Величко Михаил Федорович «Красноярский рабочий»

Обеды возле Беркутянки

По окраинам большого таежного заповедника шла когда-то хорошая лыжня. Бежала она по тайге, по горам, по долинам нетронутых речек, круто взбиралась на хребты и полого спускалась в низины. Сто лет ходи — не наскучит. Не одну пару лыж мы тут стерли, не одни ботинки поизносили.

И всегда в одно и то же время в одном и том же месте останавливались на обед. Место было глухим, затишным: узкая долина небольшой речки под названием Беркутянка.

Эти обеды были настоящим праздником. Каждый пытался принести что-нибудь необычное, повкуснее да посытнее. Всегда готовили первое, всегда заваривали чай. На обед собирались человек шесть-десять. Редко сюда приходил новичок.

Ходили мы по тайге не скопом, не толпой, а по одному, по двое, редко — три-четыре человека вместе.

Приедешь, бывало, к стоянке, снимешь лыжи, отставишь их в сторону. Тихо и полутемно в зимнем лесу. Даже тогда, когда гулял над тайгой ветер, тут было покойно и безмятежно, мирно и уединенно, Только медленно сыплется из тусклого серебряного неба белая холодная мука и воет где-то высоко-высоко буран — будто далекая музыка играет.

И вдруг откуда-то с ближней ветки раздастся весеннее «фьють». Прилетели! Глядишь, гаички и московки перепархивают с дерева на дерево, поползни ходят по стволам красных сосен вверх и вниз, что-то собирают там или делают вид, что собирают. Мы притворяемся, будто не замечаем их. И опять раздается тревожащее — «фьють» Чего-де это вы нас не видите? Ну-ка, распаковывайте рюкзаки, добывайте оттуда, что вы нам принесли, что припасли...

Был среди нас один человек — роста небольшого, но жилистый, крепкий. Мишей его звали. Он никого не допускал до таежной кухни, сам борщи варил, сам чай настаивал. Говорят, служил он на флоте и был там классным коком, да не где-нибудь в экипаже, а якобы у самого адмирала. Миша был душевно щедрый, добрый человек. Он, наш адмиральский кок, и стал первым, кого признали птицы своим покровителем и другом: к нему первому сел на плечо поползень, у него стали брать синицы крохи с ладоней. И только потом установился прямой контакт пичуг с нами.

И ведь что интересно. Ни одна птаха ни разу не садилась на плечи новичка, не брала у него корм с руки.

На втором или третьем году наших хождений, явились на таежный обед новые гости — парочка соек, крупные, нарядные, броские. Одно слово — красавицы. Первое время прилетят, сядут в отдалении и посматривают, что тут творится, Подлетят поближе, а все взять пищу в непосредственной близости от человека не решаются. Оставим мы им что-нибудь, уйдем, тут уж они сами себе хозяева — пируют.

Однажды я пришел на Беркутянку, когда обед закончился и друзья мои, лыжники, уже ушли. У оставленного костра, припорошенного снегом, питались две сойки и вся синице-поползневая стайка. Тут уж сойки чувствовали себя полными хозяйками, гоняли синиц и поползней. Все собрали, ничего на потом не оставили...

Я бы едва ли стал рассказывать об этих вот обедах на таежной Беркутянке. Дело-то вроде совершенно обычное. Да пошел со мной однажды по заповедному маршруту ленинградский знакомый, любознательный человек. Отправились мы в путь вчетвером. Добрались до нашего «ресторана» на Беркутянке, вскипятили чай. Ни поползней, ни гаечек, ни соек... Пьем мы чай, отдыхаем. И ведь учуяли птицы запах дыма и хоть не все, а явились за угощением... Сойка прямо с лету опустилась мне на плечо, на другое тут же сели поползень и большая синица.

Ленинградец как-то даже растерялся, сделал такие большие глаза, что ребята рассмеялись...

Потом в Ленинграде, представляя меня кому-то из своих знакомых, он сказал:

— Он, знаете ли, настоящий волшебник. К нему в тайге птицы на плечи садятся, он разговаривает с ними. И те понимают его!

— Ну, у нас таких-то волшебников — пруд пруди!

В самом деле, для всех нас было все это обычным делом, а для человека со стороны — чудо.

По прошествии многих лет заповедник запретил нам ходить по доброй лыжне. Компания распалась. Обеды на Беркутянке прекратились. Вместе с ними кончился и контакт с лесными крылатыми знакомцами. Как-то они теперь поживают?

М.Величко

«Красноярский рабочий»

Материал предоставлен В.И.Хвостенко

Автор →
Предоставлено →
Величко Михаил Федорович «Красноярский рабочий»
Хвостенко Валерий Иванович

Другие записи

Вестник "Столбист". № 3 (27). На шестерку со сломанными кошками
АЛЬПИНИЗМ Сборная команда Красноярска на Тянь-Шане, в рамках чемпионата России в зимнем классе совершила первое прохождение маршрута 6А к. сл. по северной стене на знаменитую Вершину — пик Свободная Корея Уже 4 года из-за финансовых затруднений мы не имели возможности выехать зимой в большие...
На приз Абалакова
Скалолазание В государственном заповеднике «Столбы» закончились XIX Всесоюзные соревнования по скалолазанию на приз нашего земляка, заслуженного мастера спорта Евгения Михайловича Абалакова В них участвовали лучшие скалолазы нашей страны. 21 команда боролась за почетный приз — тульский самовар. На старт вышли и члены сборной команды СССР, за исключением покорителей...
Мои года - мое богатство
Премьера рубрики Сейчас по-прежнему есть всякие возрастные клубы — для тех, кому за 13, за 20, за 30... Но уже старо, примелькалось. Поэтому корреспондент отдела новостей Владимир Сковородников (ему за 30) предложил на страницах «Красноярского рабочего», которому, кстати, за 80, создать клуб-рубрику, объединивший бы тех, кому за 60 и более. Замысел прост —...
Вестник "Столбист". № 3 (15). Звезды путеводные
Нелли МОЛТЯНСКАЯ: Об известных скалолазах и альпинистах написано уже немало. А вот об истинных столбистах, так сказать, столбистах в «чистом виде», особенно столбистках, вспоминают не так уж часто. В традиционно женском месяце — марте, хочется рассказать о некоторых из них. Безусловно, самой яркой «звездой» на женском столбистком небосклоне 60-70-ых годов была Дуська...
Обратная связь