Соло-Кхумбу, Чогори, Канченджанга, Сикким, Сагарматха — слова эти столь необычны, сколь и притягательны для слуха европейца. Они словно приглашают вас в мир восточной сказки. Живой ум нарисует живописные картины экзотических стран, лежащих в одном из труднодоступных мест нашей планеты — становом хребте Азии. Гималаи — «Обитель Снегов».

Десяток миллионов лет назад гигантская материковая плита, на которой расположен сегодня полуостров Индостан, двинулась на север. Движение это продолжается и по сей день. В результате этого в прямом смысле слова толчка начался процесс образования гигантской, выгнутой к Индии дуги Гималайских гор, тремя ступенями с юга и одной с севера возносящихся к высочайшим на Земле вершинам. В западной части этой дуги к Гималаям через плато Балтистан или, по-иному, Малый Тибет, примыкает вторая по высоте горная система — Каракорум с вершиной Чогори (европейцам более известной как К-2, 8611 м) во главе, уступающей по «ранжиру» только Эвересту. В Каракоруме еще три «восьмитысячника» — Хидден-пик (Гашербрум-1, 8068 м), Броуд-пик (Фальхан-Кангри, 8047 м) и Гашербрум-2 (8035 м).

Кроме великих индо-тибетских рек Брахмапутры и Инда Гималаи разрезают несколько их притоков — Сатледж, Гогри, Гандак и Арун, разделяя хребет на несколько гигантских горных звеньев. С запада от берегов Инда до Сатледжа тянутся Кашмирские Гималаи с их главной вершиной Нангапарбат (8125 м), снискавшей у альпинистов славу одной из самых коварных гор. Затем чередуются Гарвальские, Непальские и Сиккимские Гималаи. Гарвальские (Малые) Гималаи к востоку повышаются и подходят к величественному массиву Даулагири (8167 м), который и объединяет их с Главным (Большим) Гималайским хребтом — Непальскими Гималаями. Здесь — большинство «восьмитысячников»: Аннапурна (8091 м), Манаслу (8163 м), Шиша-Пангма (Годаинтан, 8046 м), Чо-Ойю (8201 м), Эверест (Джомолунгма, Сагарматха, 8848 м), Лхоцзе (8516 м) и Макалу (8463 м). За рекой Арун расположены Сиккимские Гималаи, которые заканчиваются с востока последним «восьмитысячником» — Канченджангой (8586 м). Затем Главный хребет заметно понижается. Здесь от границы Бутана тянутся Восточные Гималаи, на краю которых еще одно поднятие — их восточный «пограничный столб», вершина Намхва-Барва (7755 м). С севера к Гималаям прилегает самое высокое и обширное горное плато планеты — Тибет, «крыша мира». С юга расположено Королевство Непал, откуда стартует большинство альпинистских, рафтинговых и треккинговых гималайских экспедиций.

Некоторые районы Гималаев до сих пор мало изучены человеком. Альпинистское освоение системы, начавшееся в прошлом веке, увенчалось первым успешным восхождением на «восьмитысячник» Аннапурну только в 1950 году французами Морисом Эрзогом и Луи Ляшеналем. В 1953 году новозеландец Эдмунд Хиллари и шерпа Тенцинг Норгей в составе британской экспедиции взошли на вершину Эвереста, а австриец Герман Буль поднялся на Нангапарбат. Затем в течение одиннадцати лет люди побывали на оставшихся одиннадцати главных вершинах «восьмитысячников». 10 лет сопротивлялась Даулагири, а последней в 1964 году «сдалась» Шиша-Пангма.

Альпинисты-высотники из Советского Союза не имели возможности выезжать в Гималаи вплоть до 1982 года. К этому времени проблемы первовосхождений на все основные гималайские пики были уже решены. Но наши восходители отметились новым сложным маршрутом на Эверест. В 1989 году Второй советской гималайской экспедицией была выполнена еще одна спортивная задача — полный траверс всех четырех восьмитысячных вершин Канченджанги. А годом раньше алмаатинцы Казбек Валиев и Юрий Моисеев вместе с чехом Золтаном Демьяном решили проблему первопрохождения юго-западного гребня Даулагири в альпийском стиле. Все эти три экспедиции наших альпинистов были признаны Международным союзом альпинистских ассоциаций (УИАА) лучшими восхождениями соответствующих лет в мире. Так была открыта дорога в Гималаи для советских и российских горовосходителей.

Такова краткая топография и история гималайского альпинизма. С помощью приведенных здесь сведений читателю легче будет ориентироваться в теме публикации, поводом для появления которой стало успешное участие лидера красноярских альпинистов Николая Захарова в кубанской экспедиции на Эверест в апреле-мае 2000 года.

***

Пятикратный чемпион СССР и двукратный чемпион России по альпинизму, старший тренер Красноярского края, мастер спорта международного класса Николай Захаров. Всего в его активе около 200 категорийных восхождений, из них 60 — высшей категории (5б и 6). С появлением доступа в Гималаи Захаров восходит на восьмитысячники Шиша-Пангму, Даулагири, дважды на Чо-Ойю (одно из этих восхождений было первопрохождением восточного гребня).

В 1996 году успешно завершается экспедиция на Эверест по новому маршруту, предложенному Николаем Захаровым. Но сам Николай не доходит до точки, на которой смыкаются три гребня Джомолунгмы — Западный, Южный и Северо-Восточный — каких-то 50 метров по высоте. Интуиция, сформировавшаяся в сотнях восхождений, подсказала: если не повернуть немедленно, можно опоздать в лагерь до темноты. Беру на себя смелость утверждать, что это решение Захарова характеризует его именно как альпиниста экстра-класса. Очень немногие из восходителей способны на подобное. Вершина, к которой ты шел всю жизнь, олицетворение твоих грез, результат многих лет титанической работы над собой — вот она, в двадцати минутах ходьбы. О том, чтобы прекратить восхождение, человек чаще всего и думать не может. Он зациклен на сверхзадаче, нехватка кислорода осложняет способность к аналитической работе мозга. Но нужно повернуть, либо навсегда останешься на этой предвершинной башне Эвереста или, как минимум, после холодной ночевки рискуешь получить тяжелейшие травмы. Райнхольд Месснер, самый известный восходитель на Западе, первым взошедший на все «восьмитысячные» пики планеты, утверждает, что он до сих пор остается целым и невредимым лишь потому, что в двух третях подобных экспедициях принимал решение о прекращении восхождений. Как показывает статистика гималайского альпинизма, значительная часть альпинистов погибает именно во время спуска, когда силы отданы на подъем, а для спуска не хватает уже ни энергии, ни времени, ни запаса кислорода.

А Захаров в 96-м действительно стоял в двадцати минутах от вершины. Столько времени понадобилось ему с его другом и напарником по восхождениям Борисом Седусовым из Перми, чтобы 19 мая этого года дойти от отметки, с которой тогда начал спуск, до желанных 8848 метров.

Однако в экспедициях, подобных той, что провела красноярская команда четыре года назад, стопроцентно положительным результатом является достижение вершины хотя бы одним участником. Ведь команда не просто шла на Эверест, она прокладывала новый маршрут, один из последних логичных маршрутов на этот массив. Это была коллективная задача, и личность альпиниста, поднявшегося на самый верх, не имела значения. Как многоступенчатая ракета выводит на орбиту верхний модуль, энергия всех участников восхождения поднимает штурмовую группу все выше ценой усилий людей, потративших себя на обработку маршрута, подъем необходимого груза, установку лагерей на склонах и т.д.

Именно Николаю Захарову принадлежала идея восхождения на Эверест не по классическому маршруту, а по никем не пройденному. Его поддержал Сергей Баякин, взявший на себя организационные функции экспедиции. В альпинистских кругах принято называть маршрут по имени руководителя первовосходителей. И сегодня красноярский маршрут 1996 года по северо-северо-восточному склону Эвереста во всем мире неофициально называют «кулуаром Захарова». Ежегодно на Эверест пытаются подняться несколько десятков экспедиций из разных стран, но все они идут по наименее сложным маршрутам, называемым классическими, с юга — через Южное седло и с севера — через Северное седло. Попытки восхождений по другим путям редки. А первопрохождения — крайне редки. Передо мной лежит авторитетный британский журнал «High Mountain Sports» («Высокогорный спорт»), номер за октябрь’96. Цитирую выдержку из обзора о достижениях года: «Другим главным успехом в Гималаях стало восхождение на Эверест русской команды из Красноярска, Сибирь. Эта экспедиция из 14 человек решила давнюю проблему северо-северо-восточного кулуара, крутого и снежного, лежащего между Северным седлом и нижней секцией Северо-восточного гребня. Попытки его прохождения предпринимались несколько раз, в том числе японцами, американцами и румынами. Дальше всех удалось продвинуться новозеландцам под руководством Рассела Брайса. Однако до нынешней весны никто по этому пути так и не смог достичь вершины. В результате, выйдя из кулуара на Северный гребень, 20 мая Петр Кузнецов, Валерий Коханов и Григорий Семиколенов, используя кислород, достигли вершины». Так идея Николая Захарова обрела воплощение, а его имя навечно останется в истории освоения Эвереста. Но сам он все-таки на вершине не был.

В 1998 году Николай Захаров предпринимает вместе с группой красноярцев вторую попытку подняться к вершине «Богини мира». На этот раз восхождение проходит по классике с севера. Но Джомолунгма упорно не хочет подпускать его к своей святыне. Подъем дается Захарову очень тяжело, осложняясь непогодой и бронхитом. У Николая было такое чувство, будто энергия у него уходила через ноги в Гору. В условиях кислородной недостаточности, сухого и холодного воздуха болезни в горах отличаются очень стремительной прогрессией и тяжестью протекания. Легкое першение в горле утром к обеду может трансформироваться в пневмонию, а к вечеру обернуться летальным исходом. Нужно внимательно контролировать свое состояние. На высоте 7800 м его бронхит перешел в пневмонию. Срочно спускаться! Кстати, вершины достичь тогда не удалось никому из наших альпинистов. Слишком уж разношерстная собралась команда. Красноярцы честно работали, а некоторые из других групп были «мудрее», выжидали, когда будет обработан маршрут. Красноярцы повернули с 8600 из-за нехватки времени.

Однако по-прежнему Николай Захаров не теряет оптимизма. Он ходит в горы не только ради спортивного результата, но и ради самих гор. С годами не утрачивает свежести восприятия этого волшебного мира, не перестает радоваться красоте горных ландшафтов и краскам восходов, вершины продолжают влечь его к себе. В 1997-м Захаров с друзьями поднимаются на одну из красивейших вершин мира, «принцессу Королевства Непал» пик Ама-Даблам. Именно Ама-Даблам, а не Сагарматха (Эверест) является символом Непала, несмотря на свою более чем скромную (под 7000 м) для Гималаев высоту. Захаров снимает на свою компактную Sony Hi-8 замечательный фильм о восхождении на Ама-Даблам, который выигрывает приз лучшего фильма о путешествиях на ежегодном российском фестивале. Николай старается не расставаться с видео- или с фотокамерой во время всех своих путешествий. Забегая вперед, скажу, что на вершине Эвереста его «Смена» оказалась единственной работоспособной фотокамерой, хотя у каждого из четверки восходителей был фотоаппарат.

1999 год был целиком посвящен подготовке к новому гималайскому саммиту и оказался очень удачным для Захарова. Прежде всего везло со спонсорской поддержкой и с товарищами по восхождениям. Постоянным его партнером становится 50-летний пермяк Борис Седусов, который после спуска с Даулагири остался без всех пальцев на ногах, но продолжает активные занятия высотным альпинизмом.

Весной Николай осуществил свою мечту — съездил на Аляску и взошел на знаменитую гору Денали, европейцам больше известную как Мак-Кинли. По своим размерам, перепаду высот, экстремальному климату и обледенению этот массив скорее сравним с гималайскими гигантами, чем с «шеститысячниками». Недаром восхождение на Мак-Кинли часто используется ведущими восходителями как завершающий этап в подготовке к сложным гималайским экспедициям. Именно на Мак-Кинли погиб японец Наоми Уэмура, трижды восходивший на Эверест.

Свое пребывание на северо-американском континенте Захаров отметил и восхождением на пятитысячный вулкан Рейнир в Каскадных горах близ западного побережья США.

Вернувшись с Аляски в Сиэтл в дом к альпинисту Билу Самнеру, у которого жили русские восходители, Захаров вскоре познакомился с очень известным американским альпинистом и не менее известным врачом-анестезиологом Томасом Хорнбайном. В 1963 году Хорнбайн руководил, как Захаров в 1996-м, восхождением американской команды на Эверест по новому маршруту с ледника Кхумбу на перевал Лхо-Ла, расположенный на Западном гребне Эвереста, с последующим выходом на вершину по кулуару Северной стены. Этот кулуар известен как «кулуар Хорнбайна». В процессе знакомства Томас спросил, не тот ли он Захаров, чьим именем также назван кулуар на северном склоне Эвереста. Захаров кивнул утвердительно. И Хорнбайн подписал ему свою книгу об Эвересте словами: " Мы оба оставили маршруты на память об этой горе«.

Два дня гостили русские на вилле у Хорнбайна, расположенной прямо на берегу Тихого океана. Николай забрался на каменную трубу и сказал хозяину, что надо бы ее почистить. На что тот в шутку ответил, что Захаров не первый, кто залазил на эту трубу, и не первый, кто предлагал ее почистить.«До тебя здесь гостил Даг Скотт (известный британский восходитель — прим. авт.), он тоже так говорил.»

После поездки в Америку Николай продолжил подготовку к Эвересту — в очередной раз посетил пик Ленина, 7134 м (первоначальное название этой памирской вершины — пик Кауфмана), съездил на Камчатку, где взошел на Ключевскую сопку, побывал в Альпах с командой Красноярского края, а в феврале 2000 года второй раз взошел на пик Аконкагуа в Андах — высшую точку Южной Америки (около 7000 м). Такая подготовка дала себя знать — к гималайской экспедиции Николай подошел с хорошей функциональной подготовкой и акклиматизацией. Хотя акклиматизацию из-за своего атлетического для альпиниста-высотника телосложения он теряет быстро и восстанавливает всегда с трудом. При восхождениях на восьмитысячных высотах применяет искусственный кислород.

6 АПРЕЛЯ 2000 ГОДА команда из 12 альпинистов, из которых восемь представляли Краснодарский край, двое — Украину и по одному — Урал и Сибирь, прибыла в район тибетского монастыря Ронгбук по дороге, проложенной китайцами к 1975 году, когда руководителем национальной экспедиции на Джомолунгму был небезызвестный... Мао Цзедун. С тех пор к подножью Эвереста можно добираться на джипах. От монастыря непосредственно под склон великой Горы идет удобный путь по ледниковой морене на протяжении 24 км. Здесь заброска грузов осуществляется на яках, вплоть до высоты 6250 метров. Это самая высокая отметка на земном шаре, докуда доходят вьючные животные. Здесь традиционно располагается так называемый выдвинутый базовый лагерь (или лагерь АВС) экспедиций, штурмующих Эверест по классическому пути с ледника Восточный Ронгбук через Северное седло. Первый раз Николай Захаров с Александром Кузнецовым поднимались на Северное седло в 1995 году во время разведки красноярской региональной экспедиции. Теперь это было уже четвертое его посещение верховий Восточного Ронгбука.

Краснодарской экспедицией руководил Иван Аристов. У них не было особенно ярких достижений российского масштаба. Но тот факт, что они прошли стенной маршрут Трощиненко на памиро-алайской вершине Аксу, говорит сам за себя. Это высотно-технический маршрут мирового уровня. Но, к примеру красноярские восходители каждый сезон совершают в среднем по три таких восхождения. По словам Захарова, краснодарские парни в целом показали себя хорошей, слаженной, работоспособной и надежной командой. Атмосфера в команде напоминала родную, красноярскую: все работали честно, по мере сил, не перекладывая работу на чужие плечи, не отсиживаясь за спиной товарищей в ожидании выгодного момента для личного старта к вершине. Известно, что гималайский стиль восхождений, в отличие от альпийского, предполагает многодневную осаду горы, предварительную обработку маршрута, во время которой участники поочередно провешивают веревочные перила, заносят грузы, устанавливают лагеря для ночевок на склоне, а заодно получают такую важную для успеха на «восьмитысячнике» ступенчатую акклиматизацию к высоте.

Команда разбилась на три четверки, каждая из которых совершила по три рабочих и одному штурмовому выходу на Эверест. Плохая погода — ураганные ветры и снегопады — осложняли работу в большей части подготовительного этапа. Надо сказать, что под Горой в этом году собралось особенно много экспедиций — 26. Все хотели взойти первыми на Эверест именно в 2000 году. Мимо, рассказывает Николай, с большой скоростью проносились крепкие парни, засекали время прохождения различных отрезков пути, но... внизу. На Северном седле скопилось немало палаток. К Северо-восточному гребню добрались немногие. До вершины дошли единицы. Забегая вперед, сообщу, что первой в 2000 году на Эвересте стала команда из России.

Отставание от графика обработки маршрута из-за метеоусловий можно было наверстать в финальной стадии экспедиции. Для этого нужно было соблюдение двух условий — благоприятной погоды, которая обычно наступает в середине мая, в период смены муссонов, и сохранения здоровья, запаса сил и акклиматизации. Для полноценного отдыха Николай уходил как можно ниже, ночевал даже в тибетских деревнях, где своим «Никоном» сделал цикл интересных этнографических портретов местных жителей. В российской экспедиции была даже своя баня с парной и раздевалкой — большая польская палатка с печью, в которую посредством двух паяльных ламп нагнетали горячий воздух. Температура в парной доходила до 100 градусов. Так что можно было жить с комфортом — мыться, бриться, стирать одежду и даже париться арчевыми вениками, запасенными еще в Катманду.

Первый промежуточный лагерь был установлен на Северном седле (7000 м), лагерь 2 — на отметке 7700 м, лагерь 3 на высоте 8300 м установила первая штурмоая группа Ивана Аристова уже во время своего последнего выхода. 15 мая эта группа в 4 утра вышла в направлении вершины. Стояла идеальная погода, но на пути было много снега. Россияне стали первыми восходителями на Эверест в последнем году уходящего тысячелетия. Им было присвоено символическое звание Millenium team — «команда тысячелетия». Вершины из-за глубокого снега они достигли только к 15.30. Было настолько тепло и безветренно, что они сняли пуховки, а Николай Кадочников на вершине Эвереста даже постоял босыми ногами.

17 мая вершины мира достигла вторая российская четверка.

Самой слабой в команде считалась группа Николая Захарова. Многие сомневались, что этой четверке удастся в полном составе подняться на вершину. Борис Седусов, как упоминалось выше, — инвалид с ампутированными пальцами ног. Украинский восходитель Алексей Боков — хороший врач, но, пожалуй, наиболее слабый альпинист в команде. Четвертый член группы — кубанец Олег Афанасьев был всего лишь перворазрядником и в своем багаже не имел ничего выше Эльбруса, а такой человек может повести себя непредсказуемо на почти 9000-метровой высоте. Тем более, что врач не рекомендовал ему идти на вершину — его пульс во время всей экспедиции ниже 100 ударов в минуту не опускался. Но именно он оказался лучшим помощником для Захарова и проявил себя мужественным человеком.

18 мая группа Захарова подходила к штурмовому лагерю на 8300 м. Погода испортилась, пошел снег, дул достаточно сильный ветер, чтобы возникли опасения по поводу завтрашнего дня. Но к полуночи ветер утих и на небе появились звезды. Захаров назначил выход на 3 часа утра. Спать легли в час ночи. Однако выйти удалось только в четыре часа, группу задерживал никак не желавший собираться Боков. К моменту выхода на маршрут он все еще оставался в палатке.

Без особых перипетий вершины достигли к 12.30. Солнце, ветер. Пуховки не снимали, но погода для вершины Эвереста была очень хорошей. Красивая пирамида Макалу была закрыта облаками. Хорошо просматривались Чо-Ойю, куда Захаров поднимался дважды. Третья попытка восхождения на вершину планеты оказалась для Захарова удачной. Он чувствовал себя очень хорошо, Джомолунгма больше не препятствовала ему, не отнимала энергию, не защищалась ураганом. Планета Земля простиралась у его ног. Выше был только Космос.

Захаров достал «Смену» и стал фотографировать Седусова с различными вымпелами и другими символами на вершине, это входило в договор со спонсорами. Но отснять круговую панораму не удалось, т.к. отказал механизм перемотки пленки, и перезарядить пленку не удалось. А надежный «Никон» остался в базовом лагере.

Однако, предстоял еще нелегкий спуск, и надо было возвращаться. Многие беды на Эвересте подстерегают альпинистов именно на спуске, когда цель достигнута и концентрация ослабевает поневоле.

Альпинизм — опасный род деятельности. Печальная статистика в нашей стране свидетельствует, что в среднем на одну тысячу занимающихся ежегодно один человек погибает. Это соответствует нормам военного времени в войсках. Так что, уходя на восхождение, альпинисты уходят словно в бой, из которого возвращение предусмотрено судьбой, увы, не всегда. Но опасность альпинизма не останавливает людей. На Эвересте долгое время сохранялась пропорция — на двух взошедших один погибший. С развитием альпинизма, накоплением опыта, совершенствованием снаряжения и кислородного оборудования пропорции несколько изменились — 5:1, на пять взошедших один погибший. Двадцать процентов побывавших на вершине остаются в объятиях Горы навечно! Такова плата за стремление к самопознанию, за любознательность, а порой и за авантюризм. Стихия не прощает поверхностного отношения к себе. Все чаще на склонах Эвереста появляются слабо подготовившиеся к высотному альпинизму люди, надеящиеся на то, что за большие деньги они способны купить то, что продаваться не может. И гибнут под вершиной Джомолунгмы.

Трое восходителей остались на Горе и в нынешнем гималайском сезоне. Датчанин сорвался и упал с предвершинного гребня Эвереста, непальский и китайский альпинисты пропали без вести, видимо, их постигла та же участь.

Не удалось избежать неприятных сюрпризов и во время спуска захаровской четверке. Недалеко от вершины они обнаружили сидящую у скальной ступени «шерпани», как ласково называют российские альпинисты представительниц слабого пола у шерпов. Пока Николай Захаров помогал женщине спуститься, на снег в пятидесяти метрах выше сел его напарник Борис Седусов. Оказалось, что во время подъема он поставил редуктор кислородного баллона на максимальную подачу — 4 литра в минуту, а на спуске не заметил, как кислород кончился. Николай отдал товарищу свою маску и свой кислород, сам же продолжил спуск без кислорода. Все закончилось благополучно. Хотя и эти два случая иллюстрируют вышеприведенную аргументацию коварства и опасности предвершинной зоны Эвереста. Не окажись рядом такого сильного альпиниста, как Захаров, у которого сохранился ко времени спуска резерв сил для оказания помощи другим, и непальская альпинистка, и Борис Седусов могли бы иметь очень серьезные проблемы.

Существует в мировом альпинизме так называемый Клуб семи вершин. В него входят альпинисты, взошедшие на высшие точки всех материков и континентов . После восхождения на Эверест (высочайшей точки Азии) в активе Николая Захарова уже пять восхождений на такие вершины. Эльбрус высотой 5600 метров — самая высокая гора Европы, Килиманджаро, 5895 м — возвышается над Африкой, Мак-Кинли, 6193 м — высшая точка Северной Америки, а Аконкагуа, 6960 м — Южной Америки. Для вхождения в элитарный клуб Николаю осталось взойти на две горы, наименее сложные в их альпинистском значении, но трудные в силу их географической достижимости. Высшей точкой Австралии и Океании считается вулкан Джайа, 5029 м, расположенный в Новой Гвинее. Там сейчас проходят военные действия, и район Джайи закрыт для иностранцев. А вершина Антарктиды, гора Винсон, 5300 м, хоть и открыта любому и каждому, но уж слишком дорого обойдется дорога — около 17 тысяч долларов США на человека. Восхождение на Джайю Захаров предварительно планирует на осень этого года, а поездку в Антарктиду — на лето следующего.

А что же с высокими горами? Не думает ли Захаров, что он уже сделал свое дело в высотном альпинизме? Отнюдь, теперь его мысли направлены в Каракорум, он мечтает о второй вершине планеты — К-2.

Илья НАЙМУШИН,
мастер спорта СССР, журналист,
фотограф агентства Рейтер.

\Фотографии Николая Захарова

Stalker.krsk.ru. 11.07.2000