Не спортивные поединки

Как-то в избе, после обеда, флегматичный здоровяк, прихватив крутой детектив, ломанулся в тайгу, «давануть пасту», и насладиться остротой сюжета. Совместив два приятных занятия, забыл обо всем. Процесс растянулась на несколько глав. Наконец привстав, разминая затекшие ноги, с ужасом и изумлением не обнаружил предмета переработки. Замешательство и растерянность охватили любителя детективов. Крутясь и озираясь, осмотрел и прощупал свое белье; ничего не найдя, расстроенный побрел в избу. Тихо вошел и сел на лавку, перекатывая ситуацию своими извилинами (в прошлом он занимался борьбой и слегка стряс мозги, поэтому реакция мышления у него трохи замедленная). Один парень, лежавший на нарах, поднял голову и насмешливо обратился ко всем: «А кто это свой ароматизатор открыл и во всю благоухает?» и, уставившись на вошедшего, нахально ухмыльнулся. Выскочив из избы, любитель криминального жанра в стороне еще раз пересмотрел свою одежду. Все было в порядке. Чувствуя подвох, подошел к полуоткрытой двери. До него донеслось: «Сидит такой умный, читает, а я ему лопату под это дело. Потом убрал». В избе мощно грохнули от хохота. Ворвавшись внутрь Борец нашел обидчика: «Ну, ассенизатор, щас ты у меня повеселишься!». Шутник в одних носках ласточкой выпорхнул в окно. Побегав по лесу, они уставшие, но веселые вернулись в избу.

Немного погодя, те же актеры разыграли еще одну историю. Как-то за чаем Шутник поведал: «Тут был я на днях в гостях и видел номер — парень ударом кулака миску превратил в блин». И обратившись к Борцу, предложил: «Ты, как, не хошь попробовать, а?».

На лавку положили миску кверху дном. Все обступили, наблюдая. Настроившись, Борец хрястнул кулачищем по миске. Удар был мощным — миска превратилась в блюдце. Народ одобрительно загудел.

«Ну, ты гигант, — не унимался Шутник, — а давай полезное дело сделаем — комковой сахар раскрошим». Выбрали по куску. Вначале попробовали разбить кулаками. У Шутника не получилось, а Борец свой кусок раскрошил. Все заулюлюкали. «А теперь давай попробуем локтями расколоть». Разбили оба. «А давай попробуем головами, то бишь лбами» — настаивает неугомонный Шутник. «А ты начинай, а я продолжу». Выбрал Шутник кусок, положил его на стол, накрыл тряпицей. Примерившись, хлопнул головой. Откинув тряпку, продемонстрировал сопернику две половинки сахара. Толпа заворковала. Выбрав кусман побольше, Борец положил его на стол, прикрыв полотенцем. В полной тишине он настраивался, прикрыв глаза... Резкий удар лбом и оглушительный грохот!!! Это надо было видеть! Борец стоял оглушенный: глаза сошлись к переносице, морда лица не выражала жизненного осмысления, рот открыт. Помотав головой, он медленно осел на лавку, мгновенно подлетев под потолок от второго ужасного взрыва. И шлепнулся бесформенной массой. «Ну, пиротехник, смывайся — очухается, зашибет». Могучий организм Борца приходил в сознание. Повторять дважды не пришлось — чуть не вынеся дверь с косяком, шутник кинулся в лес. Рев обиженного зверя прокатился по тайге: «Догоню, гад, — убью. От меня не уйдешь!». На пороге избы под преследователем что-то снова оглушительно рвануло, распаляя жажду мщения и азарт погони. Догоняшки продолжались долго. Рев, вой, вопли и треск сухостоя долетали из тайги.

Однажды пришел Пиротехник в избу с очень приятной дамой. Он сновал возле нее, оберегая невесть как подвалившее счастье. За столом предугадывал все ее желания, как профессиональный официант суетился вокруг своего объекта обожания. Она ж воспринимала все изучающе-сдержанно.

Борец терминатором сидел в углу, молчаливо наблюдая за насмешником. Женщина и вправду заслуживала внимания. Борец не сводил с нее глаз, пытаясь воздействовать на нее своей добротой и скромной наивностью. Его происки не остались без внимания. Дама ответила взглядом. Он смутился до покраснения, но продолжал откровенно любоваться ею.

Под приятное вечернее пение избачи потихоньку готовились ко сну. Пиротехник свил свое гнездышко на нижних нарах у стены. Что-то сказал своей избраннице на ушко. Скинув обувь она залезла под одеяло, а он по своим делам вышел из избы. Задули свечу и темнота дохнула покоем и тишиной. Скрипнула дверь — Пиротехник пробрался в свой угол. Послышалось воркование — он что-то шептал своей женщине. А затем перешел от слов к осязаемой реальности... Вдруг он истошно взвизгнул, подпрыгнул, ударившись головой о нары. Запалил спичку и что-то стал разглядывать, скуля от досады. На него рявкнули, чтоб угомонился, и огонь погас...

Никто не видел, как Пиротехник слинял из избы. Проснувшиеся обитатели нашли на полу чучело-скелет. К обеду подошли, сияя счастливым блеском глаз, Борец и его женщина. Бессонная ночь не отразилась на ее милом лице, играя в глазах веселыми бесенятами влюбленного ожидания.

В этом раунде победитель был налицо, а награда — сказочно приятной.

Дмитрий ГУДКОВ

Спелеотуристы обожают пугать новичков байками о Белом Спелеологе (БС — привидение, хозяин пещеры). И вот однажды произошел такой случай. Во время экскурсии по подземелью одна девушка устала. Было принято решение: пока девушка отдыхает, группа продолжит движение и заберет ее на обратном пути.

Сидит наша красавица на камушке, ждет. Медленно замерзает, слушает тишину и вспоминает страшные рассказы, а судьба готовит ей незабываемую встречу с веселым юношей. Идет этот юноша по пещере в белом лавсановом комбинезоне. Вдруг впереди видит свет, и, потушив свой налобник, подходит к огоньку.

— Сидишь? — спрашивает он участливо.

— Сижу — вздыхает она грустно.

— Ну, давай, выведу, — предлагает благородный рыцарь.

— Спасибо! — ахнула она восторженно. — А то здесь так жутко да холодно! — поведала она спасителю. И, уж совсем проникнувшись, добавила — А Вам не страшно ходить по пещере без света?

— Пока живой был, — боялся!

...Что было потом, лучше не вспоминать! Бедняжку буквально вытаскивали из пещеры. Навряд ли удастся завлечь горемычную туда вторично.

Юлия БУРМАК

Рогатый волк

В 1953 году в феврале месяце решили мы с Витей Санаевым пойти на Столбы. Выходной день тогда был один — воскресенье. Сокращенного рабочего дня в субботу не было. И автобусов в сторону Базаихи тоже не было. Словом, времени в обрез. Вышли мы с вечера в субботу. Перешли через Енисей в районе понтонного моста и двинулись в сторону Лалетино. В устье речки встали на лыжи. Ночь темная такая выдалась, что лыжню едва было видно. А тишина! Кажется слышишь, как собственные мысли в голове шевелятся.

Вдруг, недалеко от тропы, на склоне горы раздался душераздирающий вой. Как говориться, души наши упали в пятки. Волков мы ни разу не видели, но определили сразу — волки! Что делать? Бежать назад? Да пока мы до города добежим, они нас пять раз порвут. Кинулись на кордон. На Лалетинском кордоне тогда был только один дом, где жил лесник Семен Ильич. Но дверь оказалась на замке. Хотели залезть на крышу, да лестницы нет. Нашли лопату и сели на крыльцо в обороне. Пока не сели батарейки, светили фонарем. К рассвету замерзли так, что никакие волки были не страшны. Нацепили лыжи и пошли на Столбы. Не будут же, в самом деле, волки нападать при белом дне. Никто на нас и не напал. Но больше мы зимой на Столбы с вечера не ходили.

Потом мой дядька, старый охотник, сказал, что это был дикий козел. Услышал скрип снега и решил пообщаться, а, разглядев нас, быть может, плюнул с досады и ушел по своим делам.

Юрий ЯКОВЛЕВ

Хохмы нелидовцев

В Нелидовке любили разыгрывать так: в метрах двадцати от крыльца, клали коврик на тропу и ждали. Идут гости, видят лежит коврик, чистенький, красивый — жалко марать. Переступают. А тут и хозяева на встречу спешат: «Вы почему ноги не вытираете, грязь в избу носите?!». А следом и наказание — калошей по заднице.

Валерий СВЕТЛАКОВ

Однажды за обедом ели мы с Юркой Мартыновым из одной миски. Только он зазевался, как я в кашу вставную челюсть и сунул. Он ее ложкой подцепил и так поразился увиденным, что мне одному пришлось кашу доедать.

Евгений МЕДНИКОВ

Заявление от Волкова Геннадия (по прозвищу Флакон):

Прошу уволить меня по собственному желанию, но если можно, то оставьте.

...Середина 60-х годов. Изба Медичка. К вечеру напьются и начинают:

— Ты меня уважаешь?

— А ты меня?

— А мордой об асфальт хочешь?

— Хочу! (знает, что до ближайшего асфальта 6 км).

И так каждый раз. Одно и тоже. Надоело. Принесли кусок асфальта 0,5×0,5м и под нары спрятали. А как дошло до фразы:

— А мордой об асфальт хочешь?

— Хочу!

Достали из-под нар.

— На!..

Татьяна СЕВОСТЬЯНОВА

С днем Дурака!

Жили мы в избушке завода телевизоров под названием Баня. Как раз на первое апреля, уже в потемках, пришли в избу заводские девчата. Поужинали. И один из хозяев избы, Юра М. предложил сходить на Первый Столб. Девчата с восторгом поддержали идею. Мы оделись-обулись, взяли веревки и пошли. Для начала по сугробам накрутили с километр хитрых петель. Когда ведомые девушки окончательно потеряли ориентацию, вывели их к большому камню возле ручья. Называется он Старый Базар, Гитара, Усач, так как с северной стороны на нем растет кедр, а корни его расходятся по камню как усы.

Первым полез Валентин, по прозвищу Дирижабль. Здоровенный парень, надежный. Он долго скребся на крутую катушку, несколько раз срывался в сугроб, наконец, вылез. Тут же наладили страховку, и девчата по одной, надежно застрахованные, стали взбираться на вершину Усача. Вылезли. Участниц восхождения поздравили с подъемом на вершину Первого Столба. Затем так же на страховке всех восходительниц спустили вниз.

По своим следам, по пояс в снегу, пробрались обратно в Баню. Подтопили печь, напились чаю, улеглись спать.

Утром, выйдя из избы, показали девчатам Первый Столб: вот где мы с вами ночью были! Девочки таращились на Столб высотой метров в шестьдесят и недоумевали: вроде бы ночью так высоко не забирались. Их успокоили: ночью высоту не видно, и лезть поэтому не страшно. Пусть девчонки почувствуют себя героинями.

Владимир ДЕНЬГИН

Два способа акклиматизации

Во время одной альпиниады на Эльбрусе работало два врача: русский и азербайджанец (профессор Гаджиев, врач абалаковской команды). На «Приюте одиннадцати», где почти у каждого не акклиматизованного восходителя болит голова, участники альпиниады стали обращаться за медицинской помощью. Через некоторое время среди пациентов пошел слух: русский врач плохой — лекарств не дает, а азербайджанец — хороший. Удивленные инструктора стали спрашивать Гаджиева зачем от горняшки он дает какие-то снадобья? И получили ответ, что больным выдается щепотка обычной английской соли (слабительное средство). Инструктора изумились, но опытный врач резонно заметил: «Будут быстрее бегать — быстрее акклиматизируются».

В а/лагере

Новички: «Какие горы!»

Значки: «Какие разрядники!».

Разрядники: «Какие женщины!».

Однажды, только что приехавший в лагерь инструктор, без акклиматизации, пошел с отделением на восхождение. Участники оказались сильными и вскоре наставник решил, что если не найдет способ избавиться от груза (а в его рюкзаке кроме личных вещей ничего и не было) — окажется дискредитированным в глазах ребят. На его удачу в группе была девочка. Заметив, что ей тоже не легко угнаться за парнями инструктор предложил помощь. Но, взяв ее рюкзак, незаметно вложил туда свои вещи, оставив себе только объемный спальник... Отделение успешно дошло до ночевок. Где я, помогая вконец уставшей участнице разгрузить рюкзак, обнаружил мужские вещи. Догадавшись в чем дело, обратился за разъяснениями к инструктору. И он мне поведал: «Если бы я был честным — отделение не дошло бы до лагеря, а так я разгрузил ее морально, а себя — физически».

Виктор РУБАНОВ

Признаки болезни печени у альпиниста: общая слабость и полная апатия к труду.

Из реплик столбистов

— Не наступи на вымя!

— Убери руку! Да не ты, да не ту, да не оттуда!

— Мать твою, альпинист, беспокоит судьба твоя!

— Демонстрируйте чёткий уровень унитазной техники!

— Лучше красиво упасть, чем корячиться.

— Не могу смотреть без смеха на ребят из политеха.

— Унести мы никогда не забываем, особенно чужое.

Было это в году 73-м, в альплагере «Эльбрус». Инструктора наши своим привычкам, выработанным на восхождениях, и в базовом лагере не изменяли. Набрали где-то пустых жестяных баночек и около палатки поставили для того чтоб ночью отливать туда, не вылезая из спальников. Так вот: наковыряли мы в этих баночках дырочки, а наутро у наших инструкторов появилась работа — развешивать свои спальники для просушки.

Анатолий ШАЛЫГИН