Природа и люди

Живой Уголок заповедника «Столбы» — пока что единственное место в Красноярске, где можно увидеть рысь, волка, марала и других животных, населяющих тайгу. Ведь зоопарка или постоянного зверинца город до сих пор не имеет. Не удивительно, что Уголок пользуется такой популярностью у красноярцев. Эта популярность все возрастает. Стало доброй традицией приносить сюда — в «Приют доктора Айболита» — всяких четвероногих и пернатых лесных сирот. Кому, как не работникам Уголка, позаботиться об их участи? Госохотинспекция передает на воспитание в Уголок маленьких лосят, маралят, косулят, у которых браконьеры убили маток. «Болельщики» Уголка — ребята и взрослые — тащат сюда разную случайную живность: журавля с перебитым крылом, совенка, зайца...

Большинство питомцев Уголка совсем ручные. Многие из них стали известными далеко за пределами края — ведь заповедник «Столбы» посещают десятки тысяч туристов. О ручной рыси Дикси, маралушке Рое и многих других снято немало кинолент.

Глядя на наших ручных дикарей, гости заповедника, подчас весьма далекие от природы люди, начинают понимать, каких чудес может достичь человек, если он владеет природой не как равнодушный завоеватель, а как мудрый и любящий хозяин. И нередко они принимаются мечтать вместе с нами о том времени, когда не только ручные воспитанники Уголка, а и совсем дикие звери и птицы в наших заповедных лесах перестанут бояться человека. Как будет тогда интересно, правда?..

Но, увы! Слышите выстрел?.. Косули — самые грациозные и милые из наших оленей. С первого взгляда все они одинаковы: у всех черные дерматиновые носики, большие, блестящие черные глаза, длинные загнутые ресницы, как у кинозвезд, рыжая шерсть (зимой она принимает пепельный оттенок), длинные ножки, такие тонкие, что просто непонятно, как они не подламываются на бегу. На том месте, где положено быть хвосту, у косуль торчат какие-то пуговки с несколькими длинными волосиками. Не верьте художникам, которые рисуют косуль, с хвостами, это — недоразумение!

Все косули изящны и мило доверчивы, на всех приятно смотреть.

Если вы познакомитесь с ними поближе, то поймете, что среди них, как и среди людей, нет двух совсем одинаковых.

Пятнадцать косуль в разное время перебывало в нашем живом Уголке. Каждая — свой характер, своя особая история. Люба, Таныш, Танька, Пик, Дичок, Алька, Пепел, Лютик, Девочка, Дружок, Мальвинка, Лана, Юлька... Какие они все были разные и сколько с каждой из них связано у нас хороших воспоминаний!

Большинство наших косулек — жертвы браконьерской охоты. Маток убили, остались маленькие беспомощные сосунки, обреченные на верную гибель. Для таких сирот у нас в Уголке организован «детдом», где они получают приют и защиту.

Приручаются косулята удивительно быстро. Свойственный большинству детенышей диких животных инстинктивный страх перед «врагом № 1» — человеком у косулят угасает уже через несколько часов после поимки. Покормишь такого малыша раза два молоком — и готово: уже признал тебя за маму, бегает за тобой всюду и, проголодавшись, требовательно поддает мордочкой — корми!

Нам часто задают вопрос:

— А какова дальнейшая судьба ваших ручных косулек? Что сталось с вашими первыми — Танышем, Пиком, Мальвинкой?

Когда они выросли и перестали нуждаться в нашей опеке, мы выпустили их на волю. В заповеднике — так мы думали — наши выкормыши смогут отлично прожить. Ведь косули, несмотря на свою доверчивость, никогда не превращаются в вполне домашних животных и так же легко вновь дичают, возвращаясь в естественное состояние. Так обычно считается. Но, оказывается, это не совсем так.

Еще долгое время — до тех пор, пока нам не удавалось проследить их судьбу, — наши воспитанники вели себя совсем не так, как положено диким животным.

Благоразумнее, других оказался наш первенец — Таныш. Он отлично различал «своих» и «чужих». Еще совсем малышом выдержал у нас трудный экзамен на «узнавание». Вот, как это случилось.

Мы с ним поднимались крутой тропинкой к скале «Первый столб», а навстречу шумная веселая толпа — экскурсия Дома отдыха — человек около сотни. Увидели Таныша, окружили, ахают, восхищаются, угощают сахаром, конфетами. Шум, хохот. Любой (и человеческий!) малыш растерялся бы, расплакался, стал звать маму, а то и вовсе запутался бы среди такого количества чужих ласковых «теть». А Таныш? Съел пару кусочков сахару, «Мишку на Севере», полюбезничал с туристками и — мимо: ах, извините, я спешу, мне нужно догонять мою маму, она — там, впереди! Вырвался из толпы, прибежал ко мне и пошел рядышком, как ни в чем не бывало.

Таныш прожил в Уголке три года на полной свободе: мы не мешали ему уходить и возвращаться, когда он хотел.

Даже став взрослым рогачом, вспыльчивым и драчливым, как все самцы оленей, он сохранил прочную привязанность к нам. Но чужих не любил, не доверял им, и в тайге, при встрече с незнакомыми, вел себя, как дикое животное, стараясь остаться незамеченным. Умел он это в совершенстве.

Помню, как он однажды внезапно исчез при появлении на тропе группы туристов. Только что был в двух шагах от меня — и вдруг его не стало! Вглядевшись, я увидела его за стволом рябинки. Он стоял совершенно неподвижно, вскинув рогатую головку, застыв, и рыжая шерсть сливалась с солнечными бликами на траве и кустах. Туристы, не заметив, с шумом и гамом прошли мимо, хотя любому достаточно было бы вытянуть руку, чтоб его коснуться.

На третий год осенью Таныш однажды ушел, как уходил много раз, и не вернулся. Оборвалась ли, наконец, «ниточка» привязанности к нам, или попал наш первенец под браконьерскую пулю — кто знает?

Второй наш воспитанник Пик стал на «Столбах» почти легендой.

Было так. Бродил егерь по своему обходу, устал, присел у опушки отдохнуть. Только достал из кармана коробку папирос, хотел закурить — кто-то, дохнув ему в затылок, потянулся через его плечо к папироске. Выронил егерь папироску, вскочил в испуге и видит: стоит позади него дикий козлик с ветвистыми рожками.

А то — забрела на заповедный малинник ягодница с бидоном. Только начала было собирать с кустов сладкие спелые ягоды, откуда ни возьмись из чащи — дикий козел. Вышиб у нее из рук бидон, «убил» его яростными ударами рогов и исчез, прежде чем женщина успела понять, что случилось.

Отдыхала на таежной речке Слизневой (близ западной границы заповедника) семья рабочего с мелькомбината. Развели костерок под большой елью, наладили нехитрый ужин. Вдруг вблизи — легкие шаги, хруст веток. Оглянулись, а из кустов — дикий козлик. Бесстрашно подошел к людям, присоединился, как равный, к их компании. Поужинали вместе, потом козлик пошел провожать своих новых друзей. Проводил до самого пограничного кордона заповедника. Там добрые люди сдали его с рук на руки нашему егерю.

— Заберите вы его, — сказали они, — наверняка ваш, заповедный. Первый раз такое чудо видим, как в сказке побывали!

Это рассказал, мне егерь, когда я приехала по его вызову за Пиком.

Пик не вернулся со мной на «Столбы». Проводил до полдороги и свернул в лес. Больше мы с ним не встречались.

Долго попадались людям и Люба и маленькая Мальвинка, пока также не затерялись их следы в бесконечном лабиринте таежных тропинок.

А вот Девочка вела себя уж совсем глупо. Убегала она из Уголка несколько раз, но уходила не в лес, а к людям: в Лалетинский поселок, где тщетно билась у плетней, просилась «домой», на Дивногорский тракт, в шумный поток летящих машин. Ей везло. Все она встречала на своем жизненном пути хороших людей, которые не употребляли во зло ее доверие. Последний раз один из наших «болельщиков», геолог Коваленко, доставил ее назад в рюкзаке.

Да, не так-то просто, оказывается, выросшему в неволе животному порвать ниточку привязанности, однажды соединившую его с человеком!

И это было бы даже отлично, если б...

Вот, слышите? Выстрел! Гулким эхом прокатился он по лесу. Кто знает? Может быть, этот выстрел сейчас оборвал жизнь одной из наших косулек: Таныша, Пика, Дружка или маленькой ласковой Мальвинки? Вот почему мне так тревожно слышать выстрел в лесу!

Елена Крутовская

Материал предоставлен В.И.Хвостенко