В минувший вторник по прямой линии «Красноярского рабочего» отвечал на вопросы красноярцев директор государственного природного заповедника «Столбы» Алексей Викторович Кнорре. Однако в первые полчаса звонков было не очень много, создалось впечатление, что жителей краевого центра судьба красноярских «Столбов» больше не интересует...

— Ничего подобного, тысячи красноярцев приходят на «Столбы» по-прежнему в течение всего года, людям необходимы чистый воздух, общение с природой, животными. Все это они здесь получают, как и раньше, как и всегда, только вот взамен ничего отдать не получается. Жизнь нынче трудная, люди в большинстве своем озабочены проблемами самовыживания, поэтому на все остальное не хватает ни сил, ни возможностей.

Что там говорить об отдельном человеке, если даже государство сегодня не выполняет своих прямых обязательств по поводу финансирования заповедников, — с такой минорной ноты начал свой монолог Алексей Викторович.

— «Столбы» — предприятие государственное?

— Более того — федерального уровня, мы подчиняемся Российскому комитету по охране окружающей среды. Однако последние шесть лет заповедник получает оттуда деньги только на заработную плату. На все остальное, то есть на научную деятельность, охранный режим, лесохозяйственные и противопожарные мероприятия, мы не имеем ни копейки.

А совсем недавно нас поставили перед фактом вынужденного сокращения коллектива, скорее всего придется ликвидировать научный отдел, а что будет к концу года — одному Богу известно.

— И что же делать в этой ситуации?

— Москва уже давно вышла с предложением осуществить проект совместного руководства и поддержки заповедника, как на федеральном, так и на краевом, городском уровнях. Частично эта идея у нас уже осуществляется на практике — время от времени заповедник получает поддержку из местных экологических фондов. Можно эту работу значительно упорядочить, поставить на законодательную основу.

И в этот момент наконец-то раздался первый звонок...

Не потускнеет визитная карточка

— Алексей Викторович, вас беспокоит студент-биолог Красноярского университета, зовут меня Сергей, я нынче был на практике в заповеднике и хочу поделиться своими сомнениями.

— Какими именно, Сережа?

— Я когда в школе учился, заповедник представлял совсем по-другому — глухие, отдаленные места, куда человеку и добраться непросто, тайга непроходимая. А что такое «Столбы»? От аэропорта Емельяново за полчаса доехать можно, от центра Красноярска до туристского района «Столбов» всего 16-17 километров будет, не больше. Вот я и думаю, может, людям голову не морочить, а сделать наш заповедник, допустим, национальным парком?

— Эта идея не новая, но я на нее обычно так отвечаю: как не бывает на нашей земле одинаковых городов, хотя и встречаются очень похожие, так и не может быть одинаковых, организованных по стандарту заповедников. У «Столбов» тем более своя история, свои традиции и, значит, своя судьба. И судьба эта очень проста — они всегда были близки и относительно доступны для людей.

Поэтому патриоты «Столбов» в свое время, а именно 30 июня 1925 года, добились того, что это любимое и заветное для многих поколений красноярцев место стало государственным заповедником, площадь которого постепенно увеличилась с 4 тысяч до 47,2 тысячи гектаров. Сделано это было именно для того, чтобы сохранить «Столбы», но при этом надо учитывать, что сегодня мы живем по собственным правилам, разработанным дирекцией заповедника, в которых учитываются реальности жизни.

Вот почему нельзя сравнить этот заповедник ни с чем другим, мы учитываем, что в нашей структуре есть общедоступный туристско-экскурсионный район (3 процента всей территории заповедника), есть столбисты, есть реальная близость миллионного города.

Наш заповедник может превратиться в национальный парк только в том случае, если удастся создать мощную инфраструктуру сервиса, если мы сможем не на словах, а на деле предложить людям комфортабельные условия отдыха и туризма, качественные платные услуги. Для этого в «Столбы» надо вложить, я в этом убежден, значительные средства, а потом уже организовывать национальный парк. Если же решение принять только на бумаге, то все это обернется ослаблением охранного режима и, в конечном счете, ущербом для природы, а значит, и для красноярцев.

— Вас беспокоит Салтанов Александр Михайлович, я собираюсь заняться туристским бизнесом, слышал, что в Саяно-Шушенском заповеднике организуют охоту на медведя, на горного козла специально для иностранцев. А с вами по этому поводу договориться можно?

— Думаю, что по поводу охоты мы не договоримся, я против охоты в заповеднике. Во всем остальном мы открыты для сотрудничества.

— А есть у вас какие-то конкретные идеи?

— Конечно, есть. Например, в бывшем гранитном карьере можно организовать так называемый скальный диснейленд. Существует такой проект, предусматривающий и озеро, и обустроенные пляжи, и аттракционы. И даже уникальный скалодром здесь можно устроить, чтобы проводить соревнования мирового уровня, в том числе и коммерческие. Карьер расположен рядом с городом, отсюда открывается красивейший вид на Такмак.

— Возможно, идея перспективная, но если честно, я бы вступил в это дело только при условии, что вместе с заповедником соучредителями проекта выступили бы администрации края и города Красноярска. Только при поддержке государства и при его покровительстве можно затевать что-то подобное. Иначе вы помощи от нас, частников, едва ли дождетесь.

— Готов с вами согласиться. То же самое я говорил недавно уважаемому мной председателю Законодательного Собрания края Александру Викторовичу Уссу, который выступил одним из инициаторов строительства на «Столбах» часовни в память о погибших альпинистах. Часовня строится и скоро будет готова, и это очень хорошо, но пора бы и о самих «Столбах» подумать. Может быть, создать предпринимательский клуб друзей «Столбов», который обязательно должен возглавить руководитель краевого масштаба.

— Алексей Викторович, вас дедушка беспокоит, зовут меня Михаил Иванович Краско, один простой вопрос хочу задать: как у вас там обстановка с клещами, можно ли внуков вести, не опасно еще?

— Сейчас их численность заметно падает, к августу будет совсем немного. Но хочу дать один простой совет — на «Столбах» ходите исключительно по тропинкам, не заходите в траву или заросли, и тогда за внуков можно быть спокойным. С другой стороны, и в этом году на «Столбах» пострадали от укусов клешей до 300 человек. Это серьезная проблема, которая сегодня фактически определяет даже режим массового посещения заповедника, который приходится теперь больше не на летние месяцы, а на весну и осень.

Живая душа

— Ко мне приезжали родственники из Москвы, сводил их на «Столбы», показал живой уголок. Впечатление удручающее, это совсем не то, что было раньше, во времена Крутовской. Что-то, по-моему, надо делать...

— Формально администрация города взяла содержание живого уголка на свой бюджет, но звери не могут ждать полгода, пока этот самый бюджет будет утвержден или пока появятся реальные деньги, чтобы накормить их.

У нас есть конкретное предложение: перенести уголок на новое место, в район турбазы и постараться превратить его в нормальный городской зоопарк. Турбаза потихоньку растаскивается, «приватизируется», и, пока еще не все потеряно, надо этот шанс использовать. Например, территория бывшей заброшенной детской дачи ХМЗ для нас вполне бы подошла.

При этом живой уголок стал бы общедоступным, сюда можно было бы добраться даже на общественном транспорте. Совместно с управлением образования на такой базе можно проводить экологические уроки всех красноярских школьников. Улучшились бы бытовые условия жизни работников живого уголка, легче было бы обеспечивать всем необходимым и наших животных, которых даже сейчас здесь более двухсот, есть и очень редкие виды.

Наше предложение в администрации города хорошо известно, осталось только побыстрее принять решение, на которое мы очень надеемся.

— А я слышал, что зоопарк собираются открыть на Татышевом острове?

— Эту идею мы не поддерживаем. Северная часть острова очень засорена, животные там просто не выживут. Наше предложение кажется нам более перспективным и реальным.

— Вас беспокоят красноярские спасатели: принимаются ли какие-то меры для того, чтобы не повторилась прошлогодняя критическая ситуация с пожарами?

— Прошлый октябрь нам еще долго не забыть. Впервые работники заповедника не смогли справиться с пожаром собственными силами. Но и нынче у нас нет средств, чтобы провести опахивание опасных участков, привлечь технику, обеспечить связь или хотя бы закупить элементарные ранцевые опрыскиватели.

— Неужели у вас даже этого нет?

— В том-то и беда. А с другой стороны, когда уже бушевал пожар, в высоких кабинетах никак не могли решить, кому брать на себя ответственность — Березовскому району или городу Красноярску. Кроме того, ваш обычный метод тушения пожара разбрызгиванием воды с вертолета в горных условиях оказался малоэффективным. Так что проблема пожарной безопасности остается для заповедника очень болезненной, если уж говорить откровенно.

— Алло, это Кнорре? Вас Лопатины с Базаихи беспокоят, скажите нам, пожалуйста, город на «Столбы» продолжает наступать, есть у вас спорные территории или нет?

— Сейчас, конечно, наступление на «Столбы» немного замедлилось, но три детских оздоровительных лагеря, а также дорога местного значение, от поселка Калтат до Мраморного карьера расположены непосредственно на территории «Столбов». Это факт, о котором знают все городские руководители.

Кроме того, время от времени продолжаются попытки отвести дачные участки все выше и выше по течению Базаихи. Стремление людей сюда вполне понятно — места вокруг красивейшие, но не будет Базаихи — и «Столбов» не будет, это я точно говорю, поэтому пора бы красноярцам успокоиться.

Тем более что наш заповедник, по большому счету, создавался не как другие — сверху вниз, а наоборот, снизу вверх, то есть по воле обычных людей, жителей нашего края. Например, благодаря общественному мнению в 60-е годы был закрыт гранитный карьер, перестали греметь взрывы, которые уничтожили скалу Кизяму, и реально угрожали Такмаку, он мог просто рассыпаться.

Там, где Голубка дружит с Уродами

— Меня зовут Владимир Николаевич, фамилия Савельев, я старожил Красноярска и помню еще ребенком, как до войны по нашему городу ходили знаменитые столбисты в красных кушаках, заменявших им скалолазные веревки, в широких рубахах и расписных жилетках. Мой старший брат был столбистом, он на войне погиб.

А я вот его помню, и какой он был молодой, красивый, сильный, тоже помню. И не пили в те времена на «Столбах», и природу сами люди оберегали, а как сейчас?

— Все вы правильно говорите, столбисты в каком-то смысле и создали феномен «Столбов», помогли основать заповедник. А потом, уже в наше время, в 60-е годы, начался у нас настоящий туристский бум, целыми поездами из Москвы и Ленинграда ехали люди, чтобы увидеть скалы, пожить здесь. Это сейчас туризм у нас сошел на нет, россияне больше на Кипре отдыхают да на Багамах, а в то время было в тайге многолюдно.

Были и проблемы: горели избы столбистов, случались серьезные конфликты, происшествия.

— А как сейчас?

— Столбизм продолжает существовать, может быть, в меньшем масштабе, но он есть. Существует два туристско-спортивных центра. Официально зарегистрирован у нас и десяток столбистских изб — Эдельвейс и Грифы, Голубка и Нелидовка, Вигвам и Беркутянка, Изюбры, Уроды и т.д.

— Странное название...

— Скорее шутливое. Раньше изба называлась «У родника», отсюда и пошли «Уроды». В подавляющем своем большинстве столбисты бережно относятся к своей территории, следят за порядком, занимаются, как и раньше, скалолазанием. Теперь, правда, они обязаны платить заповеднику за землю, в зависимости от занимаемой площади, по специальным нормативам, эти взносы колеблются от 8 до 35 тысяч рублей в год.

— И все ли вам охотно платят?

— Конечно, столбисты — люди тоже небогатые, хотя среди них есть и исключения. Но моя принципиальная позиция заключается в том, что эти люди могут принести заповеднику добро, поэтому с ними надо стараться договариваться, а не враждовать. Это обязательно, и в основном это у нас получается.

Столбисты помогают заповеднику кто чем может — материалами, техникой, конкретными услугами, например, строят мостики через ручьи, убирают мусор — и все это учитывается в арендной плате. Одним словом, заповедник не собирается с ними воевать, а готов дружить и сотрудничать. Хотя бывают и исключения из правил. К сожалению, не удается найти понимания с «изюбрами», которые возвели на «Столбах» чуть ли не целое поместье, а платить не хотят. Возможно, расторгнем с ними договор.

До последнего времени активно работало в Красноярске и общество столбистов, оно устраивало субботники, помогало заповеднику финансами. Сейчас активности поубавилось, может быть, потому, что сложно стало находить спонсоров.

— Я один из тех, кого называют столбистами. Не хотел бы называть своего имени, но хочу спросить, кто на самом деле приносит заповеднику больше ущерба? Неужели только туристы?

— Нет, конечно, главный ущерб «Столбам» приносит задымление атмосферы промышленными предприятиями Красноярска. И в этом нет секрета, наш научный сотрудник Радий Коловский подготовил по этому поводу несколько исследовательских работ, которые опубликованы.

Воздействие вредных производств можно доказать на простейших, очевидных примерах. Исчез на «Столбах» лишайник-бородач, погибли некогда обильные черничники, отдельную ягодку найти еще можно, а былых зарослей больше не существует.

— Но при этом «Столбы» остаются символом Красноярска, они везде — на открытках, на коробках конфет, на пивных этикетках.

— Это правильно, и мы стараемся в последнее время восстановить свои авторские, предусмотренные российским законодательством права на нашу символику. Заповедник сделал по этому поводу конкретные предложения некоторым книжным издательствам, а также красноярским предприятиям — «Пикре» и «Краскону». За все нынче надо платить, а за красоту тем более, чтобы и будущие поколения красноярцев могли гордиться нашими родными «Столбами».

— Кстати, а новый губернатор — генерал Лебедь — на «Столбах» успел побывать?

— Собирался, но пока не доехал. Приглашаем его в заповедник, очень надеемся, что после этого он полюбит наш край причудливых скал, как любят его все патриоты Красноярья. А вслед за губернатором, я надеюсь, изменят свое отношение к «Столбам» и его заместители, и остальные чиновники, среди которых нынче очень много людей приезжих и которые, по-моему, пока даже не понимают, что такое для Красноярска «Столбы».

— Алексей Викторович, последний вопрос, если кто-то из красноярцев захочет вам помочь, куда обратиться?

— Проще всего позвонить прямо в дирекцию заповедника по телефонам 61-17-10, 61-31-30, 61-51-61. Мы будем благодарны за любую помощь и поддержку. А еще всегда надо помнить, что красноярские «Столбы» были вызваны к жизни всенародной любовью к ним красноярцев, только этой любовью они и могут быть сохранены в наше трудное время.

Игорь Рак
«Красноярский рабочий», 30.07.1998 г.

Материал предоставил В.Крейндель