Ферапонтов Анатолий Николаевич

Байки от столбистов - III. Байки от Виктора Коновалова. Так выпьем за урожай 1972 года!

Конечно, Столбы — это прекрасно, неповторимо, но человеку надо еще и работать, чтобы жить. Я работал на заводе слесарем, и неплохо, хочу сказать. А каждую осень нашу сборную заводскую команду посылали в колхоз, на помощь труженикам села. Между командировками мне пришлось окончить курсы комбайнеров и трактористов; насмотревшись на то, как наши ребята гонят комбайны до полей по две недели, чуть не каждый час исправляя поломки, я решительно уселся на трактор, машину мощную и надежную.

То был необычайно урожайный 1972 год. Мы ведь жили по основному закону советского хозяйства: дал Бог урожай — хорошо, не дал — происки империализма. А тут — вовремя дожди пролились, вовремя и солнышко погрело — ну, сказка, а не урожай вышел.

Пировский район, поля по 40-50 гектаров. Отпашешь, поставишь трактор на взгорок, залезешь на его крышу и думаешь: вот это я вспахал; я, привыкший считать землю сотками, уже больше вспахал, чем за всю жизнь мой дед — крестьянин, который загремел за свою пахоту аж в Сибирь.

Такая уж славная осень стояла, все поля в золоте берез и черном бархате свежевспаханной земли. И я, природный лентяй, работал с каким-то неведомым доселе наслаждением,- обед откладывал: вот еще этот кусок вспашу: Откуда эта радость взялась,- сроду не любил над грядками возиться, но что-то есть в нас, наверное, от древних пахарей.

Прошло какое-то время, наступила зима, и вдруг меня зовут к: директору завода, а работал я на заводе медпрепаратов. Иду встревоженный, теряюсь в догадках и ничего хорошего не жду, перебирая свои грешки: набил морду чужому мастеру, два дня прогулял, сдал поддельную медицинскую справку и прочее, как и у любого здорового молодого человека. Встречаю по пути знакомого слесаря Колю, идущего тоже к директору и спрашиваю: какого черта ему от нас нужно? Тот удивленно глянул на меня и захихикал: скоро узнаешь.

В кабинет директора нас провели без проволочек; там сидел парторг, который и объявил: вас, ребята, награждают за уборку урожая правительственными орденами, так что идите домой, переоденьтесь, вымойте шею и уши и будьте здесь во столько-то, вас увезут в крайком на «Волге». Мы разбежались в радостном смятении, и лишь одной мыслью я терзался: нарядиться в костюм с ненавистным галстуком или не изменять своему стилю и надеть новый свитер?

Приехали мы к заводоуправлению загодя, чуть не за полтора часа до начала церемонии; тут я вспомнил, что не успел пообедать и предложил Николаю сходить в столовку. Он снова посмотрел на меня удивленно и сказал: «Да ты что: в прошлом году, во время такого же награждения, я там в дверях банкетного зала дежурным стоял, так меня ребята одним коньяком укачали до беспамятства, вчетвером в такси укладывали. А жратва там была такая, что тебе и не снилось, и не может присниться, потому что ты ее никогда и не видал». Но голод все же диктовал свое: я решил просто приморить червячка и взял две порции сосисок без гарнира; Николай же берег свой желудок в вожделенной пустоте для предстоящего банкета, сидел напротив и смотрел голодными глазами в мою тарелку.

Само награждение, которым руководил Павел Федирко, описывать не буду. Мне нацепили орден «Знак почета», Николаю — рангом куда выше, орден Трудового Красного Знамени; я-то вспахал в ту осень больше всех, уж куда больше своего коллеги, но ведь он был коммунякой, а я, разумеется, не был.

Все закончилось рукоплесканиями, здравицами партии и лично Леониду Ильичу Брежневу, и вот мы идем, зыркая глазами по сторонам: где же будет бухало, где тот банкетный зал? А нас все ведут коридорами и лестницами,- ведут, ведут, и мы оказываемся возле гардеробной. Мы и тут еще помялись в надежде: может, нам нужно перейти в какой-нибудь ресторан и там раздеться? Нет: морозная улица, голодный Николай и немало разочарованный я,- свежеиспеченные кавалеры орденов:

А весной ко мне в гости приехал бригадир из того колхоза, где я пахал,- дай Бог ему здоровья, он даже отпустил меня на свадьбу друга. Сидели мы с ним, пили водку, и я втолковывал этому хорошему парню сермяжную правду: «Вот смотри: урожай — твой урожай! — собрали, Долгих уехал в Москву и стал кандидатом в члены Политбюро; мне, городскому, дали орден; а тебе, крестьянину, который работал на этот урожай поболе всех, выпал через полгода великий праздник — съездить в большой город и выпить водки со мной, орденоносцем. Да так ли мы живем?».

Знаете, что бригадир мне ответил? — «Дай орден в руках подержать».

Виктор Коновалов

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Байки III

Другие записи

1926 г.
Этот 1926 год Каратанов начал на Столбах, где он пробыл с 3 по 8 января. Отсюда на лыжах со своим другом Яворским он сбегал к долине Калтата, где они измеряли гигантскую лиственницу, недавно упавшую. Художника заинтересовало это мощное дерево, возможно ровесник события на Енисее — постройки Красноярского острога 1628 года. Он долго стоял над...
Байки. Тепло человеческих встреч
Согреть до температуры плавления сердца. 12.09.13. (Запись в дневнике). Соревнования связок затянулись. Штабная палатка стояла у Слоника. Я, секретарь, дожидался последних участников. Темнело и холодало. Какая-то девушка маялась неподалёку и очевидно замерзала. Я, человек опытный, одет тепло. Движимый состраданием, подошёл к ней, сказал «согрею» и без церемоний крепко...
Сибирский сад камней. Часть 1. 2
Это такой сибирский сад камней. Но у японцев этот сад где-нибудь там в огороде... А у нас уж сад так сад! Сделан с размахом! Камушки-то у нас — дай Бог! Вон, видишь — Дед, Перья, Второй, а подальше — Манская стенка с Манской бабой, Крепость, Дикарь и много еще чего... И все они, при их размерах,...
Про полёт с Митры
[caption id="attachment_7046" align="alignnone" width="300"] Соколенко Вильям Александрович[/caption] Когда пытаются подковырнуть — мол, как, дескать, тебя это в пьяном виде угораздило — давно уже бисер не мечу, а прямиком к Уроду отправляю — иди, у него поинтересуйся. Тем же тоном и...
Feedback