Защищена 9 января 1996 г в Институте русского языка им. В.В Виноградова РАН

Предлагаемая характеристика корпорации основана на исследовании материалов, опубликованных в краевой печати с 1920 по 1995 год, личных архивов столбистов начала 20 века — А.Л.Яворского, Н.Л.Степанова, П.П.Устюгова, а также В.А.Тронина, запечатлевшего в своих опубликованных и неопубликованных мемуарах быт столбистов 50-60-х гг., изучении печатных и рукописных дневников столбистских компаний Грифы, Голубка, Перушка и др. за разные годы, сведений о столбистах и столбизме, содержащихся в художественной литературе и очеркистике, а также многочисленных устных рассказов и воспоминаний членов корпорации и личных наблюдениях автора в течение 1982-1995 гг.

Заповедник «Столбы», расположенный в непосредственной близости от Красноярска, именуется по названию находящихся на его территории многочисленных сиенитовых скал причудливой формы — столбов, образующих четыре основные группы: Центральную, Такмаковскую (входят в открытый для всех туристско-экскурсионный район заповедника площадью 1,4 тыс.га) и, наиболее удаленные, Калтатскую группу скал и Дикие Столбы. В целом на территории заповедника, площадь которого в настоящее время составляет 47 тыс.га, находится свыше 500 скальных выходов, различающихся по высоте и размерам, см., [Карта, 1993].

Район Столбов, который летом посещают сотни тысяч человек, осваивался красноярцами на протяжении полутора столетий. Местные охотники и золотоискатели посещали его еще в 18 веке. В 1823 году Столбы впервые упоминаются в местной печати (см. об этом. Беляк, 1949. С.15). В 1851 году состоялось первое официально зарегистрированное восхождение группы воспитанников местного приюта на Первый столб, а в 80-ые годы 19 века красноярцы начали регулярно посещать Столбы небольшими компаниями, активно лазать по скалам.

Задолго до официального признания территории Столбов заповедником (1925 г.) компании «столбистов» установили здесь традиции бережного отношения к дикой природе. Среди отдыхающих и туристов распространялись «Наказы» — своеобразные правила посещения Столбов. Столбисты были в числе главных инициаторов объявления территории Столбов заповедником после начавшихся здесь массовой вырубки леса и взрывания скал для строительства железнодорожного моста в Красноярске.

Таким образом, уже с конца прошлого века на Столбах сложилась особая культура общения людей с миром природы и вертикального пространства. Возникло уникальное явление, известное красноярцам под именем «столбизм», и уникальное сообщество людей — столбистов, династии которых насчитывают до пяти поколений.

Столбисты — это любители свободного (без применения специальных технических средств) лазания по скалам, постоянно посещающие заповедник «Столбы». В среде самих столбистов этим словом называют лишь тех, чья жизнь не только неразрывно связана со Столбами, но и немыслима без них, кто уже прочно вошел в историю столбизма под своими фамилиями и прозвищами — А.Л.Яворского, братьев Нелидовых, Леушиных, В.Теплых, Цыгана, Дусю, Барса, Боба и других. См. также воспоминания «бывалого» столбиста В.Тронина: «Вот уже полтора века в Красноярске не всем понятно, кто такие столбисты. Кажется, чего проще? Это те, кто ходит в прославленный край тайги и скал постоянно. Кто поднимается на скалы в меру своих сил. Все, вроде, так, но для тех, кто считает себя столбистом, это понятие пошире. Не только бывать на Столбах, но и посещать стоянки и избы, быть своим (выделено мной. — Л.П.) среди столбовского люда, других послушать и себя показать, чтоб знал народ, что ты за птичка певчая» [Тронин,1992].

В иерархии форм приобщенности красноярцев к столбизму можно выделить следующие ступени:

(О степени владения языком столбистов в этой иерархии см.:
Подберезкина, 1995).

Корпорация столбистов, осознающих свою общность и подчеркивающих ее разными средствами, отличается от профессиональных объединений прежде всего как группа досуга. Столбисты собираются в устойчивые коллективы, которые с конца 19 века называются компаниями (каждая имеет свое название), проводят на Столбах свободное время (выходные, отпуска, каникулы и т.д.), располагаясь в построенных ими избах или на стоянках, на кордоне Нарым, либо ночуя в летнее время в удобных скальных укрытиях. Многие столбисты приходят сюда со своими детьми, обучая их лазанию уже в 2-3-хлетнем возрасте. Столбисты старшего поколения поднимаются на скалы даже в 70-80-летнем возрасте.

В столбистских компаниях, разнообразных по интересам (раньше — внешнему виду) — мужчины и женщины разного возраста, разных профессий. Так, компания Грифы, изба которой находится на вершине 40-метровой одноименной скалы, объединяет преимущественно представителей интеллигенции (научные сотрудники, тренеры, преподаватели вузов и т.д.) и их детей, большинство которых сейчас является студентами; изба Голубка — «новых русских», бизнесменов и политиков, а также сотрудников малых предприятий, фирм, рабочих кооперативов, фотоху­дожников и т.д. (все члены компании примерно одного возраста: 30-40 лет, многие активно занимаются альпинизмом); изба Кочегаровка — преимущественно молодежные объединения (учащихся, студентов) и т.д.

Независимо от социальных различий, которые бывают весьма существенными, в компаниях столбистов устанавливаются неофициальные дружеские (дружески-фамильярные) отношения, а поведение их членов определяется иерархией собственно столбистских статусов (см. таблицу выше.) и ролей в этих компаниях.

От однодневных экскурсантов и туристов, многие из которых специально приезжают посмотреть Столбы, столбисты отличаются прекрасным знанием географии заповедника (скал, скальных районов, ведущих к ним основных троп и т.д.) и способностью четко в ней ориентироваться; умением лазать по скалам, знанием соответствующих ходов, приемов лазания и способов подъема на столбы новичков. Перед туристами, несколько пренебрежительное отношение к которым закрепилось в назывании их «туриками», «толпой», столбисты демонстрируют свое мастерство, показывают сложные элементы скалолазания, иногда с известным лихачеством (о столбистском «народном цирке» см. ниже). Это отношение проявляется в текстах: Турики всегда берут больше/ чем могут съесть//; Я на Ухо как-то лез/ внизу там толпа/ турики/ смотри! смотри!; «Толпа стоит, разинув рты, и головы задрав» (из песни).

В отношении «бывалых» столбистов, избачей к новичкам проявляется дружеская помощь и опека, стремление научить техничному лазанию, рассказать о традициях и прошлом столбистов. См., напр., текст: Ход Ухо Льва раньше Хилякинским назывался/ мы там первые лазили/ компания Хилые// Стоянка Хилых под Дедом была// У нас свои соревнования были// Баламутиками (сложный ход по узкой щели на Четвертом столбе. — Л.П.) надо за 9 секунд пробежать //.

От спортсменов-скалолазов, тренирующихся в основном в Такмаковском районе, столбистов отличает, как уже отмечалось, свободный характер лазания — без специальных технических приспособлений (крючья, шлямбуры, страховочные пояса и т.д.), не скоростное, основанное на продуманной системе движений, знании ходов и их элементов, с главной целью — покорить вершину, освоить сложный элемент хода (хитрушку) или помочь подняться менее опытным товарищам, гостям и т.д. Тип лазания в столбизме отличается от спортивного скалолазания (в последнем допустимо лазание только со страховкой, на время, по заранее проложенным трассам) и в психологическом плане. У столбистов «ходятся» одни и те же ходы, их лазание отличает отработанная, зачастую виртуозная техника движений (доступная далеко не всем скалолазам), определенный «автоматизм» приемов. Лазание без веревки, на самостраховке, предполагает определенный вариант спуска, столбист всегда учитывает возможность срыва. Все это в целом обеспечивает высокую надежность свободного лазания.

Столбисты лазают по скалам зимой, ночью. Многие хода запоминают на ощупь (некоторые столбисты могут подняться на скалы с завязанными глазами). См. также характерный пример: «И вот вишу я на скале, силы уходят. Тогда Володя (Владимир Каратаев, выдающийся альпинист, поднявшийся в 1990-м году в Гималаях «маршрутом двадцать первого века» на вершину Лхоцзе, после покорения которой ему ампутировали все пальцы на руках и ногах. — Л.П.) мне снизу кричит:«Отпускай правую ногу вниз — там должна быть зацепочка. А левой рукой найди небольшую щель сбоку. Теперь левой ногой уходи в сторону, на ступеньку. А сейчас — расклинивайся...«. Так он и снял меня со скалы — по памяти» [Филипченко,1993]. Нам знаком 70-летний столбист, который , обладая лишь левой рукой, поднимает на скалы новичков.

В известном смысле свободное лазание — это «особый стиль, иногда в большей или меньшей степени вызов жизни и смерти, выход в другое измерение. И часто какая-то российская, чисто русская удаль и поза, наложенная на вертикаль» [Савельев, 1989]. Примечательно также объяснение этого феномена писателем Александром Берманом, который несколько раз поднимался на скалы со столбистами:"... вообще исконно-естественно для человека быть предельно внимательным, а за четкость своих движений отвечать жизнью. Цивилизация отучила нас от этого. И искалечила. А человек подсознательно стремится к риску и придумывает его. Только мне претила бы коррида, равно как и острая соревновательная игра с себе подобными. <... > А на скалах все чисто" [Берман, 1983, С.18]. В целом свободное скалолазание — уникальный пример «благородного, человечного и экологически чистого вида деятельности человека» (Петренко).

Столбизм оказал творческое воздействие на альпинизм, спортивное скалолазание, началом которого считается 1947г., горный туризм, спелеотуризм и другие виды спорта (см. об этом: Петренко, 1993. С.71). Сформировавшаяся на Столбах, вышедшая из столбизма красноярская школа скалолазания и альпинизма получила мировое признание. В развитии спортивного скалолазания Красноярцы, испытавшие мощное влияние столбизма, отстаивали свою линию. Они упрекали создателя отечественного спортивного скалолазания И.И.Антоновича в привязывании этого вида спорта к альпинизму, которое выражалось в проведении соревнований в связках (скалолазу приходится «ползать» с веревкой), лазании в альпинистской обуви — тяжелых ботинках и т.д. «Красноярцы утверждают, что не будь галош (основная обувь столбистов. — Л.П.), скалолазание не достигло бы таких фантастических успехов. Можно представить их „восторг“ от соревнований, которые предписывают второму в связке идти в ботинках. И это бы еще ничего — второму, но ведь на каждой страховочной площадке первый и второй меняются. Что же, переобуваться? Пожалуйста! Красноярцы демонстративно стали переобуваться. Наконец красноярцы придумали совсем издевательскую штуку: они брали с собой ботинки непомерного размера и быстро забирались в них прямо в галошах. Вообще красноярцы доставили Антоновичу много хлопот. Они не просто громче всех бунтовали против связок и ботинок, они еще побеждали» [Берман, 1983. С.128].

Многие столбисты осознают свое отличие от спортсменов-скалолазов, часто специально обозначают его: Это уже не мы/ это скалолазы придумали//; Хитрушки дают технику/ а трассы ломовую силу// У каждой хитрушки очень специфичная техника// То что в столбизме/ не всем понятно скалолазам//; «Мы — столбисты! — гордо именовали себя энтузиасты этого спорта, сознательно игнорируя слово „альпинизм“ как не выражающее существа столбизма» [Устинович, 1946].

Традиции, признак «своего» места отличает столбистов от иногородних скалолазов, часто приезжающих на Столбы. С «иностранцами» устанавливаются отношения соперничества в мастерстве лазания. См., напр., тексты: (после неудачной попытки взять хитрушку на скале Львиные Ворота) Знаешь почему иностранцы выходят? У них там песочек/ и здесь песчаная (скала. — Л.П.)//; «В 1949 году для обучения столбистов навыкам альпинистской техники в Красноярск из Москвы приехали мастера спорта СССР Сергей Лупандин и Игорь Калашников. Их повели на Столбы и предложили пройти Шалыгинским ходом. В трещине мастера застряли настолько прочно, что вытащить их на вершину удалось только при помощи веревок» [Патрушев, 1982 6] (об отличиях столбистов от других корпораций см. также: Подберезкина, 1989. С.86-88).

В целом корпорацию объединяют, во-первых, закрепленное место (Столбы),где вступают в силу все законы общения столбистов, и, во-вторых, вид занятий — регулярное посещение заповедника, свободное лазание по скалам, совместный активный отдых. В известном смысле столбисты — группа такого досуга, который стал для ее членов определенным образом жизни.

Столбы для столбистов — второй дом, часть быта. Во многом благодаря этому их образ жизни на протяжении всей сложной истории столбизма не претерпел существенных изменений. Сохранились такие обязательные его составляющие, как коллективное лазание по скалам, ночные восхождения на столбы с новичками и гостями компании, встречи восхода на них, пение под гитару, ведение дневников и журналов, совместные встречи праздников, шумные гуляния и т.п. (традиции отдельных столбистских компаний будут рассмотрены ниже).

Знаком корпоративной принадлежности являются не только исторически сложившиеся модели поведения, но и характерный для большинства столбистов «физический тип»: небольшой рост, сухощавая фигура, большая физическая сила (многие столбисты подтягиваются на одном пальце по нескольку раз). См., напр., текст: Сколько весишь? — Пятьдесят шесть кг // - Много// У нас тетки сорок шесть-сорок восемь весят //; см. также прозвища столбистов из компании Эдельвейс, многие из которых, многократные рекордсмены Союза по альпинизму и скалолазанию, имеют высокий рост — кипарисы и т.д.

Система групповых норм и ценностей столбистов складывалась исторически. С конца прошлого века «Столбы» в Красноярске представляли особую «неофициальную» территорию, где отменялись все официальные иерархические отношения, привилегии, нормы и запреты. Ключевое слово столбизма — свобода, выведенное краской на Втором столбе в 1898 году, — на протяжении почти столетия символизирует его главную ценность и завоевание.

На Столбах собираются люди разных политических убеждений: в начале века на скалах устанавливались то красные, то черные флаги, скрывались революционеры (см. об этом подробно: Беляк, 1949); в 1937 году многие столбисты были репрессированы; своего рода «убежищем» от официальной идеологии лжи столбизм был в 70-ые годы. Но во все времена здесь культивировался особый тип общения, особая система мировоззрения, которые освобождали сознание человека от диктата этой идеологии, от жизненной серьезности и давали ему внутреннюю свободу через «мирообъемлющую форму смеха» (Бахтин).

Столбы для столбистов — особое смеховое пространство. Описание этого пространства, смехового мира столбистов как целостной системы, не входит в задачу данного исследования. Однако для характеристики корпорации представляется важным рассмотреть два аспекта этого явления: 1) смех как составляющая системы мировоззрения столбистов, которая во многом определяет их групповые нормы и ценности, явления корпоративной психологии и 2) смех как неотъемлемая часть народной культуры столбистов (смеховые действа, обрядность и т.д.) (данный аспект будет рассмотрен нами при описании основных форм культуры столбизма).

Смех столбистов, являясь одновременно мировоззрением и явлением их культуры, обнаруживает многие сходные черты со смеховым миром Древней Руси. Д.С.Лихачев, выявляя функцию древнерусского смеха «обнаруживать правду, раздевать реальность от покровов этикета, церемониальности, искусственного неравенства, от всей сложной знаковой системы данного общества», отмечает в целом его связь с раздвоением: «смех открывает ... в высоком — низкое, в духовном — материальное, в торжественном — будничное, в обнадеживающем — разочаровывающее» [Лихачев, 1984. С.35]. Это раздвоение характерно и для смехового мира столбистов, который, как и в Древней Руси, представляет мир «низовой», материальный, обнаруживающий за ширмой действительности ее наготу, глупость, «механистичность» [Там же. С. 39.]. Осмеянию, опрокидыванию в смеховой мир подлежит все происходящее как в самой столбистской среде (прежде всего любые проявления формализма и официальности), так и в искусственном мире города (семиотическое противопоставление города миру Столбов будет рассмотрено нами ниже). См., напр., традиционную шутку в компании Голубка: «Столбисты — это те, кто ходит на заседания общества столбистов» (заседания регулярно проводятся в городе и посещаются небольшой группой столбистов и любителей Столбов, в основном — пенсионного возраста, редко посещающих сами Столбы. — Л.П.). См. также текст «Кого считать настоящим столбистом» в журнале «Голубчик»: «Кого считать настоящим столбистом? Вопрос краевого общества столбистов наболел до такой степени, что редакция журнала „Голубчик“ предлагает обсудить его на своих страницах. Итак:

1. Настоящий столбист не тот, кто может и умеет лазить, а тот, у кого есть подружка и калоши.

2. Обыватель лезет на бабу, столбист — на Манскую Бабу (большая труднодоступная скала. — Л.П.) , а настоящий столбист — на бабу на Манской бабе.

Возникает вопрос, как быть, если:

а) Подружка с калошами;

б) До Манской Бабы не дотерпеть» [Голубчик,1993. С.54].

В столбистских компаниях популярно балагурство — национальная русская форма смеха, характерная и для древнерусского юмора (см. об этом: Лихачев, 1984). Коллективная «смеховая работа» — смех над собой, над собирательным образом компании, над гостем, над миром — при обязательном присутствии зрителей (членов компании) — может продолжаться часами. Высоко ценится не только умение смешить, но и смеяться со всеми над собой (это важный момент «вписанности» в компанию). Однако если в Древней Руси смех направлен не на других, а на себя («смешащий ... „валяет дурака“, обращает смех на себя, играет в дурака» [Там же. С.15]), то для столбистов более характерен смех, направленный на других. Это может быть дружеский шарж, пародия и даже злая сатира (в дневниках), шутки, адресованные гостям, в жанре застольного балагурства и т.д. Типичной формой смеха над собой является смех над собирательным образом компании, группировок внутри нее («волки», «друзья», «группа товарищей» и т.д.). См., напр., тексты: У нас в Голубке все кривое/ и ложатся в ней криво//; коллаж из вырезанных газетных цитат краевого комитета партии в местной печати за 1985 год: «Поздравляем группу товарищей с высокими наградами Родины! Надеемся, что и впредь наши товарищи будут высоко нести знамя дружбы. Общие вам поздравления!» [Голубчик, 1993. С.12].

Смех у столбистов может быть продуктом как коллективного творчества (в устном общении), так и индивидуального (в дневниках компаний). Умение перевести любую мысль или высказанную невзначай фразу в смеховое пространство компании, вовлечь в это пространство всех присутствующих («зрителей»), внутренняя потребность в непрерывной смеховой работе, погружении в смеховой мир независимо от настроения, с которым пришел на Столбы, — важные особенности их корпоративной психологии.

Смех — не только важная часть мировоззрения, психологии и культуры столбистов. В известном смысле он определяет «стиль» жизни. Всегда готовых «полазать, попеть, почудачить» (Яворский) столбистов отличает постоянная тяга и способность к розыгрышам, разного рода приключениям, забавным проделкам («хохмам»). См., напр., тексты: На хохмы Грифы (компания столбистов. — Л.П.) были великие мастера// Туриков до середины столба доведут/ те дрожат/ ни назад ни вперед// А ребята им/ лезьте/ не бойтесь/ тут по четвергам вертолет летает//; «В избе было много интересных вещей. На стене висел большой и красивый термометр. По словам хозяев, его сняли с крайисполкома. Охранявшим милиционерам объяснили, что этот устарел, а они (метеорологи) поставят новый» [Тронин, 1993а]. В традициях столбистов было «погонять туриков», переодевшись в милицейскую форму, «прикинуться пьяными» и т.д. (О жанре хохмы в общении столбистов см. подробно гл.11, 2). Разыгрывают и своих — см., напр., рассказ В.Тронина «Нога» [Приложение 3. N 27].

Таким образом, умение «хохмить» — балагурить в избе и разыгрывать хохмы в жизни — важная корпоративная ценность в среде столбистов (о «зрелищных» и других проявлениях их народно-смеховой культуры см. ниже).

С «народно-спортивной» спецификой столбизма связано то, что в среде столбистов высоко ценится мастерство лазания. См., напр., тексты: С Теплыхом (непревзойденный мастер свободного лазания, трагически погиб. — Л.П.) только бурундуки соревнуются /было такое выражение// А теперь говорят ребята/ уже не соревнуются // Бурундуки по отрицалке не ходят//; «Вот Абалаковская щель, ведет она на Коммунар прямо снизу. Считалось, что Евгений Абалаков прошел ее когда-то. Но это неизвестно, мы точно не знаем. Лучшие скалолазы пытались пройти ее со страховкой, и не удавалось. И был на Столбах парень, Симочка. Он однажды пошел по щели без страховки, просто так, и взял ход. Это все видели. (...) Симочка ходил легко, ну, вот совсем без напряжения, и улыбался всегда» [Берман, 1983. С.117].

Мужество, большая физическая сила и выносливость, а также особые психологические качества столбистов во многом определяют отсутствие в их среде явного лидера (лидеров): «Ни комендантов, ни королей на Столбах никогда не было, потому как не может быть королей среди королей» [Там же. С.118].

Характерная особенность поведения столбистов — гостеприимство. Вошедшему в избу всегда предложат чай, если позволяет место — оставят ночевать; см., напр., тексты: А я смотрю/ ребята со Скита что-то не то/ поведение вроде нестолбовское// Ни тебе чаю не предложат/ негостеприимные какие-то ...//; «Особенностью столбистов было угощение чаем. „Пошвыркать чаишку“ было нечто схожее с обычаями народов в безводных районах Средней Азии, у которых угощение водой считалось наивысшим признаком гостеприимства. Здесь же в „швыркать чаишко“ из своих огромных деревянных чашек, которые каждый носил при себе, заключалась и невинная шутка лишний раз сгонять малоопытных еще столбистов вниз к ручью за водичкой» [ЛАЯ, N 7. С.7].

Нормы поведения столбистов определяются предписаниями обычая и правилами поведения («уставами») каждой компании. Так, негласные предписания столбистских обычаев — оказать помощь нуждающемуся в ней на скале, даже если это представляет риск для жизни (известно немало случаев, когда столбисты, спасая человека, погибали), вывести на тропу заблудившихся в заповеднике. Примечателен в этом отношении рассказ столбиста 10-х гг. В.Б-ий (дан под псевдонимом). Он и его непримиримый политический противник Н., сгорая от взаимной ненависти, любили одну девушку. Однажды В., желая высечь фамилию своей невесты на карнизе Галя на Втором столбе, сорвался со скалы и повис на одной руке. С огромным риском для жизни спас его тот самый Н., отказавшись на прощание пожать ему руку. ..[ЛАФ, N 12].

«Вот Дуся Власова, сама бы она никогда не упала. Но на Такмаке застрял приезжий альпинист из Перми. Внизу было много парней, но полезла Дуся, она ходила лучше всех. Не успела она подойти, как пермяк сорвался и сшиб ее, вместе и полетели, там было не очень высоко, пермяк здорово разбился, а Дуся упала удачно — сломала ногу. Через неделю пришла на Столбы на костылях и взошла на Первый по «Катушке» [Берман,1983. С.118]. В заключение приведем характерный для многих столбистов рассказ В.Тронина: «(...) Отчаянно кричат. Смотрю, в верхней части Леушинского друг над другом два моряка. Военные, в бескозырках, в белых фломенках. Крепко засели, но и выпасть могут. Помочь надо, а чем? Всего снаряжения — брюки куском репшнура подпоясаны. В избу за веревкой сбегать не успеешь — упадут. Некогда думать. Крикнул им: „Держитесь — помогу!“ и понесся вверх Сарачевкой.

Вот уж не зря лазим, не ленимся, да и подучили нас неплохо наши „гиды“ из Вигвама. Долез до них, показал, как надо клиниться в щели, они сделали это, стало полегче. Но надо их вынимать, сами не вылезут. Надел я петлю репшнура себе на ногу и повис сам не очень крепко. Спускаю ее верхнему, прошу, умоляю матросика, чтобы не сдернул он резко, а то два или три трупа будет. Он понял и не дергал. С петлей в руке понемногу лез наверх. Нижний изводил нас своими воплями, дескать его бросают. Но вот вылез верхний, вдвоем быстро вынули нижнего, отдышались, поговорили о том, какой их черт туда занес» [Тронин,1993б].

Обычай и сама жизнь на Столбах предписывают столбистам по-хозяйски бережное отношение к природе заповедника. «Это они остановят «иногороднего», ломающего веточку у дороги или срывающего цветок. Они убирают каждую весну территорию туристско-экскурсионного района от мусора...«[Крутовская, 1982].

Правила и нормы поведения столбистов, зафиксированные в «уставах», «кодексах законов», предписывающие сохранение порядка в избе, соблюдение столбистских традиций, обучение новичков лазанию и т.д., могут варьироваться в зависимости от внутренней атмосферы в компании (об императивных жанрах письменного общения столбистов см. гл.II, 2).

Система санкций за нарушение столбистского кодекса включает как особо жесткие меры — например, в 30-ые годы за воровство в избе провинившегося могли привязать к дереву, насыпать в штаны горсть муравьев и оставить так на сутки, изгнание со Столбов навечно (например, в случае допущения падения гостя со скалы нетрезвым гидом-столбистом), так и легкие меры наказания — изгнание со Столбов на определенный срок, изгнание из данной компании, калошевание (битье калошами по мягкому месту) за мелкие провинности в избе и т.д.

Культура столбизма на всех этапах его развития вырабатывала свою точку зрения на мир. Корпоративная психология тесно связана не только с образом жизни столбистов, но и их особым мироощущением (о проявлениях корпоративной психологии в языке столбистов см.: Подберезкина, 1991; Подберезкина, 1990в).

Всем столбистам присущи характерные для подлинно народной культуры чувства оптимизма и бесконечной внутренней свободы («... так хмельно и так свободно на Столбах в стране голодной!»). Эти чувства во многом связаны с особым праздничным мироощущением столбистов, праздничной настроенностью любого человека на Столбах. Как отмечает М.М.Бахтин, именно праздник, вырываясь за пределы всякого ограниченного содержания, порождает новый, свободный от серьезности, взгляд на мир [Бахтин,1990. С.303-304].

Уже говорилось о роли смеха в мировоззрении столбистов. Отметим также характерный для корпоративного мировоззрения взгляд свысока (и в прямом, и в переносном смысле) — на все то ложное, искусственное, что остается внизу, в городе, что мешает гармонии с природой. Окружающая столбистов реальная действительность либо опрокидывается в мир смеха («кто выше — тот и прав»), либо подвергается созерцанию с высоты неба. С последним связана космичность мировосприятия столбистов: на вершине скалы, среди звездного неба, человек особенно остро ощущает себя частью природы и мироздания. Это запечатлели многие стихотворения и песни столбистов (см. Приложение 3). О философии «столбистского эпикурейства» см. [Подберезкина, 1993в].

Особое мироощущение столбистов порождается не только осознанием близости к природе, но и своей организованности в единый организм. Это ощущение своего единства, атмосферы равенства, вольности, праздничности нашло отражение во всех основных формах культуры столбистов, их народно-праздничной жизни, где с особенной силой воплотились русская удаль, поза, эпатаж, театральность — при постоянной ориентации на зрителя («толпу»). Наложенные на вертикаль, они породили особый стиль лазания (см. об этом выше). Карнавальное начало ярко проявилось в экипировке столбистов, которая на разных этапах истории столбизма существенно отличалась от современной.

В конце 19 — нач. 20 века столбисты носили плисовые шаровары, яркие рубахи-косоворотки, фетровые шляпы. Лазали в лаптях, ботинках, сапогах — обуви, явно непригодной для этой цели. Для облегчения подъема в трудных местах ставились подставки из жердей. В качестве страховки применялись кушаки из цельного отреза яркого сатина длиной 7-10 метров, которые носили на боку, завязав бантами. Экипировка столбистов этого времени подробно описана в поэме А.Л.Яворского «Столбы» [ЛАЯ, 5]. Уже в 10-е годы двадцатого века некоторые красноярцы начали лазать в калошах — более удобной для лазания по скалам обуви (их подошва обеспечивает устойчивое сцепление с сиенитовой поверхностью скалы), которые до конца 80-х гг. являлись главным «опознавательным знаком» каждого столбиста. В 50-ые годы кушаки сменили прочные веревки, пестрые одежды — легкое трико. В настоящее время многие столбисты лазают в специальных т.н. скальных туфлях, выпускаемых местной фирмой.

«Рассматривая продуманный костюм как высказывание о жизни, отмечает О.Ванштейн, — опытный наблюдатель в состоянии понять отношение человека к социальным нормам, его оценку текущих событий» и т.п. [Ванштейн, 1993. С.225]. Многие столбистские компании имели свою форму: в компании Голубые, существовавшей в начале века, носили голубые рубашки, в компании Абреки — жилетки с отличительными знаками (развилки), фески — шапочки, расшитые бисером, надевать которые могли лишь те члены компании, которые отличались высоким мастерством лазания. Мерилом этого мастерства считалось покорение вершины Коммунар на Первом столбе. «Облачиться в форму без оснований было равносильно позору или самоубийству. Это была высокого достоинства форма, добровольная, никем не пожалованная» [Берман, 1983. С.1141. Многие «абреки», по воспоминаниям столбистов, поднимаясь на скалы по наиболее популярным многолюдным ходам, демонстрировали нашитые сзади на шаровары большие заплаты с надписями «не уверен — не обгоняй», «закрыто на ремонт» и т.п.

В корпорации популярны ряжения, всевозможные переодевания, занимавшие важное место и в народной обрядности Древней Руси (о «метафорах переодевания» см. подробно в: Лихачев, 1984. С.169). Это проявляется в надевании столбистами «прикольных» (чаще всего женских) шапочек с огромными бомбонами, шествиях столбистов и их гостей в шинелях (в компании Грифы), лазании по скалам в женских чепчиках, детских панамках или повязанных по-разбойничьи платках и т.п. В 50-60-ые годы столбисты часто переодевались в милицейскую форму («погонять толпу»), пугали «медведем» (столбист переодевался в настоящую медвежью шкуру) и т.д. В целом главная тенденция столбистской моды — одеваться на Столбах празднично-ярко, необычно, с юмором — сохраняется и в настоящее время (яркие шапочки, многоцветные туристические рюкзаки и т.д.).

Ярко выраженный народно-карнавальный характер носят столбистские праздники, фестивали, народные гуляния. Приведем рассказ известного столбиста К.М.Шалыгина об их проведении в 50-60-е гг.: «Праздник обычно начинался на большой поляне около метеостанции. Сначала — песни, танцы. Ближе к вечеру вся масса гостей направляется к Первому и Второму столбам. Сплошным потоком течет людская масса прямо на скалы. „Беркуты“ стоят на всем пути восхождения, страхуют. Таким образом, за один вечер на скалы поднималось до тысячи человек. Большинство встречало рассвет на вершинах. А тот, кто хоть раз увидит, как встает солнце над Столбами, тайгой, Енисеем, никогда этого не забудет.

Утром праздник продолжается. С Первого столба над тайгой плывет мелодия вальса, которую исполняет поднявшийся на вершину духовой оркестр. А скалолазы в это время проводят соревнования, демонстрируют гостям приемы скалолазания» [Патрушев, 1982в].

Зимой на Столбах проводятся ежегодные фестивали «Рождественские Столбы», на которые столбисты и все желающие приходят даже в сильные морозы — посмотреть соревнования столбистов, погреться у костра под Первым столбом, поесть приготовленные тут же горячие пельмени, пообщаться с друзьями (подробно о рождественских фестивалях столбистов см. [Попова,1994]). Некоторые компании (Грифы, Эдельвейс) 7 ноября и 1 мая проводят свои праздничные шествия с гармошкой, деревянными ложками и т. д.

Неотъемлемый элемент народно-праздничных форм столбистской жизни — «народный цирк» столбистов: показ сложных трюков на скалах (иногда с риском для жизни). Например, выполнение стойки на руках на краю вершины скалы (во время показа этого трюка один столбист не учел сильного порыва ветра и погиб); эффектные прыжки с одной вершины на другую, скоростные спуски вниз головой, танцы на скалах и многое другое. См., напр., воспоминания А.Бермана: «Я помню старшего брата Дуси — Виктора Власова; чуть ли не с младенчества он был на Столбах, букварь на скалах читал. Он ходил по скалам с великой небрежностью, с гитарой, спускался сложными ходами вниз головой. На Коммунар он залезал с самоваром, с дровами, раздувал самовар голенищем, жарил блины, и не каждый мог зайти к нему в гости, хотя он приглашал всех» [Берман, 1983. С.118]. В 50-ые годы традиция пить чай на вершинах скал с самоваром, гармошкой, блинами, эпатируя новичков и туристов, существовала во многих столбистских компаниях (см., напр. Приложение 3. N 28).

В 50-60-ые гг., если у подолгу живущих на Столбах столбистов не оставалось больше продуктов, представления устраивались за плату едой. За еду некоторые столбисты «отрабатывали» и экскурсии для туристов по Столбам.

В настоящее время элементы народного цирка можно наблюдать, когда перед зрителями — гостями и столбистами — демонстрируется красивое прохождение сложного хода, хитрушки или подъем на скалу в дождливую погоду, когда опасность срыва велика из-за скользкой поверхности сиенита: хождение по тросу на 30-метровой высоте возле удаленной от туристического района избы «Грифы» (некоторые столбисты проходят по нему даже с элементами акробатики) или на соревнованиях скалолазов в городе, где они поднимаются на вертикальную стену центральной городской гостиницы «Турист» (трос навешивается рядом). О специфике столбистского цирка, запечатленной в поэме А.Л.Яворского «Столбы», см. также в: Подберезкина, 1993г.

Важное место в культуре столбистов занимают всевозможные игры, забавы и развлечения. Как уже отмечалось, в традициях столбистов было «погонять туриков», «прикинуться пьяными», переодевания в милицейскую форму и т.п. Сходным со святочной «игрой в покойника», существовавшей в Древней Руси, в известном смысле можно назвать разыгрывание столбистами «покойника», которого тащат на волокуше «убитые горем» друзья, демонстрируя бездыханное тело с безжизненно болтающейся головой перед туристами. В компании Грифы долгое время (до последнего сожжения избы) существовала забава «уложение в гроб»: новичку и гостю необходимо было влезть в деревянный ларь и накрыться сверху крышкой, что требовало особенно значительных усилий от высоких и полных людей (описание этой забавы в дневнике компании приводится в гл.II, 2).

В каждой компании популярны свои, созвучные ее атмосфере, игры. Так, например, члены компании Вигвам устраивали перед избой своеобразный ринг, разукрашивались пострашнее углем и выходили парами на поединок в боксерских перчатках. В компании Голубка регулярно проводятся шахматные турниры: спортивные игры популярны в компании Грифы (см. об этом ниже).

Близость к народным играм, «зрелищам» проявилась и в проведении соревнований, см., напр., тексты: У нас свои соревнования были// На Слоника (небольшой скальный выход в самом многолюдном месте Столбов, используемый столбистами для разминки перед лазанием и тренировки новичков. — Л.П.) надо было зайти с ложкой во рту / в ложке яйцо/ без рук (т.е. без помощи рук, только за счет умелой балансировки тела и трения калош. — Л.П.)// Гудвиль заходила //; «В день открытия в Красноярске чемпионата 1975 года он (Николай Молтянский.- Л.П.) изобрел такую „хитрушку“, что перед ней спасовал непревзойденный мастер-хитрушечник Володя Теплых. Всю неделю Теплых с друзьями мучился над этой загадкой, но прошел наконец, причем тремя разными способами. Прелестная деталь столбовского быта!» [Ферапонтов, 1993е].

В последние годы, после трагической смерти Владимира Теплых, столбисты проводят ежегодные соревнования на приз его памяти на скале Перья, где он случайно сорвался.

Свои соревнования проводят и отдельные столбистские компании, см., напр., уже упоминавшиеся соревнования в компании Хилые; в компании Грифы популярно «грифовское классическое троеборье», включающее лазание по хитрушкам скалы Крепость, хождение по тросу, горнолыжные соревнования. Приведем отчет о Молодежных играх в журнале компании: «... программа Игр состояла из трех видов:1.Беговая трасса (длина 30 м, время около 1 мин.). 2. Свободное лазание по хитрушкам (на вершине Крепости и внизу). 3. Супертрасса (грифовская трасса от середины до верха).

Оценка результатов беговой и супертрассы — по времени, а также по высоте подъема (для супертрассы). 1 место — 10 баллов, 2 место — 9 б., 3 место — 8 б. и т.д.

Свободное лазание по хитрушкам оценивалось по количеству пройденных ходов. При равном количестве ходов считается количество срывов. Пример: 18/4 — 18 ходов, 4 срыва.

1-ое место — наибольшее количество ходов — 10 б., 2-ое место −9 б. и т.д. Затем баллы по всем видам суммируются. Максимально возможное число баллов — 30. (Представлена таблица результатов и победителей соревнований. — Л.П.)» [ЛАГ, 16], см. также Приложение 3. N 8.

В начале века в некоторых компаниях существовал свой «кукольный театр», носивший у столбистов название Кузькина мать. Он представлял часами длившееся состязание на остроумие двух чучел, которыми за «ширмой» (сломанная береза завешивалась полотном) управляли, сменяя друг друга, режиссеры-столбисты. Своеобразную трансформацию этого жанра можно обнаружить в жанре застольного балагурства (о жанрах «эстетического» общения столбистов см. гл.II, 2).

С праздниками и смеховыми действами неразрывно связаны столбистские пирушки, сопровождаемые праздничными тостами, застольными беседами, шутками, танцами, в атмосфере которых максимально выражается смех и «материально-телесное начало» (Бахтин).

У столбистов существуют свои обряды. К сожалению, сведения о столбистских обрядах конца 19-нач.20 века не сохранились. Известно лишь, что столбисты «поклонялись» своим божествам — Бэхону и Карапету (их имена были выведены краской под Четвертым столбом). В 20-30-е гг. на Столбах существовал обряд «столбистской казни», который предшествовал изгнанию со Столбов провинившегося столбиста. Место под Третьим столбом, куда ставили «жертву», украшалось кушаками, женщины исполняли ритуальный танец, и все проходившие мимо столбисты запоминали «подсудимого» и срок наказания.

Обряд калошевания сохранился. Он возник в избе «Нелидовка» и первоначально означал меру наказания за нарушение правил избы. В дальнейшем калошевание стало еще и частью обряда «посвящения в столбисты», см. текст: Калошевание / это столбистская присяга такая // За первый покоренный столб опытный столбист бьет новичка три раза калошей по заднему месту / а тот должен сказать/ спасибо за науку //.

Очевидна празднично-карнавальная основа столбистских обрядов, свойственная и народной обрядности Древней Руси. Однако если там, как убедительно показала В.Н.Понырко, анализируя древнерусский святочный и масленичный смех, народные обряды были продолжением церковной обрядности [Лихачев, 1984], то в среде столбистов они имеют свою «пантеистическую» специфику, отражающую их внутрикорпоративные ценности.

Таким образом, завершая «культурологический» сюжет характеристики исследуемой нами корпорации, отметим, что в целом столбизм — уникальный феномен практически и эстетически ориентированной народной культуры красноярцев. Об этом, в частности, шла речь на прошедшем в Красноярске международном конгрессе «Экология и бизнес» (секция «Красноярские Столбы»): о столбизме как феномене национальной культуры см., напр., Терский,1993.; Петренко,1993.; о необходимости многоаспектного исследования столбизма см.: Спиров,1993: Шевченко, 1993; Подберезкина,1993.

У столбистов своя литература, свои «летописи и летописцы», богатейший фольклор, уникальное бардовское движение (см. об этом: Подберезкина, 1990г). Традицией, идущей с конца 19 века, является ведение дневников и журналов каждой компанией. А.Л.Яворский, описывая создание избушек на Столбах в 1906-1911 гг., отмечал: «По рассказам избушечников, очень интересно было читать эти рукописные произведения. Здесь была полная статистика. Кто, когда, с кем приходил. То же и об уходе. Все сведения о приходящих и проходящих чужих, пользующихся избушкой в отсутствии хозяев. О событиях в жизни отдельных членов избушки, о коллективных выходах на столбовские лазы и деры и многое, многое другое» [АЯ, N 1. С. 72]. Эта традиция активно продолжается и в настоящее время, в ней — истоки всех жанров письменной столбистской словесности.

Сферу бытования словесности столбистов — их литературных (в т.ч. печатных и неопубликованных) и фольклорных произведений — составляют не только дневники и журналы компаний, но и поэтический самиздат, рукописи, личные архивы столбистов, краевая печать, где уверенно лидирует жанр столбистской мемуаристики (о жанрах столбистской словесности см. гл.II, 2; о произведениях столбистской словесности см. также: Подберезкина, 1993б). Здесь необходимо подчеркнуть отличие столбистской литературы (важная часть словесности столбистов, являющаяся непосредственным объектом описания) от литературы о Столбах (источник изучения самой корпорации). Тема Столбов представлена в очеркистике, краеведении, художественной литературе (см. об этом: Подберезкина, 1993; Подберезкина, 1993г; [Источники]).

Для самих столбистов их словесность представляет важную корпоративную ценность. Дневники компаний бережно хранятся столбистскими старожилами, о сгоревших вместе с избами журналах всегда вспоминают как о навсегда утраченной части своего столбистского существования. Как свидетельство высокой оценки своей словесности можно рассматривать издание некоторыми компаниями своих журналов. Так, например, к 20-летию компании Голубка на высоком профессиональном уровне был издан юбилейный выпуск «хроникально-уникального» журнала «Голубчик», который включает разделы «Журналы разных лет», «Домострой», «Смесь», «Афоризмы», «Большая поэзия» , содержит фотографии членов компании, сделанные в разные годы известным в городе фотохудожником А.Кузнецовым. Аналогичный юбилейный выпуск своего журнала, но репринтным способом, был подготовлен и осуществлен ранее компанией Грифы.

Во всех столбистских традициях, многообразных «зрелищных» формах их жизни, рассмотренных нами выше, проявляется внутреннее единство народной культуры столбизма. Однако, если народная культура Древней Руси, как и официальная ее часть, отразили «глубоко амбивалентную идею христианства» (Понырко), что позволяет говорить о единстве средневековой культуры в целом, то культура столбизма, расцвет которой пришелся на «советский» период отечественной истории, находится в глубокой оппозиции официальной культуре. Празднично-карнавальное, народное, неофициальное, неформальное начало этой культуры с момента ее зарождения всегда противостояло официальной государственности и ее идеологемам, которые на Столбах длительное время воплощала бюрократическая администрация заповедника. Сложные отношения столбистов с администрацией заповедника, последовательно уничтожавшей столбизм силовыми мерами, определяли разные этапы его истории. Краткое рассмотрение основных этапов этой истории представляется существенным для описания историко-культурной жизни корпорации, ее языкового быта.

Как уже отмечалось, в 1925 году специальным постановлением Енисейского губернского исполкома территория Столбов была объявлена заповедником. О том, что понятие «заповедник» в то время соответствовало понятию «национальный парк», говорит уже тот факт, что само постановление предусматривало «правила посещения» Столбов туристами.

Одним из главных организаторов заповедника и его первым директором был А.Л.Яворский, которому в осуществлении сложной задачи «сотворения заповедника» во многом помогло то, что «он сам был столбистом, своим этому веселому братству, и самое главное — человеком, непоколебимо уверенным в правоте своего дела» [Крутовская, 1987.С.128.]. Неповторимая гармония отношений «столбист-директор», которые после его ареста в 1937 году более полувека носили характер антагонистических, позволила прочно связать с именем Яворского «век золотой столбизма». До 1937 года избы и стоянки не закрывались, уходившие обязательно оставляли запас продуктов, спички, соль и т.п. В поход на Столбы столбисты выходили в субботу, после работы, собираясь у кого-либо из членов компании на квартире. Моста через Енисей еще не было: на правый берег переправлялись в лодке или на пароме. Столбистский быт этого времени подробно запечатлен в поэме А.Л.Яворского «Столбы» [ЛАЯ, 5], воспоминаниях Н.Л.Степанова «Красноярские Столбы» [ЛАЯ, 7], повести Н.Емельяновой «Жизнь розовая» и др.

В 1937-1938 гг. все избы и стоянки столбистов (их было около сорока) по известным причинам были уничтожены, многие столбисты репрессированы и погибли в лагерях. В годы войны посещение Столбов практически прекратилось. С 1944 года за «Столбами» был утвержден официальный статус государственного заповедника.

С конца 40-х годов в Красноярске начался новый, самый массовый этап развития столбизма. На Столбы хлынул поток отдыхающих и туристов, многие из которых, не знакомые с традициями столбистов, стали портить деревья, срывать со скал мох. Участились падения новичков со скал. Для обучения красноярцев необходимым навыкам лазания по скалам, культуре поведения на Столбах столбисты создавали спортивные общества (самое известное — «Беркуты»), выпускали «памятки» и информационные листки о правилах поведения на Столбах, обучали их элементам техники свободного лазания, проводили на Столбах праздники. Администрация заповедника заключала официальные договоры со столбистами из определенных изб с перечнем их прав и обязанностей, включавших помощь в тушении пожаров, борьбу с браконьерами, хулиганами, поддержание чистоты на территории экскурсионного района и т.п. Столбисты всегда были своеобразными «волонтерами охраны заповедной природы» (Хлебопрос) (о традициях бережного отношения к природе см., напр.: Абрамов, 1987; Крутовская, 1982: Хлебопрос, Владышевский, 1988; Патрушев, 1982в и мн.др.).

Однако с назначением на должность директора заповедника С.Б.Кочановского, незнакомого с Красноярском и традициями столбизма, началось разрушение отношений, складывавшихся на протяжении многих лет. Столбистов стали считать главными нарушителями заповедного режима. После принятия типового положения о заповедниках были запрещены ночевки в избушках и на стоянках, лыжные прогулки, катание детей на санках. В целях борьбы с «нарушителями» со столбистов срывали форму, отнимали и ломали лыжи, гитары и т.д. В 70-е годы лесники начали сжигать избы и стоянки столбистов. Вместе с ними сжигалось и дорогостоящее оборудование, дневники и журналы компаний. Проводились акции массового сожжения всех изб в один день (в 1972-м, в 1987-м гг.), иногда на глазах у строивших их столбистов (изба «Борисовка»). В результате многие столбистские компании распались, некоторые (Эдельвейс, Грифы, Голубка, Изюбры и др.) заново отстраивали свои избушки по 5, 6, 8 раз. «Перечеркнув десятилетиями складывавшуюся традицию совместной — государственной и общественной — охраны природы, администраторы выбрали позицию формальной, бюрократической правоты... Не помогли ни переписка с городскими инстанциями, ни „круглые столы“ в доме ученых по вопросам охраны природы, ни попытки через полномочных посредников заключить с дирекцией договор, найти конструктивный путь решения проблемы» [Хлебопрос, Владышевский, 1988].

Неравная борьба продолжалась до конца 80-х гг., см. об этом: Приложение 3. N 29]. В общественной жизни города, в краевой печати не стихали дискуссии о судьбе «Столбов» (предполагалось даже закрытие для посещения зоны туристско-экскурсионного района), были опубликованы серии статей с рассказами о столбистских традициях, воспоминания известных столбистов. О важности этой темы для красноярцев говорят уже сами названия статей: «Наша боль и любовь — «Столбы»; «Пепел на «Столбах»; «Дорогие „Столбы“; „Столбы“ преткновения» и мн.др. Приведем два характерных высказывания: «Перелистайте подшивку „Красноярского рабочего“ за последние 30-40 лет. Вы убедитесь, что ни одна проблема не обсуждалась на его страницах с такой страстностью и постоянством, как судьба заповедника „Столбы“. Это понятно. Каждому коренному красноярцу и приезжему, породнившемуся с городом душой, дорога его главная достопримечательность. Понятия Красноярск и „Столбы“ неразделимы» [Величко, 19866]; «Столбизм как явление неистребим. Будучи „запрещен“, загнан в подполье, он не прекратит своего существования, но приобретет вредные уродливые формы. Очень хочется, чтобы в этом явлении, специфичном и уникальном для нашего города, было сохранено и возродилось то самое лучшее, что было и есть гордостью красноярцев» [Крутовская, 1982].

Таким образом, 70-80-ые годы в истории столбизма отмечены разрушением многих традиций столбистов, распадом и исчезновением большого числа столбистских компаний, все большим слиянием столбизма со спортивным скалолазанием (в условиях длительной борьбы выжили главным образом «спортивные» избы и компании, зачастую — члены одной команды). Вместе с тем стала очевидна жизнестойкость и неискоренимость столбизма — «уникальной этнической традиции, не имеющей аналогов в мировой культуре» (Коловский), примера редкого симбиоза природы и человека.

В настоящее время (90-ые годы) между новой дирекцией заповедника и столбистскими компаниями заключены официальные договоры, на территории Столбов на сегодняшний день существует 10 столбистских изб и 7 стоянок.

В корпорации столбистов, по неофициальным подсчетам, не менее тысячи человек. Почти все они знают друг друга в лицо. (См. также воспоминания столбиста 10-х годов: «На Столбах как бы все были знакомы, могли обращаться и разговаривать без каких бы то ни было условностей, и вместе с тем были приветливы и просты» [ЛАЯ, N 7. С.6]).

Как уже отмечалось, структуру корпорации составляют «малые группы» — компании, включающие в среднем от 20 до 50 и более человек. Компании характеризуются непосредственными личными контактами их членов, неофициальными отношениями внутри компании, высокой степенью сплоченности (дружеские отношения входящих в них столбистов связывают многих из них на протяжении 30 и более лет). Члены компаний активно общаются между собой и в городе, ходят друг к другу в гости, помогают в трудных ситуациях, вместе отмечают праздники, важные события в своей жизни (рождение ребенка, окончание вуза, выборы члена компании в законодательное собрание края и др.).

Столбисты объединяются в компании на основе общности интересов, личных симпатий, факторов эмоционально-психологической совместимости и т.п. (Так, например, почти все столбисты из компании Голубка в прошлом представляли сильнейшую команду России по альпинизму). Все постоянные члены компаний имеют свои прозвища (см. об этом гл. II, 3).

В каждой компании — своя атмосфера, свои традиции, образ жизни, свои наборы ролей и способы их исполнения. Так, например, в компании Грифы ролевая иерархия распределяется следующим образом:

Постоянные члены компании:
«совет старейшин» (основатели компании — 10 чел.)
старшее поколение («отцы» их жены); а также специально приглашенные гости
«молодежь» (дети «грифов» старшего поколения, в основном учащиеся и студенты).
Новички; столбисты, не являющиеся членами компании

В избе «Голубка» иерархия ролей несколько иная:

патриархи (3 основателя и главных строителя избы)
«волки» (мужчины — постоянные члены компании)
женщины -члены компании; жены «волков»
посетители избы, не являющиеся членами компании (друзья и подруги «волков», их родственники, столбисты из других изб и т.д.)
гости (предоставлены сами себе, фактически испытываются в микроклимате компании на «выживание»)

В обеих компаниях «патриархи» принимают важные решения, касающиеся внутренней жизни компании, заключают договоры с дирекцией за&shy;поведника; они и постоянные члены компании имеют право приводить в избу гостей, изгонять из компании за какие-либо проступки, имеют ключи от избы и т.д.

Внутренние ролевые отношения в компании являются объектом ритуализации. Так, женщины в «Голубке» должны вставать раньше мужчин (зимой — сразу после растопки печи), готовить еду, убирать со сто&shy;ла, мыть посуду, поддерживать в избе порядок. Нарушающая эти пред&shy;исания подруга «волка» хоть и не может быть изгнанной из компании, но подвергается острой критике, в т.ч. через журнал. В обязанности «волков» входят походы за водой (зимой необходимо «найти воду» — колоть лед в нужном месте, где протекает ручей); заготовка дров, разведение и поддержание огня в печи, заваривание чая, занятие хозяйственными постройками в избе и т.п. Гости не должны отказываться от всех мероприятий, проводимых компанией (в т.ч., ночных прогулок по Столбам, зимой — без тропы по сугробам, лазания по скалам, праздничного застолья и т.д.). Невыполняющие ролевые предписания гости, как правило, уходят добровольно, чувствуя «невписанность» в компанию, отчуждение от нее.

Разумеется, рамки данной работы не позволяют подробно описать специфику каждой столбистской компании (это и не входит в задачу данного исследования). В качестве примера кратко охарактеризуем три компании, которые объединяют столбистов разных поколений (об отношениях между столбистами разных поколений см.: Подберезкина, 1991. С.279-280; ЛАЯ, N 7).

Компания Беркуты, подробно описанная Н.Л.Степановым, одним из ее членов, существовала в 10-ые годы. Многие столбисты из этой компании погибли в годы гражданской войны, некоторые были репрессированы и погибли в сталинских лагерях. По воспоминаниям Н.Л.Степанова, восход солнца «беркуты» встречали только на Втором столбе и обязательно с музыкой, танцами и чаепитием. Поднимались обычно еще затемно, с чайником, наполненным водой, и музыкальными инструментами (дрова находили по пути). Появление солнца «беркуты» встречали торжественным маршем, пением и пляской «на манер диких племен». «Ухитрялись даже на стоянке делать пельмени, а варить и кушать на Втором столбе с восходом солнца. После Второго столба начинался обычный круговой обход всех столбов. (...) Лазали и по нескольку раз в день, а закат солнца провожали всегда в Колоколе (место и ход на Первом столбе. — Л.П.)» [ЛАЯ, N 7. С.22].

Компания славилась «немалым затейничеством». Пение, пляски, музыка, факельные шествия составляли обычное явление. «У нас были свои музыканты, певцы и танцоры, включительно до „балерин“. (...) Пелось много народных песен: „Варяг“, „Ермак“, „Дубинушка“, „Бродяга“, „Стенька Разин“, „Из страны — страны далекой“ и др. Хорошо пели старинные русские песни под гитару Миша и Мария Поляковы („Чесал Ваня кудерки, русые свои волоса“ и др.). Под „Греченьку да зеленешеньку“ Киска неплохо отплясывала чечетку. Исполнителем „балерины“ был Костя Шапир. Там же на стоянке девчата сооружали ему из цветной или газетной бумаги коротенькую гофрированную юбочку, что-либо фантастическое на голову, и Костя недурно исполнял пируэты из „Лебединого озера“, „умирающего лебедя“ и т.п.» [Там же. С.231. Демонстрировался «джентельмен» — молодой человек без рубашки, но при воротничке, галстуке и манжетах и т.д.

У старшего поколения столбистов «беркуты» заимствовали традиции лазания в калошах, факельных шествий по Столбам, столбовский клич «тра-а-а-ля-ля», неизменные розыгрыши «сентиментальных столбистов». Приведем пример лишь одного из них: «Кому же, например, не захочется сфотографироваться на Столбах, если к вашим услугам и фотограф налицо. Он бережно держит треногу, накрытую черным, как это бывает у всех фотографов. (...) Он с очень серьезным видом любезно и долго усаживает желающих, поправляет каждого, столько же переставляет треногу, опять кого-то пересадит или поправит голову, руку, ногу, просит быть непринужденными и, наконец, намучив всех изрядно, объявляет: „Внимание...Смотрите на меня... Снимаю!“, быстро схватывает с треноги черное покрывало и ... увы и ах. На треноге не фотоаппарат, а старый лапоть или галоша» [Там же. С.25].

Перед уходом со Столбов «беркуты» исполняли обязательный ритуал: все вооружались посохами, выстраивались друг за другом и Дуня Овсянникова запевала на церковный манер: «Как рассердимся, братия верные, на на отца нашего игумена и не пойдем ни к обедне, ни к заутрене, пока не выкатит нам бочку вина зеленого и не даст нам чарку потребную. Тогда мы, братия верные, воскликнем торжественно: да здравствует наш отец игумен со всею своей святой братией, и затянем нашу ярославскую „Выйду ль я на реченьку, посмотрю на быструю“. При первых словах песни все торжественно трогались в путь и пели по дороге „бодрящие“ песни. На видовке у Первенца обязательно делали привал, прощались со Столбами» [Там же. С.26]. (Компания Беркуты распалась в 1914-ом году, с началом первой мировой войны: почти все мужчины в ней были призваны в действующую армию).

Изба компании Грифы, основанной в 1961 году, находится в 15 км от Центральных Столбов, в районе т.н. Диких Столбов. Как уже отмечалось, она расположена на вершине одноименной скалы (отстраивалась после очередных сожжений 6 раз). С помощью лебедки «грифы» поднимают наверх воду, дрова для печки и все необходимое. Чтобы попасть в избу, нужно пройти над пропастью по бревну, которое опускается и поднимается на специальных цепях. Под скалой висят колокол, оркестровая тарелка и табличка с надписью: «Наша ниша борется за звание экологической». У «грифов» есть «второй этаж», куда нужно подниматься по веревочной лестнице. Иногда туда поднимают и устанавливают на специально сколоченную площадку телескоп (этот факт запечатлели многие стихи членов компании).

Среди старшего поколения «грифов» — физики, программисты, кандидаты наук, мастера спорта, простые рабочие. В компании есть свои «философы», «хозяйственники», мастера т.н. «разговорного жанра» и «столбовского трепа». Компания славится великолепными бардами. Здесь часами исполняются старинные романсы, баллады. Бардовские традиции переняли и молодые «грифы», многие из которых являются авторами интересных песен и стихотворений. Все «грифы» занимаются скалолазанием и альпинизмом, регулярно проводят собственные соревнования (см. об этом выше).

В традициях Грифов, как и многих других компаний — гостеприимство. Приглашенные гости, отдохнув с дороги (путь на «Грифы» составляет около 5 часов), поужинав и послушав концерт мастеров, совершают ночное восхождение на расположенную рядом скалу Крепость и любуются панорамой заповедника. В избе часто бывают интересные люди, приглашают приезжающих в Красноярск любимых артистов: в дневниах компании оставили теплые слова благодарности и даже поэмы Юлий Ким (см. Приложение 3. N 21-22), Елена Камбурова и мн.др. В столбистской среде изба считается в определенной степени элитарной.

Компания Голубка была основана в 1971 году. Как отмечает один из ее основателей, С.Баякин, «любимым местом ночевки компании была стоянка между двумя скалами — Каин и Верхопуз, которые на туристической схеме какой-то профан назвал Голубками. Перед уходом в армию, летом 1973 года, Клим накрыл стоянку крышей, остальные подвели под нее стены, и стоянка Под Голубками приобрела статус избы „Голубка“. (...) Осенью 1978-го, компания, не вмещаясь в родные, но изрядно прогнившие стены, построила вторую „Голубку“. В прочной, основательной, из толстых бревен избе был рожден журнал „Голубчик“ и зачаты многочисленные дети Купца. Десятилетний юбилей „Голубка“ гуляла с размахом...

Зимой 1986-го... огонь очередных репрессий на „незаконных“ обитателей заповедника совершил свое красно-черное дело — и пепелище „Второй Голубки“ стало памятником зла на целых два года. „Голубка“ ответила вооруженным захватом плацдарма на кордоне Нарым, где сохраняла свое военно-политическое присутствие до полной капитуляции властей и краха тоталитарного режима (сами голубкинцы называют время, когда компания занимала половину дома метеостанции на кордоне Нарым, „нарымовским“ периодом в своей истории. — Л.П.). Новая „Голубка“ возродилась на старом пепелище в кирпиче и металле и стоит до сих пор» [Голубчик,1993. С.71.

В избе, где почти все мужчины — неоднократные чемпионы России и Союза по альпинизму (многие ездят в альплагеря, активно участвуют в международных восхождениях альпинистов, в настоящее время готовятся к восхождению на Эверест) сложился мужской, грубовато-фамильярный и насмешливо-ироничный стиль общения.

«В „Голубке“ весь простой народ,
Однако есть иные:
Есть очень умные у нас,
А есть умом худые.
Есть мелкие и сильные,
Есть дохлые, есть длинные,
Есть толстые, хорошие,
Есть лысые и с блошками,
Есть интеллекты и глупцы...
Но в куче все мы — молодцы!»

Эти строки из журнала «Голубчик» как нельзя лучше выявляют разнородный, но необычайно сплоченный состав компании.

«Волки» не отличаются большим гостеприимством, случайным гостям здесь не всегда предлагают чай, члены компании ценят и дорожат комфортом внутригруппового общения. В спаянном многолетней дружбой коллективе практически нет новичков. Тихими голубкинскими вечерами здесь слушают гитару, ведут застольные беседы, играют в шахматы; днем лазают небольшими группами по скалам Центрального района.

В «Голубке» существует табу на рассуждения о политике и о работе. Смеховые традиции компании связаны с переведением любой информации о реальном мире в смеховом пространстве избы в область «топографического телесного низа» (Бахтин). Эта особенность общения в избе ярко запечатлена в журналах компании (см. гл.II, 2); об истоках притягательности и веселого духа «Голубчиков» см. также [Осетрова, 1993. С.62].

В целом компанию отличают большая внутренняя сплоченность и ярко выраженное народно-праздничное, «шутовское» начало. Здесь часто отмечают праздники (ключевое слово голубкинцев) и дни рождения членов компании, сопровождающиеся скандированием традиционного тоста «За 17 лет!», танцами и песнями под гитару, ночными походами по Столбам и восхождениями на скалы Голубка и Верхопуз; популярны «хохмы», шутовские переодевания и т.д. Члены компании часто встречаются и помогают друг другу в городе. (О речевых «маркерах» компании см. гл. II, 3).

Несмотря на все групповые различия, столбисты из разных компаний ходят друг к другу в гости в избы и на стоянки, встречаются на Столбах, вместе лазают, участвуют в соревнованиях, ездят в альплагеря.

В целом столбизм, будучи самобытной народной традицией и завоеванием духовной жизни Красноярска, во многом определяет ментальность его жителей. Столбы как культурно-географическое пространство реализуют в семиотике города глобальную оппозицию «естественного» (мир Столбов и столбистов) и «искусственного» (город как официальный аспект мира). Можно сформулировать три уровня этого противопоставления в мировоззрении красноярцев.

Столбы как мир прекрасной, постоянно обновляющейся природы, мир естественный и гармоничный, противостоят искусственному, «застывшему» в неподвижности официального быта городу.

Мир нормальных человеческих отношений и естественных отношений с природой на Столбах противостоит миру ложных, искусственных отношений между людьми и извращенных отношений человека с природой — городу с его экологическими катаклизмами как символу этих порушенных отношений.

Наконец, Столбы как праздник свободного духа и ярких красок, мир праздничный и активный, мир неофициальной народной культуры -противостоят обыденности, официальности и упорядоченности города.

Эти противопоставления, как будет показано далее, находят отражение в языке столбистов, их фольклоре, письменной словесности.

Отметим, что для многих красноярцев «Столбы» — это прежде всего способ оздоровления, снятия стресса целительными силами природы и смеха.

Рассмотренный нами феномен столбизма, на протяжении столетия проникнутый внутренним единством традиционной народной культуры, позволяет говорить о приоритетности сообщества столбистов в Красноярске по сравнению с другими непрофессиональными корпорациями (спелеологи, туристы и др. ) и его уникальности в городской культуре в целом, где сама принадлежность к корпорации, «звание» столбиста расцениваются очень высоко. (Так, например, один из кандидатов в Законодательное собрание края, С.Баякин, подготовил серию печатных- и видеоматериалов о своем «столбистском» существовании, считая это привлекательным моментом в культурном контексте города и важным для подтверждения демократичности своего выдвижения, «близости к народу» в прямом смысле).

Корпорация столбистов отличается от других своей территориальной закрепленностью на Столбах и обусловленной этим «природной» спецификой, особым образом жизни ее членов, имеет свою длительную сложную историю, свои культурные традиции, подробно рассмотренные в этой главе.

Корпорация представляет значительный филологический интерес: вместе с природным заповедником и его особым этносом открывается и заповедник «лингвистический» (см. об этом: Подберезкина, 1992а). У столбистов свой язык и свои законы общения, своя словесность, судить об особенностях которых позволяют собранные нами в течение 14 лет тексты: записи устной речи столбистов, их фольклор, высказывания в дневниках и журналах, публикации в краевой печати и др.

Исследованию «лингвистического заповедника» посвящены два следующих раздела работы.