Сильные духом

Гималайские братья
1950 г. В мировом высотном альпинизме близится кульминационный момент. Все выше планка достигнутых человеком высот в Гималайских и Каракорумских горах. Но ни один восьмитысячный пик по-прежнему не пройден. Психологический прессинг возрастает с каждой новой неудачей. Последние «белые пятна» планеты, последние неизведанные и необжитые зоны. Последние безответные вопросы: возможно ли достигать предельных высот и жить на них?

К давно уже ищущим ответа англичанам присоединяются швейцарцы, итальянцы, американцы, другие «альпинистские нации». Снаряжается и вторая высотная французская национальная экспедиция под руководством Мориса Эрзога (долгое время в нашей печати эта фамилия писалась неверно — Эрцог), первая еще до второй мировой войны исследовала Каракорум. Долгий путь приводит альпинистов в малоизученный район Непальских Гималаев — между пиками Дхаулагири (8.172 м) и Аннапурна (8.078 м).

Поставленная перед экспедицией цель и сегодня представляется фантастически сложной — одновременно провести разведку подходов к массивам обоих восьмитысячников, изучить возможные маршруты восхождений и взойти на одну из этих вершин! Для выполнения этих задач нужен не один год работы. Трудно поверить, но французы решили их всего за два месяца. Сначала они обследовали массив Дхаулагири, затем несколькими группами изучили подходы с разных сторон к Аннапурне, обнаружив отсутствующий на картах семитысячный хребет с севера. В конце концов, был найден доступный путь, приведший их первыми из людей к подножию северного склона Аннапурны. Всего за две недели была проведена осада горы, которая завершилась успешным штурмом 3 июня 1950 года в условиях надвигающегося муссона. Морис Эрзог и Луи Ляшеналь открыли новую эру в горовосхождении — эру гималайского восьмитысячного альпинизма.

На спуске связка, и без того отдавшая весь запас энергии долгим поискам горы и бескислородному восхождению, попала в непогоду и провела холодную ночевку в ледовой трещине, в результате чего восходители получили жесточайшие отморожения конечностей. Особенно пострадал Эрзог. И лишь факт участия в экспедиции альпиниста — профессионального хирурга спас ему жизнь. Ампутации делались на всем пути длительного возвращения на родину. На руках и ногах Мориса не осталось ни одной целой фаланги.

1990 г. Ровно сорок лет спустя состоялось событие, не менее значительное в истории гималайского альпинизма. К этому времени человечество неизмеримо продвинулось в освоении высочайших гор планеты. Пройдены все 14 восьмитысячников Гималаев и Каракорума. Двоим — итальянцу Райнхольду Месснеру и поляку Ежи Кукучке удалось первыми из людей побывать на всех этих четырнадцати вершинах. Приоритеты в горовосхождении наметились в нескольких направлениях. Одно из них — бескислородные восхождения, другое — восхождения на скорость с фиксацией рекордного времени, третье — восхождения в альпийском стиле, т.е. без кислорода, без помощи высотных носильщиков и без предварительной обработки маршрута осадным методом.

Но, пожалуй, главной тенденцией стало прохождение новых, все более сложных (при этом логичных) маршрутов на все восьмитысячники. К наиболее сложным из них в абсолюте принадлежали несколько стен — на тех же Аннапурне и Дхаулагири, на Эвересте и К-2. А наибольшее внимание привлекла к себе Южная стена Лхоцзе — вершины, имеющей четвертую высоту на планете (8.516 м), расположенной в одном массиве с Эверестом. С юга Лхоцзе обрывается грандиознейшей и красивейшей 3,5-километровой стеной, чрезвычайно крутой и опасной. По мере того как на протяжении многих лет экспедиции одна за другой терпели на ней фиаско, цена данного маршрута все выше поднималась в мировом рейтинге. И, наконец, после гибели на Южной стене Кукучки и третьей неудачной попытки Месснера, назвавшего Южную стену Лхоцзе «маршрутом XXI века», Лхоцзе возглавила список проблем высотного альпинизма.

Осенью 1990 года Южную стену Лхоцзе параллельно штурмовали две экспедиции — французская и советская. Французы вернулись с полпути. Наша команда, в полном составе прошедшая всю стену и установившая штурмовой лагерь на предвершинном участке контрфорса всего в 150 метрах от вершины, также терпела неудачу. Одна за другой уходили на штурм группы под руководством Михаила Туркевича, Рината Хайбуллина и Евгения Клинецкого. Уходили и возвращались, так и не преодолев последних 150 метров этой несравненной стены. После всех на штурм вышла группа под руководством Владимира Каратаева.

Из седьмого, штурмового лагеря вверх двинулись уже только двое — харьковчанин Сергей Бершов и сибиряк-дивногорец Владимир Каратаев. Вся ответственность за итог полуторамесячного труда лучших высотно-технических альпинистов Союза и за многолетнюю подготовку экспедиции лежала на них. Всего-то 150 метров скалы и льда, но они уходили почти вертикально в небо и на 8,5-километровой высоте. После невероятных усилий вершина была достигнута.

Решена задача № 1 в Гималаях, пройден «маршрут XXI века», но предстоял еще коварный ночной спуск, а силы отданы. Потеряны кошка, ледоруб, рукавица. Володя добрался-таки до лагеря ровно через сутки после выхода из него. Цена победы — тяжелейшие отморожения ног и рук.

Как и в случае с Эрзогом, его спас альпинист-хирург Виктор Пастух, в условиях высокогорного лагеря (5.100 м) организовавший «больничную палату». Как и в случае с Эрзогом, было совершено историческое восхождение, прервана цепь смертей восходителей, пытавшихся проложить путь по красивейшей в мире стене. Значительно укрепился авторитет отечественной школы высотного альпинизма, лишенной возможности участвовать в освоении Гималаев.

Читая знаменитый бестселлер Эрзога «Аннапурна», который в свое время стал вдохновением для Каратаева, и слушая рассказы самого Каратаева, невольно удивляешься схожести их альпинистских биографий, схожести многих подробностей и деталей, самого восприятия событий, выводам, оценкам, наконец, той плате, которую оба они отдали за свои дерзкие восхождения, опередившие свое время и выходящие по своему значению далеко за рамки чисто спортивных достижений, — ведь и у Каратаева ампутировали все пальцы ног и рук.

Почему другие не могли, а Эрзог и Каратаев сумели дойти до цели? Другие не работали до конца, поворачивали, а эти, и, пожалуй, в этом их главная объединяющая суть, шли до черты человеческих возможностей. С заведомым риском, но до вершины. Это не путь мудрых, но это путь героев. Мудрые поворачивают, уступая путь героям, и двигаются по проложенному ими пути.

За героизм во все времена принято воздавать должное. И Эрзог, и Каратаев удостоились высших наград своих стран. Но на этом схожесть их судеб, пожалуй, и кончается. Разные общества по-разному, видимо, относятся к своим героям. Французы по достоинству отблагодарили Мориса Эрзога за вклад в национальную сокровищницу. Он стал депутатом Национального собрания от правящей партии, мэром города Шамони, министром спорта Франции, а с 1970 года является членом Международного олимпийского комитета.

Владимир Каратаев после пяти лет тяжелейших операций, заставивший себя не сдаться и обретший форму, — рядовой работник детской горнолыжной школы. То ли действительно страна у нас так богата профессионалами мирового класса, что мы продолжаем с такой легкостью пренебрегать ими, то ли Каратаев недостаточно убедительно продемонстрировал свой профессионализм в двух не имеющих аналогов гималайских экспедициях?

Вспоминается отчего-то лучший бомбардир СССР Олег Блохин, которому не предложили по окончании спортивной карьеры работу и который ныне готовит футболистов для Греции. Вспоминается трехкратный олимпийский чемпион Валентин Манкин, получивший после тридцати лет выступлений за сборную страны заштатную должность в Севастополе, а ныне возглавляющий национальную команду Италии. Вспоминаются многие другие прославленные наши чемпионы, очень быстро забытые и своими почитателями, и тем более чиновниками от спорта, которые едят свой хлеб именно благодаря этим людям.

Год назад, мне довелось обращаться к красноярцам и рассказывать о новом гималайском проекте Володи Каратаева, который в случае успеха станет новой мировой сенсацией. Будучи инвалидом первой группы, Каратаев на высоком уровне освоил новый для себя вид спорта — парапланеризм — и намерен совершить восхождение на... Аннапурну по пути первовосходителей, т.е. по маршруту Эрзога-Ляшеналя, а, достигнув вершины, при благоприятной погоде совершить с нее полет на параплане. Каратаев в прошлом году заинтересовал этой идеей итальянскую фирму, предоставившую ему тренировочный параплан и готовую стать одним из спонсоров экспедиции. В нынешнем, 1997 году Каратаев наладил связи с французами, с одним из мировых лидеров по производству парапланов компанией ITV, предоставившей ему для подготовки прекрасный купол стоимостью в несколько тысяч долларов.

Но в своей стране, в своем крае, в своем городе Каратаев по-прежнему поддержки не находит. По вполне понятным причинам инвалид первой группы не обладает достаточными возможностями для беготни в поисках спонсоров. Тут бы и включиться соответствующим околоспортивным структурам. Но ничего, кроме равнодушия к судьбе и делам своего всемирно известного мастера, земляки не проявляют. А кое-кто, не скрывая зависти, держит за пазухой камешек и при первом удобном случае не прочь этот камешек и метнуть. Только Володя преодолел депрессию, вызванную травмами, и теперь не обращает внимания на завистников, готовясь к новым невероятным приключениям.

Впрочем, забывают о нем не всегда. Когда требуется участие заслуженного альпиниста на очередном юбилее в качестве свадебного генерала, его быстро находят. Что же остается человеку, которого за рубежом знают и ценят больше, чем в родном Отечестве, идти по проторенной эмигрантской дорожке?

1997 г. А при чем здесь Морис Эрзог, спросите вы? Суть в том, что в начале нынешнего года состоялась знаменательная встреча двух гималайских первопроходцев, героев 1950 и 1990 годов. В Париже. Организатором встречи выступил известный французский восходитель Жан Афанасьефф (потомок русских эмигрантов), а спонсорами — иркутские альпинисты, давние товарищи Володи по восхождениям. Морис Эрзог принял Каратаева как старого друга, назвал его своим братом. Они долго расспрашивали друг друга, предавались воспоминаниям о Гималаях, демонстрировали следы, оставленные на теле восьмитысячниками. Морис, убедившись, что Володина обувь не так хороша, как могла бы быть, тут же позвонил ортопеду, который почти полвека снабжает его специальными ортопедическими стельками, и заказал такие же для Владимира. Каратаев сообщил о своем проекте подъема на Аннапурну в честь экспедиции Эрзога, получив разрешение использовать в этих целях имя первовосходителя.

Спонсоры у этой экспедиции найдутся, иное было бы верхом несправедливости после стольких усилий.

Закончить материал хочу словами Эрзога, которые, может быть, ответят на извечные вопросы читателей, далеких от гор и понимания людей гор: «Переступив пределы своих сил, познав границы человеческого мира, мы осознали истинное величие человека... Я постиг глубокий смысл жизни, который был прежде от меня скрыт... Я был спасен и обрел свободу, ощущение которой меня с тех пор не покидает».

Илья Наймушин,
мастер спорта СССР

«Красноярский рабочий», 05.04.97 г.

Материал предоставлен Б.Ганцелевич