«Там на „Столбах“ живой уголок есть, — экскурсанты со стажем помнят. — Точно-точно! Ну, был, по крайней мере...»

И хотя разная мохнато-пернатая братия спокон веков по территории заповедника бродит-летает, своими глазами увидеть аборигена (вроде мишки косолапого или — да что там! — даже безобидного рябчика) не каждому его двуногому брату средь горной тайги доводится. Другое дело — тот самый уголок: скалы, лес... И тут же клетки со зверьем. Кто там? Медведи и птахи, зайцы и росомахи, вполне доступные искушенному взору. Посему граждане отдыхающие зачастили сюда как в простой зоопарк.

Только строилась эта скромная обитель ради цели иной: здесь, главным образом, находила приют, получала неотложную помощь, заботу и ласку лесная живность, в беду попавшая. Ранили зверя, например, заболел он или в юном возрасте осиротел... Да мало ли бед на свете! У братьев наших меньших — в том числе. Живой уголок, в последствие названный «Приютом доктора Айболита», возник в заповеднике «Столбы» на заре 60-х (века прошлого). Силами Елены Крутовской, ученого-зоолога, о которой вам ныне расскажет каждый, кто хоть какое-то отношение имеет к прославленному заповеднику.

Е.А.Крутовская с филиномДед Елены Александровны известным врачом был (основателем первой в крае фельдшерской школы, затем — бесплатной амбулаторной клиники для малоимущих). Некогда он встречал в Красноярске Ленина — тот направлялся к месту ссылки. К какому именно? Владимир Михайлович, так величали деда, уйму сил приложил, дабы вождь мирового пролетариата не оказался где-нибудь в тайге среди медведей. И в итоге, благодаря стараниям доброго доктора, губернские власти определили вождю «место под солнцем» — село Шушенское. Угол, скажем так, не самый медвежий. Но вот взглядов пролетарских доктор с Лениным так и не разделил. За что позже, в 1938 году, пострадал немало — был репрессирован. И скончался в тюрьме. Слухи о нем в ту пору ходили чудовищные — вплоть до того, что намеревался отравить (!) Енисей. И зачем бы?

«Не суть важно, — полагает Алексей Кнорре, возглавляющий сегодня заповедник „Столбы“, — ведь всякую галиматью гнали, только бы убрать человека! А Елену Александровну, в связи с „подмоченной репутацией предка“, из заповедника быстро уволили. Объяснив официальную причину тем, что ее тема просто-напросто исключена из плана научных работ. Крутовская уехала в Сухуми, работала в обезьяньем питомнике и лишь со сменой руководства красноярских „Столбов“ сумела здесь восстановиться. Поселилась на местной метеостанции. И сразу взялась за исследования — первые ее научные труды посвящены певчим птицам. Как-то, проводя работы в лесу, она подобрала подранка — одного, потом другого... Принесла к себе. Так зародился живой уголок».

Изначально в этом уголке обитали пернатые. Чуть позже присоседились мохнатые — первым из них был медвежонок, затерявшийся в тайге, беспомощный и одинокий. Долго ли коротко ли — «Приют доктора Айболита» получил официальный статус. Финансировать его стали, Главохота деньги выделила. Не самые крутые, по-современному говоря. Но все же! А помогал «матери Елене» более других Джеймс Дулькейт, ее муж, метеоролог и на все руки мастер. Обеспечивал, например, четвероногой и крылатой публике жилплощадь — вольеры делал, домишки бесхитростные. Число которых все росло, как и число самих постояльцев. Таким запомнил Красноярск свой первый зоопарк. Специфический, конечно...

Видели мы нынче на «Столбах» мемориальные доски: из жизни Елена Крутовская и Джеймс Дулькейт ушли в один год (1984). Однако, стараниями учениц Елены Александровны и добросердечных граждан, «Приют» еще оставался жить. Вопрос его содержания встал (оч-чень мягко говоря) ребром в период не столь отдаленный. «Случился кризис, и все закричали: караул, помогите, дайте денег!!! Хотя никто ничего в реальности не мог поделать», — констатирует Алексей Кнорре. Живому уголку грозил последний вздох...

И вдруг судьба его решилась. Наилучшим образом и довольно просто. «Разговоры о создании зоопарка в Красноярске давно шли, — вспоминает Алексей Викторович, — вот и решил, наконец, наш мэр, Петр Пимашков, воплотить идею. Сначала она у него была уж вовсе абсурдная: открыть зоопарк на островке посреди Енисея в черте города. Мы повздорили по этому поводу. Я сказал: Петр Иваныч, пойми, мол, если индустриальный поселок, который находится на твоем попечении, задыхается от выбросов алюминиевого завода, люди тебе могут элементарно плюнуть в лицо. Но зверь, к сожалению, не плюнет. Он будет тихо помирать, поминая тебя словом... если знает какое! Еле нашли мы с мэром общий язык».

Язык-то нашли. А место для зверя? Тоже. Была у местного химико-металлургического завода (ХМЗ) дача детская. Где опять-таки кризис похозяйничал: все застыло-замерло. Но стоит отдать людям должное: дача хоть и не действовала больше, заводчане все равно продолжали за ней следить, дабы никто там ничего не спалил и не развалил окончательно. Так и сберегли этот уголок, весьма живописный, расположенный, кстати, неподалеку от заповедника «Столбы». У ручья под названием Роев.

Алексей Кнорре: «Пошел я к Дмитрию Ковязину, директору завода, уговорил его передать тот самый участок „под животных“. Он согласился, даже начал документы подписывать. Тогда я — снова к мэру. А ХМЗ, помнится, приличные деньги городскому бюджету задолжал. Тут Петра Ивановича осеняет: о! За долги, дескать, я у них эту площадь заберу».

И забрал. Передав ее, согласно договоренности, «кому надо». Ландшафт обустроили, облагородили, открыли здесь парк с незамысловатым именем — «Роев ручей». А четвероного-крылатую гвардию перевезли со «Столбов» сюда в 2000 году. Впрочем, это сегодня ее можно гвардией называть, ибо численность населения красноярского зоопарка выросла за истекший период изрядно. Тогда же, три года назад, новоселье справила совсем небольшая компания. Старожилы заповедного приюта: пара волков да медведь, да птичья стайка... «Но теперь у нас богатейший зоопарк, — уверенности Алексею Викторовичу не занимать, — его уже запросто можно сравнивать с московским. Скажем так, по „набору“ зверей и по деньгам, которые туда текут».

Хорошо. В следующий раз там обязательно побываем.

Наталья Манторова
Советская Сибирь, 31 июля 2003 г