Ферапонтов Анатолий Николаевич

Байки от столбистов - III. Байки от Виктора Коновалова. Так выпьем за урожай 1972 года!

Конечно, Столбы — это прекрасно, неповторимо, но человеку надо еще и работать, чтобы жить. Я работал на заводе слесарем, и неплохо, хочу сказать. А каждую осень нашу сборную заводскую команду посылали в колхоз, на помощь труженикам села. Между командировками мне пришлось окончить курсы комбайнеров и трактористов; насмотревшись на то, как наши ребята гонят комбайны до полей по две недели, чуть не каждый час исправляя поломки, я решительно уселся на трактор, машину мощную и надежную.

То был необычайно урожайный 1972 год. Мы ведь жили по основному закону советского хозяйства: дал Бог урожай — хорошо, не дал — происки империализма. А тут — вовремя дожди пролились, вовремя и солнышко погрело — ну, сказка, а не урожай вышел.

Пировский район, поля по 40-50 гектаров. Отпашешь, поставишь трактор на взгорок, залезешь на его крышу и думаешь: вот это я вспахал; я, привыкший считать землю сотками, уже больше вспахал, чем за всю жизнь мой дед — крестьянин, который загремел за свою пахоту аж в Сибирь.

Такая уж славная осень стояла, все поля в золоте берез и черном бархате свежевспаханной земли. И я, природный лентяй, работал с каким-то неведомым доселе наслаждением,- обед откладывал: вот еще этот кусок вспашу: Откуда эта радость взялась,- сроду не любил над грядками возиться, но что-то есть в нас, наверное, от древних пахарей.

Прошло какое-то время, наступила зима, и вдруг меня зовут к: директору завода, а работал я на заводе медпрепаратов. Иду встревоженный, теряюсь в догадках и ничего хорошего не жду, перебирая свои грешки: набил морду чужому мастеру, два дня прогулял, сдал поддельную медицинскую справку и прочее, как и у любого здорового молодого человека. Встречаю по пути знакомого слесаря Колю, идущего тоже к директору и спрашиваю: какого черта ему от нас нужно? Тот удивленно глянул на меня и захихикал: скоро узнаешь.

В кабинет директора нас провели без проволочек; там сидел парторг, который и объявил: вас, ребята, награждают за уборку урожая правительственными орденами, так что идите домой, переоденьтесь, вымойте шею и уши и будьте здесь во столько-то, вас увезут в крайком на «Волге». Мы разбежались в радостном смятении, и лишь одной мыслью я терзался: нарядиться в костюм с ненавистным галстуком или не изменять своему стилю и надеть новый свитер?

Приехали мы к заводоуправлению загодя, чуть не за полтора часа до начала церемонии; тут я вспомнил, что не успел пообедать и предложил Николаю сходить в столовку. Он снова посмотрел на меня удивленно и сказал: «Да ты что: в прошлом году, во время такого же награждения, я там в дверях банкетного зала дежурным стоял, так меня ребята одним коньяком укачали до беспамятства, вчетвером в такси укладывали. А жратва там была такая, что тебе и не снилось, и не может присниться, потому что ты ее никогда и не видал». Но голод все же диктовал свое: я решил просто приморить червячка и взял две порции сосисок без гарнира; Николай же берег свой желудок в вожделенной пустоте для предстоящего банкета, сидел напротив и смотрел голодными глазами в мою тарелку.

Само награждение, которым руководил Павел Федирко, описывать не буду. Мне нацепили орден «Знак почета», Николаю — рангом куда выше, орден Трудового Красного Знамени; я-то вспахал в ту осень больше всех, уж куда больше своего коллеги, но ведь он был коммунякой, а я, разумеется, не был.

Все закончилось рукоплесканиями, здравицами партии и лично Леониду Ильичу Брежневу, и вот мы идем, зыркая глазами по сторонам: где же будет бухало, где тот банкетный зал? А нас все ведут коридорами и лестницами,- ведут, ведут, и мы оказываемся возле гардеробной. Мы и тут еще помялись в надежде: может, нам нужно перейти в какой-нибудь ресторан и там раздеться? Нет: морозная улица, голодный Николай и немало разочарованный я,- свежеиспеченные кавалеры орденов:

А весной ко мне в гости приехал бригадир из того колхоза, где я пахал,- дай Бог ему здоровья, он даже отпустил меня на свадьбу друга. Сидели мы с ним, пили водку, и я втолковывал этому хорошему парню сермяжную правду: «Вот смотри: урожай — твой урожай! — собрали, Долгих уехал в Москву и стал кандидатом в члены Политбюро; мне, городскому, дали орден; а тебе, крестьянину, который работал на этот урожай поболе всех, выпал через полгода великий праздник — съездить в большой город и выпить водки со мной, орденоносцем. Да так ли мы живем?».

Знаете, что бригадир мне ответил? — «Дай орден в руках подержать».

Виктор Коновалов

Автор →
Владелец →
Предоставлено →
Собрание →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Байки III

Другие записи

1990. Трагедия на пике Ленина
С. Антипин, А. Кузнецов, Ю. Курмачёв Фото А. Кузнецова Статья готовилась для книги «Стать лидером», но в книгу не вошла. Сергей Антипин В 1990 году наша команда запланировала выступление в высотном классе чемпионата СССР по альпинизму. Объект восхождения — Южная стена пика Коммунизма. Эта стена...
Столбы. Поэма. Часть 18. Верхопуз
Посвящается Фермушке Бывают странные названья, В них у Столбов солидный стаж Кому-то в праздный час мечтанья Пришла на ум однажды блажь. И Верхопузом окрестили Камней раскидистый откос, И этим сразу разрешили Крестин мучительный вопрос. Фермушка материю крестной Ему нежданною была И тем названьем повсеместно Известность камню создала. Пойти...
Были заповедного леса. Люди и зверушки. А орлы хлеб не едят!
(Из моей записной книжки) — Расскажите нам о ваших милых зверушках. Что-нибудь самое-самое интересное. — А если я расскажу вам о вас, дорогие друзья?   Несколько подростков методично швыряют чем-то в орлов. Ханум в панике мечется, ломая перья о сетку. Грозный заинтересован, но и он,...
Устюговская стоянка на Большом Такмаке
В 1915 году на площадке между 2-й и 3-й вершинами Такмака поселился учитель Павел Прокопьевич Устюгов. Здесь он проводил предвыходные и выходные летние дни и большую часть своего летнего отпуска. С восточной стороны 2-й вершины у ее подножья имеется ниша...
Обратная связь