Воспоминания Шуры Балаганова. О гибели Юры Субботина
Продолжая несколько пессимистичный тон повествования, хочу рассказать о трагической, неожиданной, до боли нежданной, гибели Юры Субботина и его жены на Мане. Как писала Люба Самсонова, от жизни до смерти один шаг и хорошо бы его не делать. Это произошло ближе к осени. Был очень сильный ветер. Описываю это всё со слов Димы Улюкова, который на катамаране вчетвером тогда тоже сплавлялся. Более того, они с семьёй Субботиных и их другом, так получилось, последний вечер провели на одной стоянке, у одного костра. Как всегда, песни под гитару — Дима очень хороший гитарист. Общались. По словам Димы, обсуждали кучу идей о совместных мероприятиях. А на следующий день раз — и всё. Как я слышал, они плыли втроём на резиновой лодке Юры. Налетел жуткий, очень сильный шквал, перегруженную лодку перевернуло, и выплыл только друг Юры. Я его не знаю, может он моложе или сильней, дело не в этом. Не стало нашего любимого, талантливейшего художника, красноярца, столбиста и его жены, которые любили, прославляли наши Столбы, и о гибели которых я просто не мог не написать, хотя лично не знал. Конечно, не Пушкин, но от души.
Не понять, почему так нелепо устроено в жизни
Что прекрасные люди так рано уходят от нас
И никак не привыкнуть к тому, как вдруг зло и внезапно
Смерть-злодейка нам подло наносит удар всякий раз
Почему и за что наша добрая мягкая Мана
Забрала тех, кто верен ей был и любил столько лет
Как ни горько, мой друг, но наверно на эти вопросы
Мы с тобою навряд ли когда-то узнаем ответ
Сколько раз здесь сплавлялись они со своими друзьями
И качала их нежно, как в зыбке, на лодке волна
А потом на стоянке под куполом звёздного неба
У костра веселились они словно дети сполна
И ведь только вчера ещё вместе мы весело пели
Голосами тревожа на Мане таёжную тишь
А сегодня, приятель, навеки прощаясь с друзьями
Вместе с нами у свежей могилы ты молча грустишь
Мы погибших на сплаве друзей никогда не забудем
Пропоём в честь их песни, придумаем в память стихи
И всегда проплывая Трубой в этом траурном месте
Мы приспустим в дань скорби на всех своих мачтах флаги
Почему и зачем наша добрая мягкая Мана
Забрала тех, кто верен ей был и любил столько лет
Как ни горько, мой друг, но наверно на эти вопросы
Мы уже никогда не узнаем с тобою ответ
Глядя на фотографии наших ребят, где они, пригнувшись к катамарану, пережидают порывы жуткого ветра, я понял, какой он был силы, и как трудно в такой ситуации подложить спасительную соломку, и остаётся только жалеть, что нельзя жизнь повернуть назад.
В эту же тему хочу описать случай на сплаве, который произошёл со мной. Он не такой грустный, но тоже поучительный. Я, как всегда, плыл на своей двухместной резиновой лодке, дело шло к вечеру, и становилось прохладно. Я перед переходом на наш плот, как назло, решил одеться потеплей: натянул на себя тельняшку, прорезиненный плащ, и, кажется, резиновые сапоги. Забираясь на плот, я поскользнулся и во всей этой сбруе бахнулся в реку. Сейчас я понимаю, что легко отделался и, что хотя меня протащило под плотом, я не захлебнулся, умея неплохо плавать, и не саданулся башкой о многочисленные камни и поэтому вернулся на плот. Могло быть печальней, но и так вечер выпал не самый лучший. И я сказал Диме, что выбрасываюсь на берег, потому что могу сдохнуть от переохлаждения, будучи совершенно мокрым. Что и сделал, взяв с собой поесть и выпить. Выбравшись на берег, я перевернул вверх дном лодку, надел, что нашлось тёплое, выпил, сколько мог и залез под лодку.
Однозначно, это оказался не лучший мой поход, но благо не смертельный. Утром вышло солнышко, потеплело, и я догнал компанию на стоянке. Потом всё как в моих стишках в плане веселия и отдыха, но урок я получил на всю оставшуюся жизнь, потому что финал мог быть и другим. По-моему, человек самое неорганизованное животное. Много лет назад предки собак обожгли в огне лапу, и фиг ты сейчас заставишь какую-либо шавку подойти близко к костру, а мы уверены, что вот у кого-то могут быть проблемы, а у нас-то точно нет. Часто получается по-другому, и хорошо бы об этом помнить.
Собрание →
Александр Петрикеев. Воспоминания Шуры Балаганова