На Столбах грязи сейчас — чуть не по колено. Тает снег, бежит с лесных склонов вода, хлюпает под ногами жирная бурая жижа. Зелени еще нет, на земле только желтая прошлогодняя трава да опавшие сосновые иголки

— Вот скоро солнышко начнет припекать, все подсохнет, и опять будем гореть. Самые страшные для нас дни — с 1 по 10 мая. Погода обычно хорошая, праздники, народ валом валит. Горят чаще всего Такмаковский район и застроенная дачами Базаиха... — вздыхает экскурсовод-эколог Лена Старцева.

Сотрудники заповедника до сих пор с дрожью вспоминают прошлогодние пожары: как, надрываясь, таскали в гору тяжеленные канистры с водой, как прибивали к земле жадные языки пламени, сами задыхаясь в дыму до кровавой рвоты. И хотя после пожара целых 180 гектаров леса как корова языком слизнула, в прошлом году заповедник удалось отстоять. Этой весной бороться с огнем будет намного сложнее. И не только из-за туристов, разводящих в неположенных местах костры. Главная беда заповедника — чиновники, которые, как известно; хуже любого пожара.

С первого мая на Столбах открывается новый туристический сезон — 80-й, юбилейный. А несколько дней назад директор Столбов Александр Викторович Кнорре вернулся со встречи ассоциации заповедников и национальных парков Алтайско-Саянского региона. Официальный повод — пятилетие Тигирекского заповедника, что на Алтае. А неофициальный...

— Мы отправили в Москву коллективное письмо. Пусть нам в конце концов дадут внятный ответ: нужны нашему государству заповедники или нет?! — негодует директор.

Вообще-то необъявленная война между природоохраняемыми территориями и чиновниками длится уже не один год. Во все времена высокие чины считали своим долгом урвать от заповедников десяток-другой гектаров. А те, в свою очередь, отчаянно сопротивлялись. Но сейчас, как считают руководители заповедников, противостояние достигло своего пика.

До минувшего января все государственные заповедники принадлежали департаменту особо охраняемых территорий, который входил в Министерство природных ресурсов Российской Федерации. Но с начала года департамент упразднили, и заповедники были переданы Федеральной службе по надзору в сфере природопользования. Чиновники успокаивают: мол, мера эта временная, до тех пор, пока не будет создана структура, аналогичная исчезнувшему департаменту. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. «Радость» от такой передачи руководители заповедников уже ощутили на себе в полной мере.

Федеральная служба до сих пор не перечислила тем же Столбам ни копейки для борьбы с надвигающимися пожарами. Конечно, денег на противостояние стихии заповедникам не хватало всегда. Но чтобы не было вообще ни рубля — такого на Столбах не помнят. Нечем оплачивать технику, не на что закупать горюче-смазочные материалы... Зато два месяца назад в заповедник пришло официальное письмо: Столбам приказано было разработать программу привлечения инвестиций в заповедник. В частности, через торговлю охотничьими и рыболовными угодьями.

— Но ведь потому мы и заповедник, что здесь строжайше запрещена всяческая охота! Такое ощущение, что чиновники просто глумятся над нами! На вопрос о средствах для борьбы с пожарами нам знаете что ответи­ли? У вас, дескать, навалом сухостоя — вот и продавайте его, зарабатывайте деньги! Да в заповеднике ни листика, ни веточки трогать нельзя — это кощунство! Ведь здесь идут биологические процессы, в которые человек не должен вмешиваться ни в коем случае. А нам предлагают заповедным лесом торговать... — возмущался директор Столбов.

Ответит ли Москва на жалобы заповедников — неизвестно. Как и неясно, на какие средства бороться с пожарами, которые уже вот-вот... Да и кроме пожаров проблем, вовсе не «юбилейных», у заповедника хватает с избытком.

Заповедная свалка
Одна из проблем — мусор, под которым порой не видно даже травы. Сотрудники заповедника подсчитали, что в выходные дни Столбы посещают около 10 тысяч человек. После их отдыха с территории заповедника выезжают 10 КАМАЗов, под завязку набитых пустыми бутылками, банками, полиэтиленовыми пакетами... За месяц таких КАМАЗов получается от 40 до 60...

— В прошлом году была у нас задумка: в местах, где особенно много туристов, подвешивать к деревьям мешки для мусора. Чтоб люди не разбрасывали всякую дрянь вокруг себя, а складывали в специальные пакеты, — рассказывает Лена Старцева. — Хороша была идея, но пришлось от нее отказаться. Потому что за сутки такой мешок нужно было опорожнить 15-20 раз! Мы физически с этим не справлялись. В этом году, возможно, будем расставлять контейнеры...

Эколог говорит, что ужаснее всего заповедник выглядит ранней весной, когда из-под тающего снега лезут отходы, которыми «царь природы» загадил землю еще по осени:

— Недавно приехала к нам группа школьников из Томска. Боже мой! Такой провальной экскурсии у меня никогда не было... Кругом мусор, битое стекло, консервные банки — ногу поставить некуда. Ребята уехали совершенно разочарованные. Наших красот они так и не увидели, а на грязь могли и дома посмотреть. Зря только на поездку потратились! Как же мне было стыдно за красноярцев...

Друг человека, враг Столбов
Возле частных домов, построенных в районе Базаихи, — огромная свалка. В отходах остервенело роется голодный ротвейлер. Когда-то, видимо, красивый и ухоженный, а сейчас одичавший, пес покрыт грязью как коростой. От ушей до кончиков лап. Жалко его, даже слезы на глаза наворачиваются...

— Вот поживи здесь немного, и куда только твоя жалость денется! — фыркает Лена. — Не веришь — спроси у наших сотрудников, что на кордоне Нарым живут. Несколько лет назад там обитала стая бродячих псов. И каждое утро ребятишек, которые шли в школу, провожали родители. С увесистыми дубинками. Ведь иначе собаки просто разорвали бы детей на части. Потом лесники ту стаю отстреляли...

По словам эколога, бездомные собаки и кошки на Столбах гораздо опаснее тех же волков. Потому что волки не обладают почти что человеческой хитростью и изворотливостью, которой наделены наши «меньшие братья». Волки всего лишь звери. Им, например, и в голову не придет, что косулю или марала можно загнать на обрыв и караулить там двое-трое суток, пока животное совсем не обессилеет. И только потом наброситься...

В основном собаки сбиваются в стаи осенью. В октябре заканчивается дачный сезон, Тузики и Шарики, все лето весело бегавшие по поселку, становятся не нужны. Хозяева уезжают зимовать в город, бросая питомцев на произвол судьбы. И собаки не прощают предательства. Они уходят в лес. А весной, пережив морозы и голод, одичавшие, озлобленные, снова выходят к людям. Чтобы, если удастся, отомстить. Не приведи Бог встретиться один на один с такой стаей...

— Конечно, инспекторы-лесники пытаются отстреливать бродячих собак, но ты не представляешь, настолько эти бестии хитры! — рассказывает Лена. — В октябре-ноябре они еще не боятся человека, могут подойти на расстояние выстрела. С начала же зимы становятся полноправными лесными жителями — обдурить их уже не удастся. Более того: стоит леснику взять ружье и сделать шаг за порог своего дома, всех собак на много километров вокруг словно ветром сдувает. Каким образом они чувствуют опасность, как передают друг другу информацию? Кто знает...

Кстати, буквально две недели назад научные сотрудники заповедника принесли из леса останки косули, растерзанной одной из собачьих стай. От животного остались «рожки да ножки». Эксперты подтвердили: над несчастной косулей потрудились не волчьи, а песьи зубы.

По всему заповеднику уже давно развешаны специальные плакаты, предупреждающие: с домашними животными вход строго воспрещен и карается немаленьким штрафом. Поехал отдыхать на природу — оставь четвероногого друга дома. В заповеднике собаке не место. Во-первых, она может потеряться и прибиться к одной из стай. А во-вторых, домашние животные приносят на себе паразитов, против которых у лесных обитателей нет иммунитета. Года два назад на Столбах случилась эпидемия: от непонятного вируса погибло множество белок. Экологи считают, что виноваты в гибели пушистых зверьков были именно владельцы домашних животных.

Лесники, увидевшие туриста с собакой, просто обязаны оштрафовать и «завернуть» горожанина обратно к кордону. Правда, сделать это нелегко. Владельцы животных «встают в позу» — начинают кричать, скандалить, иногда дело доходит до драки. И тогда инспектор-лесник вправе вытащить пистолет и попросту застрелить ни в чем не повинного пса.

Не так давно на Столбах произошел случай, который долго обсуждался в средствах массовой информации: лесник убил ротвейлера на глазах у детей.

— А что было делать? Это потом мы выяснили, что пес всего лишь играл с ребенком. Но лесник-то этого не знал! Все, что он увидел, — огромная собака изо всех сил треплет школьника, — вспоминает Лена. — Лесник несколько раз крикнул: «Чья собака?» Хозяин, стоявший рядом с псом, промолчал. Видно, испугался, что придется платить штраф. Он отмолчался. А пес погиб...

В прошлом году на смотровой площадке случилась еще одна похожая история. Богатая дамочка заявилась полюбоваться природой, прихватив с собой двух такс. На просьбу инспектора покинуть заповедник дама ответила забористым матом. Ушла она лишь после того, как лесник застрелил одну из собак.

Внимание: турист!
К собакам, пожарам и мусорным свалкам по весне у заповедника добавляется еще одна проблема. Туристы. Вернее, та их категория, которую сотрудники Столбов между собой называют «крутыми».

— Такие один раз в жизни побывают у нас и уже считают себя завзятыми столбистами. Сами на скалы лезут и других тянут! — возмущаются в заповеднике. — За примером далеко ходить не надо: все помнят, как в марте школьник в такмаковском районе насмерть разбился. А в прошлом году, в мае, с Перьев сорвался студент аэрокосмической академии. Полез на скалу без сопровождающих. Ректор нам потом выговаривал: почему не уследили?! Но ведь нас, работников Столбов, всего 54 человека считая уборщицу. 54 — на 47 тысяч гектаров заповедника...

Многие туристы считают себя знатоками троп. Сворачивают в сторону с дороги — и уже не могут выбраться из леса самостоятельно. А тропы в лесу часто возникают сами по себе. Крупный зверь прошел — тропа. Трава осенью полегла — тоже очень на тропу похоже. В прошлом октябре, например, в заповеднике заплутала семья из Омска. Машину оставили на Лалетинском кордоне и практически сразу заблуди­лись. Омичам повезло: они набрели на избушку, где смогли переночевать. Да и мобильный телефон у них был — смогли дозвониться до МЧС. Правда, раньше спасателей горе-туристов нашел лесник-инспектор Михаил Белый.

Лесники советуют: «Если чувствуете, что заблудились, особенно зимой, — жгите костер. Мы обязательно найдем вас по дыму. Конечно, потом придется уплатить штраф — ведь костры в заповеднике запрещены. Но лучше расстаться с деньгами, чем с жизнью».

Лес может отомстить жестоко
...Лена прощается со мной на крыльце двухэтажного здания, где располагается ад­министрация заповедника. От чистого, хмельного воздуха без привычной примеси газа и дыма кружится голова. И звенящая тишина, от которой почему-то тревожно...

— Лес — странное существо, — усмехнулась, глядя на меня, Старцева. — В нем случается такое, что и понять невозможно. И я не знаю, чем это объяснить. Почему, например, однажды я не смогла найти дорогу к тропе, по которой ходила всю жизнь? Дошла до распадка под Дедом, хотела спуститься к избе, которая у нас зовется «Бесы». И заблудилась — буквально на пятачке. Два часа кружила на одном и том же месте. Без толку: словно кто-то не пускал меня вперед! Потом махнула рукой и назад пошла. Обратно-то лес выпустил. У меня в руках палка была, я аккуратно положила ее на муравейник. А когда на следующий день вернулась — не поверила глазам! За сутки муравейник «вырастает» самое большее на сантиметр, это тебе любой специалист скажет. А над моей дубинкой он вырос на... 40 сантиметров. Мистика какая-то! Мы здесь, в заповеднике, относимся к лесу очень бережно и уважительно. Потому что знаем: грубому, причинившему боль человеку лес может отомстить очень жестоко...

Надежда Столярчук
«Комок». «Очевидец», № 16, 26.04.2005 г.