Заповедник «Столбы» — яркая и значительная страница в жизни Красноярска. Становление его связано со многими известными именами. И, пожалуй, главное из них — Александр Леопольдович Яворский. Член Географического общества, ботаник А.Л.Яворский был первым директором первого заповедника края.

В 1925 году по инициативе передовой интеллигенции, в частности, директора краевого музея А.Я.Тугаринова и художника Д.И.Каратанова, был поднят вопрос об объявлении Столбов заповедником, а 30 апреля этого же года вышло и соответствующее постановление. Яворский, продолжая свою основную работу в музее, организует первые научные исследования в заповеднике.

По воспоминаниям Е.А.Крутовской, Александру Леопольдовичу в становлении заповедника помогало то, что он сам был столбистом, а главное — человеком, уверенным в правоте своего дела. В истории Столбов, как и во всякой истории, есть свои приливы и отливы, свои «смутные времена». Но основная задача, стоявшая перед Яворским, — сотворение заповедника — была выполнена с честью.

Ученый-ботаник, краевед, педагог, библиофил, коллекционер-мемуарист, художник-любитель, поэт, столбист... О ком можно сказать все это? Старожилы города, не сомневаясь, назовут имя Александра Леопольдовича Яворского.

Подлинный универсализм был свойством всей его личности. Жизнелюб, щедро открытый людям, он никогда не был «пробивным», но пробиться в его сердце мог каждый, кто нуждался в помощи и советах. Жизнь этого человека для многих стала легендой, и хотелось бы открыть читателям некоторые реальные факты удивительной судьбы Александра Яворского

Передо мной скупые строки автобиографии, где каждая веха — сюжет для большого рассказа. «Хождение по мукам моей жизни, схема по годам, пока не забылось, — 1905 год. Столбы. Д.Каратанов».

С известным красноярским художником Д.И.Каратановым Яворского связывала тесная дружба на протяжении всей жизни. Вместе они бродили по тайге, сплавлялись по сибирским рекам, ходили на Столбы. Каратанов приходил в семью репрессированного друга даже в те времена, когда это преследовалось.

С 1905 года Яворский стал постоянным добровольным посетителем и бескорыстным помощником краеведческого музея. После окончания физико-математического факультета Киевского университета в 1918 году перешел на постоянную работу сначала в должности «консерватора», а затем возглавил ботанический отдел.

Енисей, Ангара, Мана, Сыжул, Шира — вот далеко не полный перечень маршрутов, где он участвовал в составе проводившихся музеем экспедиций. Но Столбы всегда занимали в его жизни особое место. Это о них он писал:

У нас два дома -
тот и этот.
И сам не ведаешь порой,
Особенно в разгаре лета,
Который настоящий твой.

«Сердцу сказочных камней» были посвящены не только все часы свободного досуга, но и серия научных и популярных работ о заповеднике, многие рисунки, стихи, уникальная поэма, в которой Александр Леопольдович описал географию Столбов, быт, традиции, романтику столбистской жизни того времени. «Этот заповедник, с уверенностью могу сказать, единственный в СССР по своей оригинальности освоения человеком и его поведения там», — читаем мы в его письме руководителю памирской экспедиции Крыленко.

Яворский записал историю возникновения многих столбистских избушек-стоянок, оставил интересные сведения о жизни ходивших туда компаний. Прекрасно понимая, что столбистская топонимия — часть нашей общей культуры, Яворский описал происхождение многих названий на Столбах. Как филолог я впервые столкнулась именно с филологической стороной столь удивительно разносторонней деятельности Александра Леопольдовича. Собранные им сведения — бесценный вклад в Книгу столбистских имен.

По воспоминаниям столбистского старожила А.В.Василовского, который близко знал Александра Леопольдовича и ходил с ним в избушку Дырявую, что на Кузьмичевой поляне, Яворский с первых слов мог оживить любую компанию, много шутил, превосходно лазал. «Будучи человеком энциклопедических знаний, он никогда не пода­влял своей эрудицией, был очень прост, приветлив, в лесу мог подолгу рассказывать о каждой травинке. Никогда не судил людей, умел увидеть за внешней шелухой в человеке главное, — рассказывает Анатолий Васильевич. — Встретить такого человека — счастье на всю жизнь».

А вот что вспоминал о своем наставнике В.М.Абалаков: «Простую мальчишескую страсть лазать по головоломным стенкам он превращал в нечто большее — в своеобразную азбуку человеческих отношений. Мы узнавали что такое дружба, мужество, что такое доброта...»

30-е годы отмечены в жизни Яворского интенсивной преподавательской деятельностью: он преподавал фитопатологию в лесотехническом институте, вел ботанику в школах, с 1934 года работал в пединституте, где вскоре возглавил кафедру ботаники.

...В автобиографии короткая запись: «1937 год, 22 сентября. Обыск и арест. КПЗ. Тюрьма». По воспоминаниям А.В.Василовского, когда на очередном допросе следователь замахнулся для удара, Александр Леопольдович, всегда ценивший в человеке чувство собственного достоинства, схватил табуретку и сказал, что не побоится запустить ею. Терять было нечего... Дочь Яворского, Алевтина Александровна Павлова, вспоминает, что его не пытали, не «изматывали ночными допросами и никак не могли в чем-либо обвинить. Некоторое время допрашивали, затем отводили в камеру и, как только он засыпал, снова вызывали на допрос. И так по нескольку раз в ночь. Следователи в течение ночи меняли друг друга... На очередном допросе следователь, разнервничавшись, крикнул отцу: „Да неужели ты никогда не рассказывал контрреволюционных анекдотов?“ На что отец ответил: „Да уж не помню, может, и рассказывал“. На этом допрос прекратился, и больше отца не вызывали». Тройкой НКВД Красноярского края он был осужден по ст.17, 58-8 и 58-10 УК РСФСР на 10 лет с правом переписки. Теплых вещей передать не удалось. Зимой он прибыл на строительство Вятлага...

Льву Гобову, приславшему ему в лагерь столбовские фотографии, Яворский посвятил стихотворение «Живи и не тужи никак». Приведу его последние строки:

Пусть тот грустит, кто
радостей не ведал
Ночевок у костра
под куполом светил,
Кто мягко спал, лишь
за столом обедал,
От скуки патефон
стократно заводил.
Ты на ногах, я ж -
весь в воспоминаньях,
А вспомнить есть чего,
богат пройденный путь.
Живи и не тужи,
и в радостных скитаньях
Меня, бродягу,
вспомнить не забудь

«Живи и не тужи» — было написано в то время, когда, по воспоминаниям Алевтины Александровны, от ночевок на снегу он год не чувствовал ног, когда от цинги искривились челюсти и выпали зубы, когда отчаявшиеся бросались в котлы с кипящей водой и сваривались заживо.

...Через 10 лет он вернулся. В тяжелых деревянных ящиках были картины из листьев, тетради стихов, книга собранных за это время песен о ямщиках.

А в начале 1948 года его арестовали снова. С открытой формой туберкулеза, полученного в тюрьме, он был направлен в новый район административной ссылки — Сухобузимо, совхоз «Таежный» Норилькомбината. Вновь работа, но связанная с профессией — селекция картофеля, который можно было вырастить и успеть доставить за навигацию на Север. Записи в трудовой книжке: с 1949-го по 1954 год рабочий, ботаник опытного поля, агротехник, старший агроном, бригадир-агротехник опытного поля. Благодарности за образцовое выполнение обязательств в первомайском соревновании за выполнение плана на весеннем севе...

Пенсионером он продолжал писать стихи, создавал картины, участвовал в выстав­ках в Красноярске, Ленинграде. Его работы побывали в Брюсселе и Париже. С 1968 года начал собирать экслибрисы (собрал более 4 тысяч). Продолжал ученые изыскания в пединституте (занимался трутовыми грибами), вел раздел «Грибы» в ежегоднике «Флора и фауна» (был уникальным специалистом в этой области). Собирал материалы по истории Красноярского края и Сибири, сдавал их в архив и музей. Разыскал множество безымянных могил декабристов в Красноярске, собрал сведения о каждом и там, где были полусгнившие деревянные кресты, укрепил заказанные на свои деньги таблички. В период сноса деревянного Красноярска фотографировал самые интересные старые дома и описывал историю их владельцев. В архивном наследии Яворского хронологическая летопись Красноярска, составленная на основе документов, воспоминаний старожилов и личных впечатлений, воспоминания о В.И.Сурикове, Д.И.Каратанове, первом директоре краеведческого музея А.Я.Тугаринове и многих других.

Ровесник музея, с которым была неразрывно связана вся его жизнь, он умер в Благовещение, 7 апреля 1977 года.

Прошло 17 лет, отметил свое столетие музей, но про Яворского вспоминают не так часто, как хотелось бы. А ведь богат не только пройденный путь Александра Леопольдовича, богатство — его творческое наследие, без которого трудно представить архив Столбов, историю культурной жизни Красноярска. Однако до сих пор нет сборника научных трудов талантливого ученого, его интереснейших рассказов-«страничек» о сибирской природе. Не стали достоянием общественности поэма «Столбы» и многочисленные стихи. Среди сотен улиц Красноярска нет улицы Яворского, его верного летописца и архивариуса, краеведческие труды которого справедливо называют «живой исторической энциклопедией» города.

Хочется верить, что красноярцы найдут еще способы запечатлеть память об этом человеке. И как любимые им Откликные отвечают человеческому голосу эхом, так и этот очерк пусть станет откликом нашей благодарной памяти об Александре Леопольдовиче Яворском.

Лилия Подберезкина

Очерк был подготовлен в 1992 году и опубликован в первом номере газеты «Столбовские вертикали». Работа с архивным наследием первого директора заповедника «Столбы» была продолжена, готовится к печати написанная им в лагере поэма «Столбы», которую с полной уверенностью можно назвать поэтической энциклопедией столбизма. Автор очерка выражает искреннюю благодарность дочери А.Л.Яворского Алевтине Александровне Павловой и близко знавшему его А.В.Василовскому, которые любезно предоставили материалы и поделились воспоминаниями

«Красноярский рабочий», 25.06.1994 г.