Чепуштанова Юлия

Люлины сказки. Сказ про Лапыча

Как говаривал Стив Джобc, после сорока друзья уже не появляются, а исчезают. А те, что остаются, видимо уже часть тебя, а потому их два-три, не больше.

Лапыч, он же Витька Цыганков, появился в жизни Люли одновременно со всеми скалолазными принадлежностями, равно как и вся лазающая братия, живущая на скалах, по избам и на скалодромах. В ту пору (лет эдак 17 назад) функционировало только три зала — Cадик, Энергия и Политех. В Cадике вечерами набиралось народу столько, что яблоку негде упасть — на стенах лезут, на матах лежат, на подоконниках сидят. Витю не заметить было очень сложно — никто так не кричал, не рычал и не ругался во время лазания как он. Поначалу Люля его побаивалась, но, приглядевшись, освоилась и даже научилась с ним разговаривать.

Среди альпинюг Лапыч имеет крутой псевдоним — Викторио. На Столбах его по праву можно назвать легендой — не многие имеют столько медалей Чемпионатов России. И лазает он до сих пор. Всё дело в том, что внутри у Лапыча зашита баллистическая ракета или что-то подобное в тротиловом эквиваленте, отчего ему нужно всё время куда-то лезть. Товарищ от природы лишён не только инстинкта самосохранения, но и чувства страха. Как результат, имеет множественные травмы позвоночника, бесчисленное количество шрамов на лице, спине и животе, хрустящий локоть и хромает на правую ногу. В разведку идти с Лапычем опасно, ибо он постоянно кряхтит, охает, стонет и матерится. Не лишён, однако, способности к рефлексии и способен смеяться сам над собой.

Любит Лапыч две вещи — скалы и свою машину. По скалам любит лазать, а в машине живёт уже лет эдак двенадцать. Повесил занавесочки на окна и верёвку для сушки одежды. Несмотря на то, что машина часто ломается, менять её не хочет, и даже покрасил валиком и краской для стен. Водит тоже с громким звуковым сопровождением, ругая на чём свет стоит всех и вся, что попадается на пути. Но самое страшное зрелище — это Лапыч за компьютером. Чувствительным натурам лучше сразу бежать за тридевять земель, потому что таких наворотов из эвфемизмов и табуированной лексики вперемешку с профессиональной компьютерной терминологией не услыхать даже в самом неприличном американском кино. Однако, всё это напускное, и часто случается, что язык его ругается, а глаза смеются.

Питается Лапыч скудно. По Люлиным наблюдениям предпочитает конфеты шоколадные, хлеб чёрствый бородинский, рассол огуречный. Кофе способен есть горстями, не заваривая, в больших количествах, отчего страдает бессонницей. Не прочь выпить вина, но немного, так как склонен болеть с похмелья. Сердце у него огромное, способное любить одновременно нескольких женщин. Он даже не прочь бы поселить их всех под одной крышей, будучи уверенным, что они не передерутся между собой.

Лапыч крайне забывчив и рассеян, отчего постоянно злится и ворчит. Часто разговаривает сам с собой, или с собеседником, упоминая людей, последнему неизвестных, с видом, будто тот их знает. Иными словами, Лапыч живёт в своём измерении, по своему времени, отчего часто опаздывает на встречи или попросту забывает о них. Молчаливый и скрытный, о планах предпочитает не распространяться, ибо в голове у него хаос. При этом имеет высшее образование в сфере профессионального спорта и способен часами рассказывать о жизни митохондрий и миофибрилл в районах Крайнего Севера.

В общем и целом, Викторио типичный и очень яркий представитель рода Столбистов эпохи социализма — грубый снаружи, добрый внутри. Замечательный друг и товарищ, каких природа уже не делает.

Автор →
Владелец →
Предоставлено →
Собрание →
Чепуштанова Юлия
Чепуштанова Юлия
Чепуштанова Юлия
Чепуштанова Ю. Люлины сказки

Другие записи

Переписка А.Л.Яворского с Институтом истории, филологии и философии СО РАН СССР
Дорогой товарищ! Как много в жизни каждого человека есть неповторимого, что бывает только с ним и больше ни с кем, как много интересного и поучительного происходит с каждым из нас на жизненном пути! Особенно, когда уже прожито немало лет, когда есть на что оглянуться и о чем вспомнить. Но, к сожалению, в повседневной текучке...
Тринадцатый кордон. Глава десятая
Стояли знойные дни первой половины июля. На кордоне тринадцатом, в Кандалаке, все шло своим чередом. Юрий Юрьевич проводил дни на реке, я почти ежедневно ходил в тайгу, Инна Алексеевна занималась в кабарожнике. Фрося работала на своем огороде, занималась рыбалкой и пчелами, готовила нам, квартирантам, еду, стирала и гладила, ухаживала...
О новой книге Седого. От составителя.
Анатолий Ферапонтов (Седой, 1947-2001) прожил короткую, яркую жизнь. Спортсмен, столбист, альпинист, мастер спорта по скалолазанию, Чемпион СССР, тренер и организатор санного спорта в Красноярске, политик, журналист, талантливый писатель — таким его знали современники. Но никто не знал его, как поэта. Анатолий писал стихи «в стол», мучаясь сомнениями...
История компаний. Случай в Перушке
Пришли мы с Бурмотой и молодыми «шпанюками» в гости в Перушку. Сидим за столом, молодые подбегают: «ягодники идут». А мы у Крутовской «Зелёный патруль», даже бумажки были. Вскочили, идут женщины и мужик средних лет. Бежим к ним с криками, чтоб короба снимали. Мужик кричит: «не подходи, я следователь», пистолет достаёт из кармана. Бурмота шпанюкам: «Ребята,...
Обратная связь