часть 19. Глаголь
Каприз ключа, текущего не прямо, Причиною того невольно стал Что лог, углом загнувшийся упрямо, Глаголем кто-то исстари назвал. Так он и был Глаголевым ложочком, А ключ его — Глаголевым ключом. Крестьянушка-базаец здесь лесочком Охотно промышлял и вывозил по нем. А камень, что над склоном приподнялся, Столбист Глаголем...
Восходители. МИНУТА МОЛЧАНИЯ
Кадочников Альберт 1960 пик Победы Артанов Александр 1961 Ушба Борисенко Валерий 1973 Хан-Тенгри Пятанов Александр 1973 Шлем Катуков Анатолий 1975 Ягноб Пак Алексей 1977 Варзоб Лутченко Валерий 1977 Байлян-Баши Гладков Василий 1977 Акташ Дорогов Борис 1978 Мехнат Салагаев Игорь 1980...
Обратная связь