СТОЛБЫ В ЛИЦАХ

Чтобы больше узнать о человеке, лучше всего выслушать его друга. Доступней изложит информацию — профессионал. Сегодня мы публикуем отрывок из книги Владимира Трофимова «Обручение с небом». Это рассказ столбиста о столбисте; летчика о летчике; ученика об учителе

Ночные полеты заканчивались. Сверхзвуковой истребитель-перехватчик системы ПВО Киевского военного округа, стремительно снижаясь, заходил на посадку. До окончания полета оставались считанные минуты и ничто не предвещало беды. Погода хорошая и настроение летчика было подстать погоде. Ночь разбросала по небу яркие звезды, а на земле, удаленные на десятки километров, кое-где видны огни больших городов.

Летчик, капитан Александр Ланшаков, был родом из далекой Сибири, из находящегося в самом ее центре города Красноярска. Детские и школьные годы Александра неразрывно связаны с красивейшим созданием природы, с находящимся неподалеку от столицы Красноярского края государственным заповедником «Столбы». На вершинах скал юный сибиряк любил встречать рассветы. То, что испытывал он, стоя на вершине какого-нибудь каменного исполина и вглядываясь в светлеющее на востоке небо, невозможно передать словами. Над головой наполненное все еще яркими, хотя уже по утреннему бледнеющими звездами, небо. Под ногами — разверзшаяся бездна. И казалось, будто одинокая фигура смельчака, посмевшего бросить вызов холодным темным скалам, затерялась в бескрайних вселенских просторах. И лишь вечный странник, ветер, доносил с земли ночные шорохи и аромат тайги, напоминая о том, что там, внизу, течет обычная ночная жизнь.

Какая-то связь между теми, теперь уже далекими сибирскими рассветами, и нынешней ночью существовала: как и когда-то на скалах «Столбов» Ланшаков встречал восход солнца, пытаясь не пропустить волнующий миг наступления нового дня. Облаченный в высотный костюм летчик, мельком глянув в восточном направлении, на миг вспомнил свою далекую маленькую Родину, от которой его отделяли тысячи километров. Мелькнула мысль: «Там уже во все права вступил новый день, а здесь все еще ночь...» Почему-то вспомнились слова классика: «Тиха украинская ночь...». Знал бы он наперед, чем для него обернется эта украинская ночь...

— Дон! 112-й шасси выпустил, зеленые горят, разрешите посадку!

— 112-му посадку разрешаю, я — Дон.

С этими словами руководитель полетов дал команду включить прожектор, после чего бросил взгляд в сторону заходящего на посадку самолета и... не увидел его. Свет прожектора, обычно ярко освещающий посадочную полосу, на этот раз светил как-то тускло, а аэронавигационных огней истребителя не было видно и вовсе. Пронеслась мысль — «Туман!». Руководитель полетов проводил взглядом стремительно промелькнувший в свете посадочного прожектора самолет, который тут же растворился в темноте ночи, и услышал спокойный голос летчика:

— 112-й ушел на второй!

— 112-й! Выполняйте заход, круг свободен!

Руководитель полетов мысленно обругал себя последними словами. Ведь он обязан был заблаговременно предупредить летчика и направить самолет на запасной аэродром. А теперь, до него топлива не хватит!

Сверхзвуковой истребитель послушно вошел в разворот...

Производить посадку в тумане нельзя: можно разбиться, сажая самолет вслепую. Чтобы спасти свою жизнь, летчик должен катапультироваться. Оба — летчик и руководитель полетов понимали, что в случае покидания самолета неуправляемый истребитель может упасть на какой-нибудь населенный пункт, которых, больших и малых, великое множество вокруг. Теперь капитан Ланшаков должен выбрать: катапультироваться и спасти свою жизнь ценой возможной гибели ни в чем не повинных мирных жителей, в том числе и детей, или, рискуя собственной жизнью, выполнить заход и посадку в тумане...

Оба знали, какой вариант будет выбран...

Капитан Ланшаков заходил на посадку....

Мощный луч света посадочного прожектора, не пробив туман, рассеялся вокруг, создав световой экран. Он слепил глаза. Для адаптации зрения к новому освещению, летчику требовалось несколько секунд. Этих секунд капитану Ланшакову никто не мог предоставить...

А самолет, меж тем, не стоял на месте...

Уклонение самолета оказалось незначительным, но и этого было достаточно для того, чтобы истребитель на несколько метров ушел в сторону и очутился над запасной грунтовой посадочной полосой... В то же мгновение летчик, обнаружив это, сделал попытку уйти на второй круг. И ему это почти удалось, но двигатель не набрал обороты вовремя... Произошло приземление...

После проливного дождя, размочившего грунтовую полосу накануне, она вряд ли соответствовала статусу запасной полосы. На пробеге колеса самолета провалились по самые оси в размокший грунт, и этого оказалось достаточно для того, чтобы подвешенные под фюзеляжем подвесные баки коснулись земли. От трения о землю на большой скорости произошел взрыв подвесных баков, которые к этому времени были пусты. Взрыв передался на основной топливный бак, и тот тоже взорвался...

По счастливому стечению обстоятельств летчик остался жив...

Военный госпиталь Житомира вряд ли когда-нибудь ранее видел такую внушительную группу генералов, собравшихся в одной из палат. Возглавляющий группу командующий ПВО Киевского района, прославленный летчик, трижды Герой Советского Союза, генерал-полковник Александр Покрышкин беседовал с единственным пациентом палаты — капитаном Александром Ланшаковым. Все остальные генералы почтительно держались позади, заинтересованно прислушиваясь к разговору. Ибо от того, что скажет капитан очень многое зависело в их собственных судьбах — ведь все они являлись представителями своих заинтересованных отраслей или служб.

— Вина полностью моя, — слабым голосом произнес капитан.

Но для присутствующих генералов этот слабый звук был желаннее самой громкой победной музыки. Отныне никто не упрекнет их службы. Летчик совершил благородный поступок, не обвинив руководителя полетов и не упомянув о частичном отказе двигателя.

Узнав, что Ланшаков родом из Красноярска, трижды Герой Советского Союза заметно подобрел и сказал:

— Как же, знаю я летчиков-красноярцев. Ведь мой ведомый, который прикрывал меня в боях, Георгий Голубев, тоже красноярец. Замечательные люди сибиряки — самоотверженные, честные и мужественные!

Летать на истребителях Александру Ланшакову больше не пришлось: медицинские комиссии не разрешили. Но как жить летчику без авиации... Обычно списанных по состоянию здоровья летчиков увольняли из армии и отпускали на все четыре стороны. В отличие от них судьба хранила Александра. Будто какому-то всесильному покровителю угодно было оберегать его и позволить и далее служить в армии, находиться рядом с самолетами.

Полковник в отставке Александр Иннокентьевич Ланшаков ныне проживает в Красноярске. Это удивительно скромный и отзывчивый человек, чье восхождение к Небу, подвигу, совершенному во имя спасения жизни других людей, начиналось на красноярских Столбах.

Владимир ТРОФИМОВ

От редакции:

Недавно в свет вышла еще одна книга Владимира Павловича — исторический роман «Кастильские розы командору Резанову». Мы от всей души поздравляем автора и желаем ему успеха!