Красноярский альпинист Петр Кузнецов — единственный человек в мире, который дважды поднимался новыми маршрутами на пик Эверест

Свое 46-летие Петр Кузнецов встретил на Северной стене Эвереста. 19 мая 2004 года — для возглавляемой им группы «Сибирь» это был день тяжелой работы и столь же тяжелой погоды.

19 мая. Передает руководитель экспедиции Виктор Козлов:

«Сегодня погода была нестабильной — много облаков, и немножко припорошило снегом. Группа Пети Кузнецова (Кузнецов, Архипов, Соколов, Виноградский) спустилась для ночевки в третий лагерь на 7800 м. Сегодня ими была проделана большая работа: им удалось повесить несколько веревок и подняться до высоты 8400 м на бастионе. На предыдущей отметке — 8270 м — они сделали площадку под палатку и забросили туда палатку и часть снаряжения. Завтра группа Кузнецова выходит наверх продолжать работать, а ночевать планируют уже на 8270 м».

Четвертый выход группы на стену — на данном этапе она должна была штурмовать вершину. Теоретически это означало, что маршрут обработан, перила навешены, лагеря, включая верхний штурмовой, установлены, команда хорошо акклиматизирована и отдохнула перед решающим броском.

Однако до вершины было по-прежнему очень далеко в прямом и переносном смысле. Явно недорабатывала добрая половина команды. Как выразился в интервью web-изданию Mountain.Ru Виктор Володин накануне экспедиции, «есть герои, которые должны провесить перила, а есть мудрые люди, которые должны по ним подняться. По возможности». Так что с полной выкладкой трудились только группы «героев» — Петра Кузнецова и Павла Шабалина, в то время как «мудрые люди», похоже, ждали своего часа. Что ж, так бывает в большом спорте. Скрытая борьба за лидерство (лидерство не в черновой работе — в решающем броске за лаврами победителя), желание поберечь себя, когда товарищи (они же, читай, конкуренты) готовят маршрут ценой сверхусилий. Такие примеры далеко не единичны даже в столь специфическом виде спорта, как высотный альпинизм, куда отбираются люди в результате многолетних испытаний в горах.

Как следствие к третьей декаде мая, когда на Эвересте, по многолетней статистике, появляется благоприятное «погодное окно», которым пользуются восходители для штурма вершины, в российской экспедиции так и не был выполнен ряд важнейших операций. Не пройден ключевой участок выше отметки 8300 метров, не занесены снаряжение и кислород для штурма, спортсмены вынуждены продолжать выполнять тяжелую физическую работу, не соответствующую в идеале финальной части экспедиции. Сибиряки надеялись в этом выходе совместить «четыре в одном» — и заброску грузов, и прохождение скального пояса на 8400 м, и установку лагеря, и собственно восхождение на вершину. Увы, как раз в это время решила испортиться погода. Снег валил непрерывно сутками, снега было так много, что парни порой барахтались в нем по пояс.

20 мая. Виктор Козлов:

«Сегодня целый день наверху шел снег, видимость на высоте 8400 м — максимум 40-50 метров. Вся стена белая. Из-за плохой погоды не удалось нормально поработать, группа Пети Кузнецова (Кузнецов, Володя Архипов, Глеб Соколов и Женя Виноградский) снова будет ночевать на 7800 м. Надеемся, что завтра погода позволит подняться выше отметки 8400».

А тут еще окончательно заболел Володя Архипов, который и до этого чувствовал себя неважно на высоте. Трехкратный чемпион СССР и двукратный чемпион России, отличный альпинист технического профиля, скалолаз, он не имел опыта на восьмитысячниках. Как говорит сам Архипов, накануне, осуществляя заброску грузов из лагеря 7800 м на 8300 м, где затем был установлен лагерь-4, он не ощущал каких-либо признаков болезни. И не стал пользоваться кислородом, который нес с собой, стараясь сэкономить его для команды. Но, видимо, здесь-то и поджидал Архипова тот самый коварный высотный «потолок», с которым рано или поздно сталкивается каждый пришедший сюда. «Потолок» этот индивидуален, причем может повышаться или понижаться в разное время и при различных состояниях организма и окружающей среды. Во время очередной ночевки в лагере-3, на 7800 м, Архипову не помогли уже ни кислород, ни лекарства. Нужно было срочно сбрасывать высоту, спасти могло лишь это. Любая болезнь на высоте развивается так стремительно, что легкое недомогание может привести мощного спортсмена в течение нескольких часов к летальному исходу, если с максимальной резвостью не покинуть «зону смерти». И вдвоем с Виктором Володиным они ушли на ледник. Тройка Кузнецов — Виноградский — Соколов, несмотря на непогоду, осталась еще на одну стенную ночевку в лагере-2 на 7200 м, надеясь в случае улучшения метеорологической обстановки снова выдвинуться к вершине.

22 мая. Виктор Козлов:

«C 19-го числа погода просто дрянь. Группа Пети Кузнецова спустилась вниз, так как наверху работать невозможно: видимость 40 метров, и снег повалил. Синоптики обещают небольшое улучшение погоды начиная с завтрашнего дня. Если завтра погода хоть немного улучшится, то группа Паши Шабалина утром выходит наверх».

Это был наиболее драматический момент для сибирской группы. Она отступала с Горы, не зная, даст ли судьба еще один шанс. А вдруг это уже муссон и хорошей погоды не будет в этом сезоне? На Эвересте бывает по-всякому, год на год не приходится. Тем более что период хорошей погоды для штурма уже был, и в середине мая на вершине побывало достаточно много восходителей из нескольких десятков экспедиций, собравшихся на «классических» маршрутах. Сибиряки покидали стену, на которой они трудились полтора месяца, с тяжелым чувством. Снегопад не прекращался уже неделю.

Гора Эверест названа так в честь вице-губернатора Индии Джорджа Эвереста, возглавлявшего топографические экспедиции в Гималаях в середине XIX века. Военные топографы сэра Эвереста измерили вершину под скромным именем пик XV, определив, что эта гора превосходит в абсолютной высоте все известные вершины. Долгое время считалось, что Эверест имеет верхнюю отметку в 8848 м. Последние замеры показали результат на 6 футов выше, поэтому в ряде источников сегодня приводится высота 8850 м.

Но для большинства не так уж важна статистика знаменитой Горы, которую тибетцы называют Чомолунгмой («Богиня — Мать мира»), а непальцы Сагарматхой («Мать Богов»). Эверест сегодня перестал быть просто горой, он превратился в один из феноменов современной мировой цивилизации. Еще пару десятилетий назад испытать себя Эверестом отваживались только самые опытные горовосходители, элита мирового альпинизма. Сегодня Гору ежегодно осаждают сотни любителей острых ощущений, многие из которых разве что условно имеют отношение к высотному альпинизму.

Были случаи, когда штурмовать Эверест отправлялись люди, ни разу воочию не видевшие снега! Феномен по имени «эверестомания», по сути, уже не имеет отношения ни к исследованиям, ни к альпинизму. Эверест — это амбиции, это тщеславие, это что-то сродни модному любительскому спорту и еще такое, в чем должны разбираться психологи. Рядом стоят красивейшие вершины, многие из которых превосходят Эверест и в совершенстве форм, и в сложности рельефа. Но на эти гималайские пики никто не ходит и никогда не будет ходить. Современному человеку, воспитанному на ценностях западной культуры, важен не Эверест сам по себе, а то, что он «самый-самый».

Год от года у подножья Джомолунгмы собираются десятки экспедиций со всего света. 50 тысяч долларов за «пермит» от правительства Непала — право штурмовать «Мать Богов» — не вопрос. 30-50-60 тысяч долларов с клиента за то, что опытные гиды приведут его к желанной вершине — легко! Множится число жертв, но и рушатся представления о возможностях человека на предельных высотах. В хронике рекордов есть место и авантюрному, и забавному, и трагическому, и героическому. Слететь с вершины на параплане — пожалуйста (француз Jean-Marc Boiviu, 1988 г.). Прокатиться из-под вершинной башни на лыжах — почему бы и нет (Davo Kamicar из Словении, октябрь 2000 г.). А вот премьера спуска на сноуборде не удалась — не нашли ни самого героя, ни доску, на которой он отправился в мир иной. В один день, 25 мая 2001 года, на вершину поднимаются 64-летний Sherman Bull, самый старший из членов «эверестовского клуба», и первый абсолютно слепой его член Eric Weihenmeyer! Тремя днями ранее на заветный пятачок над Гималаями взошел 15-летний шерп Temba Tsheri — самый молодой восходитель на самую высокую гору.

Сегодня само по себе восхождение на Эверест уже ничего не значит. В дни массовых штурмов Горы по «классике» с юга и с севера на некоторых технически сложных участках гребней, где требуется использование перил и лесенок, выстраиваются очереди на 2-2,5 часа! Гора покрыта сотнями кислородных баллонов и... десятками тел альпинистов, чьи амбиции если и были удовлетворены, то самой высокой ценой — ценой их жизней. Периодически шерпы сталкивают трупы восходителей с тех мест, где они особенно мешают движению все новых и новых жаждущих славы.

Буквально на глазах тают достижения, которыми еще совсем недавно гордился альпинистский мир. Шерп Babu Chhiri провел на вершине без кислорода 21,5 часа. Несколько шерпов уже поднимались на вершину по классическим маршрутам без кислорода более 10 раз, рекорд — 14 восхождений! Результат лучшего скоростного восхождения без кислорода, который, еще в середине 90-х годов превышал сутки, «усох» до феноменальных значений: упомянутый Babu Chhiri взошел на вершину через Южное седло за 16 ч. 56 мин., а на подъем через Северное седло Hans Kammerlander затратил еще меньше — 16 ч. 45 мин.! Возможно, и эти данные устарели, так как они не учитывают результаты сезона 2004 г. Всего заветный пик посетило около 2000 человек, из них, только по официальной статистике, около 200 остались «в гостях» у Горы навечно. За три майских дня 2004 года список жертв Эвереста пополнился на 12 человек!

Что же остается на Эвересте профессионалам, альпинистам, которые посвятили высокогорью всю свою жизнь? Несомненно, как объект для самоутверждения человека Эверест еще очень долго будет неисчерпаемым источником мужества и страсти. Высотный альпинизм развивается в рамках нескольких современных тенденций. Во-первых, это восхождения в альпийском стиле — без кислорода, без использования высотных носильщиков, без предварительной обработки маршрута и небольшим составом экспедиции. Экстремальный вариант альпийского стиля — абсолютное соло, впервые продемонстрированное Райнхольдом Месснером в 1980 году на Эвересте в муссонный период. Во-вторых, восхождения на рекорд скорости. В-третьих, «клуб 14» — задача подняться на все 14 восьмитысячников планеты. Ну и, в-четвертых, прокладывание новых, в том числе уникально сложных маршрутов. Все вместе и есть суть современного спортивного гималайского альпинизма.

В прошлом году мир отмечал 50-летие триумфа человека на Эвересте. Но Эдмунд Хиллари и Тенцинг Норгей не просто взошли на самую высокую гору. Они положили начало культу. С 1953 года делом чести каждой уважающей себя нации было видеть на этой вершине своего представителя, но особенно почетно — совершить на Эвересте нечто необыкновенное, например, пройти новый маршрут — и тем самым вписать себя в историю. Но только избранным единицам удалось действительно вписать себя и свои страны в золотую летопись Эвереста. Всего за пятьдесят лет на Джомолунгму удалось проложить полтора десятка маршрутов. Два из них — наши. В 1982 году по контрфорсу Юго-Западной стены прошла сборная команда СССР. А в 1996 году на северо-северо-восточном склоне появился маршрут, которым могут особенно гордиться красноярцы. Потому что прошла его команда Красноярского края, на карте Эвереста появилось новое географическое название — кулуар Захарова, в честь лидера наших восходителей Николая Захарова. Вершины тогда достигли красноярец Валерий Коханов, саяногорец Григорий Семиколенов и Петр Кузнецов из Железногорска. Этот маршрут до мая 2004 года оставался последним новым маршрутом на Джомолунгму.

О том, что русские намерены пройти центр Северной стены Эвереста, было объявлено три года назад. Тогда команда из России успешно решила одну из проблем мирового альпинизма — взошла на последний восьмитысячник планеты, на котором еще не стояла нога человека — пик Лхоцзе средняя.

История восхождений по Северной стене берет начало в 1963 году. Американцы Willy Unsoeld и Tom Hornbein проложили маршрут N 3, стартовав с юга, пересекли ледопад Кхумбу, вышли траверсом на Западное плечо, а затем по кулуару в западной части Северной стены вышли на вершину, спустились через Южное седло по «классике», совершив первый полный траверс Горы. В честь этого замечательного восхождения верхняя часть кулуара, рассекающего Северную стену по всей длине, называют Кулуаром Хорнбайна.

В мае 1980 года Tsuneoh Shigehiro и Takashi Ozaki совершили первый полный «первопроход» Северной стены, соединив ледник Ронгбук и кулуар Хорнбайна в одну нитку маршрута. Ценой достижения вершины японской двойки стала гибель их товарища. Нижняя часть кулуара от ледника до маршрута Хорнбайна-Ансолда теперь называется Японским кулуаром.

Если стоять к стене лицом, в левой ее части вы увидите еще один кулуар, ведущий от подножья к вершине. Его называют Кулуаром Нортона (в честь одного из британских исследователей Эвереста довоенного периода), или Большим кулуаром. По нему первыми проложили маршрут осенью 1984 года австралийцы Tim Macartney-Snape и Greg Mortimer, благополучно поднявшись на Эверест без использования кислорода.

Однако кулуары кулуарами, а стена стеной. Между двумя снежными желобами простирается великолепный «столб», который, разумеется, не мог оставить равнодушными настоящих экстремалов Эвереста. Но попытки пройти по центру стены оставались безуспешными. Эту задачу и поставили перед собой русские.

Интересно, что, кроме команды Виктора Козлова, организатора и руководителя экспедиции на Лхоцзе среднюю 2001 года, заявку на прохождение Северной стены подала еще и команда Международного альпинистского клуба, главным тренером которой был утвержден красноярец Николай Захаров. Захаров предложил объединить усилия лучших восходителей России, провести отбор в команду на основе спортивных соревнований и тестов, как это делалось в СССР при подготовке гималайских экспедиций, и тем самым создать впервые за многие годы настоящую сборную команду страны. Однако предложение Захарова в Москве принято не было. Федерация альпинизма решила, что приоритет в сезоне 2004 года должен принадлежать экспедиции Виктора Козлова, ранее оформившей заявку на данный маршрут. Команде МАК было рекомендовано перенести их проект на 2005 год — в случае, если стена не будет пройдена в этом году командой Козлова. Кстати, принцип спортивного отбора также был отвергнут, участников приглашали персонально. Теперь, по окончании экспедиции, понятно, что предложения Захарова позволили бы избежать появления в команде недостаточно сильных участников.

По рекомендации Петра Кузнецова в экспедицию включили красноярцев Владимира Архипова и Олега Хвостенко, которые были соавторами успешного прошлогоднего первопрохождения стенного маршрута на пике Победы. Однако по семейным обстоятельствам Олег Хвостенко отказался от участия в экспедиции. В итоге группа «Сибирь» сформировалась в следующем составе: Петр Кузнецов, Железногорск, руководитель группы; Евгений Виноградский, Екатеринбург; Глеб Соколов, Новосибирск; Владимир Архипов, Сосновоборск. 57-летний Евгений Виноградский — живая легенда российского альпинизма, он участвовал еще во второй советской Гималайской экспедиции на Канченджангу, четырежды поднимался на Эверест, а всего в его багаже 17 восхождений на восьмитысячники. Напротив, для Владимира Архипова это был гималайский дебют. Глеб Соколов имел в активе несколько восьмитысячников, но ни разу не ходил на Эверест. И, наконец, Петр Кузнецов — за его плечами Чо-Ойю, Дхаулагири, Лхоцзе средняя, дважды Эверест.

Добравшись из Москвы через Катар (успели даже «ополоснуть сапоги в Персидском заливе») в Катманду и Луклу, в начале марта наши альпинисты обосновались у подножья красавицы-горы Ама-Даблам — символа королевства Непал. Руководство экспедиции запланировало восхождение на этот сложный «почти семитысячник» в качестве акклиматизации перед Эверестом. Однако, как оказалось впоследствии, акклиматизацию лучше было проходить в ходе обработки стены на Эвересте. Восхождение на Ама-Даблам увеличило срок проекта почти на месяц и стало, по существу, экспедицией в экспедиции.

Объехав главный Гималайский хребет на джипах с востока, 29 марта команда прибыла к базовому лагерю Джомолунгмы со стороны Тибетского нагорья. Здесь, на высоте 5200 м, заканчивается автомобильная дорога и начинается тропа каравана яков длиной почти в 20 км непосредственно к подножью Эвереста до уровня 6200 м. Здесь располагается так называемый лагерь ABC-2 (Advanced Base Camp — выдвинутый базовый лагерь). Несколько ниже, в моренной мульде на 5600 м уютно разместился нижний базовый лагерь — АВС-1, где восходители отдыхали между рабочими выходами на Гору. Для лучшего восстановления перед штурмом альпинисты спускались еще ниже, в тибетский поселок Нью-Тенгри.

Первой вышла на обработку маршрута группа Юрия Кошеленко — известного «стенолаза» из Ростова-на-Дону, обладателя «Золотого ледоруба» за восхождение на Нупцзе. За три дня работы они успели только пройти бергшрунд (подгорную трещину на леднике) и навесить три веревки выше него (длина веревки — 50 м). Следующая группа Павла Шабалина (авторитетный альпинист высотно-технического профиля и скалолаз) прошла уже шесть веревок. Затем наступил черед сибиряков. Провесили пять веревок выше окончания перил и забросили экспедиционные грузы. Давала себя знать высота. Ночевали пока на леднике, место на склоне под первый лагерь обнаружить не удалось. Последней на стену вышла тройка Виктор Володин — Юрий Ермачек — Николай Жилин, которые провесили три веревки.

Надо сказать, что работали парни под постоянными обстрелами камней. Теплая погода, наряду со всеми плюсами, усиливала грозные камнепады. Ермачек, Жилин и Виктор Бобок в камнепадах получили небольшие травмы. Камни попадали в ноги, били по головам, защищенным касками. Глебу Соколову в третьем выходе камнем разбило часы. Но погода бывает разная, особенно в горах. В течение трех суток, с 1 по 3 мая, с Горы эвакуировались все: штормовой ветер сдувал со стены все, что можно сдуть. Шли лавины. Рвало палатки в АВС-2, перила засыпало снегом так, что потом их пришлось откапывать, затрачивая колоссальную энергию.

Рельеф стены исключительно сложный. Скользкие черепицеобразные скалы, трудные для лазания. Больше всего из альпинистского арсенала подошли якорные крючья, работающие по принципу: чем сильнее нагрузка, тем сильнее цепляются на скалу, даже за ненадежные щели в разрушенных скалах. Это образец новейшей горной техники, разработанной, по словам Кузнецова, года три назад. Запас якорных крючьев обеспечил прохождение стены.

Но вернемся к началу работы. Требовалось поставить первый высотный лагерь, расстояние от ледника до верхней части перил уже было значительным, много сил и времени уходило на преодоление километрового перепада высот. А места под лагерь все не было. Наконец во втором выходе группе Шабалина удалось найти безопасный участок и буквально подвесить к горе палатку, в которой могли уместиться лишь двое. Остальным по-прежнему приходилось спускаться в АВС-2. Этот лагерь альпинисты назвали «лагерем подскока», он был временным. Задачу установки стационарного лагеря-1 во втором выходе решила группа Кузнецова. На отметке 7200 нашли хороший гребень, срубили фирн и поставили достаточно большую палатку. От камней лагерь был защищен, но небольшие лавины, периодически сбрасываемые со снежного поля в верхней части стены, захватывали и жилье альпинистов. Кроме установки лагеря, сибиряки успели навесить десять веревок и затащить приличное количество снаряжения и кислорода.

На всех этапах экспедиции, как уже говорилось, на 100 процентов отрабатывали лишь группы Кузнецова и Шабалина. Кошеленко настоял на том, чтобы в его группу был включен никому не известный начинающий альпинист из Сочи Алексей Букинич: дескать, без него группа не сможет работать. Не смог работать сам Букинич. Поднявшись однажды до 7000 метров, сказал, что у него «что-то с животом» и в дальнейшем в работе на Горе не участвовал. У Ермачека снова, как и на Лхоцзе cредней, возникли проблемы с органами дыхания, пропал голос, он кашлял кровью. Недорабатывал как он сам, так и его группа.

Психологический климат в команде в целом был вполне приемлемым, за исключением отношений руководителя Виктора Козлова и Юрия Кошеленко. К концу экспедиции их взаимная неприязнь привела к взаимному же бойкоту. Группы Кузнецова и Шабалина хоть и ощущали на собственных шкурах диспропорцию в нагрузке, не высказывали претензий другим.

— Единственная существенная претензия возникла у нас к группе Шабалина, — рассказывает Петр Кузнецов. — Выйдя вперед нас на штурм вершины, они воспользовались не своим кислородом, а тем, который мы заносили на 8300 для своего штурмового выхода. Причем воспользовались, даже не спросив нас.

Этот эпизод имел место после событий, описанных в начале очерка. Остановленные продолжительным снегопадом в четвертом выходе, во время которого группа Кузнецова установила четвертый лагерь на высоте около 8300 м, сделала дополнительную грузовую ходку с кислородом и снаряжением с 7200 (а это более километра по вертикали в условиях сильной кислородной недостаточности), сибиряки уступили склон тройке Шабалина. «Шабалинцы» относительно налегке, во всяком случае, без дополнительных транспортных ходок, поднялись в лагерь-4, пережидая непогоду, спустились в лагерь-3, затем снова в лагерь-4 и, наконец, 28 мая ушли в отрыв, оставив перила под собой. Накануне во время сеанса радиосвязи Петр спрашивал Павла, каким кислородом те собираются пользоваться. Ответ был обескураживающим: «Вашим». Кузнецов успел сказать только с особо выразительной интонацией в голосе: «Ну, спасибо, Паша!». После чего в сеанс вмешался Виктор Козлов, как бы подведя черту дискуссии «в пользу провинившихся». В дальнейшем у рации находился Виноградский, т. к. у Кузнецова пропал голос. В результате таких действий тройки Шабалина сибирякам пришлось во время их пятого выхода заново спускаться с 7800 метров на 7200 за кислородом. Зато группа Кузнецова оказалась значительно лучше оснащенной в решающей стадии восхождения. Уже на спуске вершины, отдыхая на «классическом» гребне, в лагере на 8300, сибиряки договорились не напоминать Шабалину об этом инциденте. Они надеялись, что Павел сам извинится. Однако из группы Шабалина никто так и не «вспомнил» о не очень правильном поступке на стене.

(Надо отметить, что поистине экстремальные условия жизни и сотрудничества в горах приучают альпинистов контролировать любые отрицательные эмоции. Даже в очень неприятных ситуациях, в которых люди «внизу» частенько орут друг на друга, альпинисты заставляют себя настолько владеть собой, что ответом на нехорошее действие или слово станет фраза «все нормально» или, в худшем случае, красноречивое молчание. О брани, а тем более рукоприкладстве здесь и речи идти не может.)

Дефицит кислорода и снаряжения наверху был связан и с работой высотных носильщиков экспедиции. Несмотря на «железные» договоренности сделать заброску груза на 8300 м, шерпы наотрез отказывались подниматься выше 7500 м ни за какие, двойные ли, тройные ли бонусы.

Тем временем события на Северной стене подошли к финальной фазе. Кировчанин Павел Шабалин, тольяттинец Андрей Мариев и Ильяс Тухватуллин из Подольска провесили оставшиеся три веревки скального пояса на 8400 метров и вышли на более пологий участок стены. Взяв левее от генеральной линии маршрута по желтому скальному поясу, они направились к «камину» в последнем крутом нависании. Этот участок им казался наиболее подходящим для лазания. Первоначально планировалось достичь вершины за день, но на то оно и первопрохождение — никто не предполагал, что на этом участке стены встретятся скалы высшей, «шестерочной» категории сложности. Возможно, Шабалину следовало поискать дорогу ближе к правой части предвершинной пирамиды, где тоже просматривались расщелины. Попытавшись пролезть стенку, они продвинулись всего на полверевки и встали на ночевку. Лагерь N 5 представлял собой маленькую палаточку на высоте 8650 м, куда кое-как могли втиснуться трое.

Традиционно перед штурмом Эвереста восходители стараются ночевать на 8000-8300 м, поскольку каждый лишний десяток метров вверх резко влияет на самочувствие. Организм здесь не восстанавливается ни во время сна, ни во время еды. Ночевок на 8600-8700 м не устраивают, трудно даже отыскать подобный пример в истории Эвереста. Периодически случаются вынужденные «холодные» ночевки, результат которых — либо тяжелые отморожения, либо гибель. У группы Шабалина не было с собой даже спальников, и всего по два баллона кислорода на человека. Они надеялись взять вершину с ходу.

На следующий день группа повторила попытку пролезть стену. Однако, сообщив в лагерь, что не хватает снаряжения, они повторно остались ночевать на высоте, превышающей вторую вершину мира — К2! Без спальников, в одних пуховках, почти без кислорода. Все, кто следил за россиянами во всем мире, в этот момент напряглись. Вторая ночевка на отметке 8650 не имеет аналогов. Еще сутки на такой высоте — и последствия непредсказуемы. На 7800 в напряженном ожидании замерла тройка Кузнецова.

«Шабалинцы» направились влево в обход скал. Они знали, что выйдут к кулуару Нортона, где и Месснер ходил в одиночку, и австралийцы без кислорода, и другие восходители. Выйдя на грань кулуара, они обошли скальное препятствие и поднялись на Западный гребень в 40 метрах от вершины. 30 мая в 10.15 по тибетскому времени трое россиян взошли на Эверест — спустя ровно два месяца после прибытия под Гору. Состоялось историческое событие — пройдена Северная стена по центру. Жаль, конечно, что не удалось сделать диретиссиму — пройти так называемую линию падения воды от вершины к подножью. Но это уже не важно, желающие могут спрямить верхушку маршрута, путь известен. Переночевав в заранее подготовленном другой российской экспедицией — Александра Абрамова — лагере на 8300, на «классике», еще через сутки первовосходители достигли ледника Восточный Ронгбук.

Теперь путь к вершине был свободен и для тройки Кузнецова. Петр говорит, что им штурм дался «легко и непринужденно». В отличие от «шабалинцев», они имели достаточный запас кислорода. Причем часть его они доставили Пашиной группе «через Гору», догнав их на спуске. Мариев без кислорода еле двигался, Кузнецов надел на него свою маску, включил подачу кислорода на полную. Андрей отдышался и благополучно спустился на ледник.

Во время всего восхождения группы Кузнецова дул такой ветер, что следов группы Шабалина практически не встречалось. Выйдя из лагеря-5 в 6.45 1 июня, трое сибиряков уже в 9 утра стояли на вершине. Кузнецов и Виноградский, которые тут были уже не раз, благородно уступили дорогу Глебу Соколову, снимая на видео и фотографируя его первый визит к гималайской «Матери Богов». Радостные эмоции овладели Глебом. В тот же день группа спустилась к подножью классического маршрута.

Еще через сутки вершины достигла двойка — Виктор Бобок из группы Кошеленко и Виктор Володин из группы Ермачека. Сам Кошеленко повернул с полпути.

29 мая. Виктор Козлов.

В третьей группе произошли изменения: после того, как группа провела две ночи в лагере-2 на 7200, Кошеленко без особых причин ушел вниз, и сейчас он в АВС.

Сбылся предстартовый прогноз Володина. Работая в основном на вторых ролях, где-то провешивая перила, где-то поднося грузы, эти ребята сумели-таки выйти на Эверест. Интересно, что и для этой двойки кислород занесли на стену парни из группы Кузнецова «в обмен» на согласие Кошеленко пропустить сибиряков на стену сразу после группы Шабалина. Еще удивительнее, что сами для себя альпинисты третьей группы кислород не понесли, двигаясь налегке вслед за Кузнецовым. Но у нас традиционно победителей не судят. Восемь российских альпинистов из тринадцати прошли самый короткий, самый крутой, самый технически сложный маршрут на Эверест в истории. Это третий маршрут русских и советских альпинистов на высочайшей Горе. Столько же первопроходов имеют только британцы, если учесть, что новозеландец Эдмунд Хиллари поднялся на вершину в составе британской экспедиции. По два первопрохождения на счету японцев и американцев, по одному — у китайцев, канадцев, австралийцев, поляков, югославов и итальянца Р. Месснера.

Как уже было сказано, в течение трех дней, с 15 по 17 мая на северном классическом маршруте погибли десять человек, еще двое — с юга. Эти люди поднимались по наиболее простым маршрутам, но не сумели противостоять космической высоте Эвереста. Как раз в эти дни на русских парней с вершины полетели пустые кислородные баллоны. Альпинисты, подходя к вершине, даже и не мыслили, что на этой крутой целинной стене могут находиться живые люди. Баллоны с диким свистом пролетали в каком-то десятке метров. Базовый лагерь россиян доступными средствами связи, включая Интернет, обратился ко всем экспедициям в районе Эвереста с просьбой прекратить «бомбардировку» русских первопроходцев. На спуске наши ребята проходили мимо тел людей, погибших несколько дней назад и тех, что лежат здесь уже многие годы. Видели барнаульцев Ивана Плотникова и Николая Шевченко, чьи жизни остановил Эверест 7 мая 1997 года. Перед так называемой Первой ступенью на 8600 с середины мая сидит пристрахованный к перилам болгарский альпинист — спиной к гребню, лицом к Тибету. Он совершал бескислородное восхождение. Поднялся на Гору, а спуститься не смог. Наполовину сползшая с руки рукавичка колышется на ветру, словно предлагая невольным свидетелям на гребне: «Проходи, проходи...»

Проложив шестнадцатый маршрут к вершине мира, россияне вписали себя и свою страну в летопись Эвереста. По комплексу технических трудностей к нему приближаются разве что маршрут 1982 года советской экспедиции по контрфорсу Юго-Западной стены и маршрут американцев 1983 года по Восточной стене (стене Канчунгканг). Хотя новый российский маршрут сложнее.

Петр Кузнецов является сегодня единственным человеком в мире, который совершил два первопрохождения на Эверест! Дебютировав в Гималаях в 1992 году, сегодня он является одним из лучших представителей мирового высотного альпинизма. Об этом свидетельствует многое. Его достижения. Его не номинальное, а реальное лидерство в командах, участником которых он являлся. В нынешней экспедиции Петр не просто числился руководителем группы, а и фактически лидировал на маршруте большую часть времени, прокладывая дорогу к вершине. В то же время ведомая им группа лидировала в команде. Петр снискал уважение окружающих его людей, да таких людей, каждый из которых является самодостаточной личностью и сам способен руководить сложными восхождениями. Он обладает коммуникабельностью и добрым отношением к окружающим, отменными физическими данными, ровным и сдержанным характером, решительностью и волей, которые сочетаются с заботой о товарищах и чувством ответственности за них. Нередки примеры, когда альпинисты, прекрасно чувствующие себя на «домашних» семитысячниках Тянь-Шаня и Памира, в Гималаях не выдерживают высоты. Петр Кузнецов обладает хорошим резервом организма для жизни на самых больших высотах. Правда, он еще не поднимался на Джомолунгму без кислорода. Но он пока и не ставил перед собой подобной задачи, поскольку, как считает Петр, в восхождениях по сложным маршрутам на «большие восьмитысячники», такие, как Эверест, К2, Канченджанга, Лхоцзе обойтись без кислорода нереально, в отличие от простых маршрутов.

Ближайшие планы Петра связаны либо с заявкой Виктора Козлова на первопрохождение сложного маршрута на К2, о которой он объявил на послеэкспедиционной пресс-конференции в Москве, либо с аналогичным проектом МАК, членом которого Петр тоже числится наряду с другими красноярскими альпинистами. Все зависит от финансирования. Кстати, о спонсорах. В числе постоянных спонсоров Петра выступает городская администрация Железногорска, которая содействует ему во многих начинаниях. Выделило средства для участия Кузнецова в экспедиции Эверест-2004 железногорское НПО ПМ им. Решетнева. Также помогли НПО «Развитие», фирма «Рок-Пилларс». Друзья растрогали тем, что собрали n-ную сумму денег. Как Петр ни отказывался от такого меценатства — не вышло. А вот родное предприятие горно-химический комбинат, на котором Кузнецов отработал 12 лет, осталось безучастным. Давно известно, что нет пророка в своем Отечестве. Также в стороне от финансирования выдающегося земляка остаются и краевые власти.

А вот свежая новость от Кузнецова:

— Есть у нас задумка сделать еще один первопроход на Эверест со стороны Непала. Из Западного цирка левее советского маршрута 1982 года лежит склон с длинной полкой, выводящей на Западный гребень в районе 8000 метров. Прохождение этого маршрута представляется нам достаточно легким — даже легче, чем классический маршрут. Мы хотим предложить народу новый маршрут взамен традиционного через Южное седло. На этом маршруте, возможно, я попробую идти к вершине без кислорода.

Не мог не спросить Петра о том, как он преодолевает неизбежные для всякого вменяемого человека страхи перед опасностями больших гор. В юношеском возрасте все как бы нипочем, мужчина в своем становлении способен многое преодолеть, рискуя. К среднему возрасту появляется осмотрительность, накапливается опыт, мудрость.

— Конечно, я против необдуманного риска, против объективно опасных маршрутов. Например, я один раз ходил на Аксу и больше не хочу. Мне не нравится, когда тебя может уничтожить один из многочисленных валунов, летящих с неба без расписания, и я на это никак не могу повлиять. Немного настораживает мысль о К2, имеющей репутацию «горы-убийцы». Что касается Эвереста — это дом родной. Эверест не очень крутой, маршруты здесь местами очень сложные, в целом относительно безопасны. Что касается экстремальных ситуаций — тех же камнепадов или лавин, они мобилизуют, заставляют концентрироваться, действовать грамотно и собранно, следить за действиями товарищей. У меня не возникает неконтролируемого страха.

— Нет мысли завязывать с горами? Ведь сколько гибнет людей, иные уходят из альпинизма.

— Нет, ведь это не просто увлечение, это мой образ жизни. Кого-то устраивает ковыряние в саду, тихая радость общения с соседями. Мне этого мало. Во всяком случае, время от времени у меня наступает непреодолимая потребность в острых ощущениях, которые дает красивый горный маршрут. Эверест для меня — это магнит, ось притяжения, наркотик.

— Не пресытились еще эстетикой гор?

— Казалось бы, за 27 лет занятия альпинизмом можно было бы привыкнуть. Но я не перестаю получать удовольствие от вида сказочных пейзажей. Бывает, очень холодно, ветер сильный, устал, вылезешь из палатки и смотришь на закат, пока не закончится. Не оторвать взгляд.

Илья НАЙМУШИН.

Фото Евгения ВИНОГРАДСКОГО и Глеба СОКОЛОВА.
Красноярский рабочий 25.06, 09.07, 16.07