Лезем? Какой разговор! Компания наша вдохновенно карабкается по Четвертому столбу и оседает промеж скальных выступов на миниатюрном, относительно пологом пятачке. Отсюда эта вызывающе-загадочная надпись видна прекрасно (а в бинокль — и того более). Читаем: «СВОБОД А». Именно так, с явно «оторванной» последней буквой. Народ балдеет: «А может, просто писарь заикался?»

Выведено слово на Втором столбе (к слову: изначально восходители не утруждали себя, сочиняя названия скалам, посему их элементарно нумеровали — в порядке освоения). По серому камню выведено, белой краской. Впрочем, что тут особенного? Мало ли прыгает по скалам героической публики, у которой душа так наружу и рвется! Нередко оставляя родной природе частицу себя — в виде какого-нибудь графического изыска... Мало не мало, а с той самой «СВОБОД ОЙ», как выяснилось, целые легенды связаны. Первое, что мы благодаря столбистам узнали: слово написал сам (!) Ленин. Собственноручно. И давно потускнел бы «автограф» от времени, но он периодически подновляется — группкой энтузиастов. Вот и совсем недавно вроде как был замечен у Второго столба товарищ с озабоченным лицом. И — с ведром эмали...

Ну а что вожде свободолюбивом сказывают? Больше сотни лет тому назад это было. Ехал тогда ссыльный Владимир Ильич в село Шушенское и, как понимаем, в Красноярске остановку сделал. Оценил, кроме всего прочего, местное чудо природы, даже сам попытался (и небезуспешно!) залезть на одну из скал — таковой по воле судеб оказался Второй столб. А поскольку пролетарская душа Ильича рвалась наружу неистово, не смог он перед скалой устоять (на ней, точнее) так, чтобы не привлечь ее к делу революции... Но чем именно писал — истории сие неизвестно. Говорят, какой-то краской, которую затащил с собой. Затащил, а краски ему — раз! — и не хватило. На одну букву, ту самую «А». Вождь, однако, привык доводить дело до конца. Довел его (до того же) и на сей раз: без малого три года спустя, возвращаясь из ссылки, вновь покорил скалу и вывел на ней недостающую литеру. Вот только «криво» получилось — слегка не рассчитал Ильич. Потому как был он по природе своей «слегка не расчетлив». История в том убедилась.

Столбисты, пересказывая данный случай, сами в него верят слабо. Вернее, совсем не верят. Зато хорошо помнят, как еще лет пятнадцать назад экскурсовод «задвигал эту лажу» туристам. На полном серьезе. А после развала Союза и вовсе... пошла чесать губерния! «Кто что хотел уже, тот то и воротил», — резюмирует проводник наш, Михаил Белый, и виртуозно взмывает по Четвертому чуть выше. Серега с Эдиком скачут следом — они у нас самые смелые. Сумерки между тем все гуще (толклись мы там на исходе дня, к тому же пасмурного). Все гуще. Но легендарная «СВОБОД А» еще некоторое время горделиво проступает своей белизной сквозь эти сумерки. Как на добротном черно-белом фото. Так кто ж увековечил ее в самом деле?

А дело вот в чем. Революция в Красноярске, лазал Ленин на столб или нет, зародилась действительно здесь, среди скал и таежной глуши. Еще бы! Сам Бог, с позволения сказать, велел прописаться в том таинственном ареале разным подпольным кружкам и типографиям, маевки устраивать и тому подобное. Сегодня на «Столбах» этак по-доброму шутят: в Питере ее, революцию, пьяные матросы вершили. А в Красноярске — пьяные стоблисты... Разумеется, жандармы за народом, пролетарски настроенным, охотились только так. Но революционная молодежь была куда более ловкой и дерзкой! Заскочит на скалу и сидит, вплоть до того, что языки да фигушки «охотникам» кажет. И вот не то чтобы пьяные, но опьяненные высокой идеей, два отважных парня возьми и выпиши на Втором заветное слово: «СВОБОДА». Заметьте, все буквы тогда еще были «склеены».

После того как революция 1905 года потерпела крах, приказом «свыше» велено было «СВОБОДУ» затереть. Но это оказалось не просто: кому охота рисковать собой и черт-те куда карабкаться? Тому же, кто решится, обещали денежное вознаграждение. И, наконец, нашли энтузиаста — из числа «официальных стукачей» при жандармском управлении. Влез он на скалу, успел отколупать букву «А» (с конца отчего-то начал). Но затем, под натиском прогрессивной столбистской братии, ускакал оттуда и больше не возвращался.

Была еще одна попытка разделаться с «нехорошим словом». Сказывают, будто сами жандармы ее предприняли, наняв себе проводника-столбиста. Тот, подобно Ивану Сусанину, завел их «по нужному адресу» — на один из интереснейших и хитрейших скальных участков. Не доведя, естественно, до искомой стены. Только сам, в отличие от Сусанина, благополучно скрылся. Те же так до утра и просидели — у самого обрыва. Горланили как резаные: вдруг хоть кто-нибудь да на помощь придет? Стояла, причем, поздняя осень, а что она такое в Сибири — нам известно. Но прибыли затем на воплеизвержение добрые люди и сняли бедолаг. А на скале по-прежнему красовалось: «СВОБОД».

И красовалось еще много лет — попытка доскоблить нашумевшие буквы на том завершилась. Однако у Второго столба выставили патруль: если, мол, доскоблить не судьба, то главное теперь — никого не подпустить к той площадке. Чтобы, чего доброго, кто-нибудь не влез и не дописал... Но столбисты, как помним, были всегда сообразительней, хитрей и проворней. Посему в один прекрасный день буква «А» вновь обрела законное место. Или в одну прекрасную ночь? Так, пожалуй, будет вернее. Вполне допустимо, что великий реставратор действовал не только в спешке, но и в темноте. Вот и вышло немного «криво».

«Но ведь вышло», — подумали мы. Кто-то, очевидно, подумал так же. Задолго до нас. Подумал и... «И все-таки свобода», — вывел кто-то. Уже на столбе под названием Третий. Мы стоим на Четвертом. Бешеными глазами и всеми фибрами впиваемся в окружающее пространство, словно растворяясь в нем, готовые подписаться под каждым словом. Добавив от себя: «Воистину свобода». И добавляем. Мысленно и вслух. А писать... Наше дело, разумеется, писать. Но не на столбах же!

Наталья Манторова
Советская Сибирь, 31 июля 2003 г