19/III.39 г.

Выезд на «Столбы» на собрание.

Вчера выпал снег — глубокий и рыхлый. На его белой пелене не видно ни одного следа. Изредка из чащи доносятся голоса синиц, раз — голос дятла (?!) и раскатистый хохот сойки. Только в одном месте — по пути к прежней избушке «Беркуты» (тропа справа от II Столба, если идти от экскурс-базы) снег испещрен веревочками идущих во всех направлениях заячьих следов.

20/III.39 г.

Утром к экскурс-базе слетелись стайки синиц-гаек (Penthestes borealis baicalensis). Они подпускают на довольно близкое расстояние. Воротнички у них почти расплывчаты, спинки — иссиня-серые, головки черные.

Вчера видела издали длиннохвостую синицу (?).

Во время собрания сойка села на балкон и заглядывала в окно.

Когда возвращались назад в Базаиху снег был весь испещрен следами: в одном месте от тропы в гору уходили размашистые с острым разлетом следы какого-то большого зверя (рабочий заповедника Ржевский утверждал, что это рысь, но я очень подозреваю, что это была просто крупная собака!).

Многочисленные следы колонка, зайцев и мышей.

Разговор с Ржевским по Калтату имеются естественные солонцы. По дорожке к ручью от экскурс-базы каждый год поднимаются выводки рябчиков. О рыси ходит слух, что она гоняет коз. Директор (тов.Кожуховский) во время одной из своих экскурсий в заповеднике видел след козы, окрашенный кровью, и рядом — след рыси.

22/III.39 г.

Разговор с наблюдателем Беляниным Ф.П.: рысь держится в двух местах заповедника — в долине Калтата и в долине Лалетиной. Естественные солонцы имеются в районе заповедника по Слизневой.

25/III.39 г.

Разговор с начальником охраны Мезениным: солонцы имеются в заповеднике в нескольких местах; не естественные, а искусственно устроенные охотниками. Есть солонцы по р.Сынжулу, и по разломкам р.Слизневой, есть по р.Слизневой — вне района заповедника. Рысь, по-видимому, одна и та же перекочевывает с Калтата в Лалетину вслед за козами.

Рапорт начальника охраны Мезенина за 13/III.39 г.

«Наблюдателями Беляниным и Дынченко при объезде обнаружены потроха убитой козы. Убита у границы з-ка, гната с горы — с правой стороны по течению р.Базаихи. Два выстрела слышал на горе рабочий с Мраморного карьера Амосов. В этот же день видел след козы, которую гнал неизвестно какой зверь; находили клочки шерсти козы по течению р.Калтата; с левой стороны горы: угнана на левую сторону».

15/IY.39 г.

Маршрут г.Красноярск — Базаиха — Лалетина — Лалетинской тропой до сворота влево на сопку по дороге, которой зимой возили дрова (не доходя до хозбазы) — мимо хозбазы — влево рассохой на Веселую гривку — избушка Веселая гривка — метеостанция — Веселая гривка — Рассохой на Лалетинскую тропу — Лалетина — Базаиха — г.Красноярск. Время с утра 15/IY.39 г. до вечера 16/IY.39 г. Погода ясные весенние дни. Снега тают.

По дороге из города в Базаизху в степи уже звонко поют жаворонки, снег весь сошел, дорогу развезло. Чем выше поднимаюсь по Лалетинской тропе, тем крепче наст под ногой и больше снега на склонах вокруг. Снежная поверхность не тронута ничьими следами, и лес молчит — изредка раздастся только голос синицы.

День хороший, ясный.

По ошибке я свернула не по той рассошке по какой мне было надо, и пошла дорогой, по которой зимой возили лес с горы. Наст на дороге хорошо держит, но чуть шаг в сторону с санного следа и я проваливаюсь по колено, как и мой спутник — сеттер «Сильва».

Подъем на гору продолжался около часа. На вершине горы частая вырубка сушняка и тывой осины, оставшиеся на земле вершинки сплошь обглоданы зайцами, также носят на себе следы заячьих зубов и несколько растущих осин. На снегу — масса заячьего помета. Недалеко от вершины я заметила шагах в 20-ти от себя — рябчика (самец Е.П.), он пробегал по снегу с одного места на другое, поднимал хохол; озирался вокруг, словно чего-то искал. Я приказала Сильве вернуться и идти позади; она послушно повиновалась. Медленно мы приблизились еще шагов на 5, теперь рябчик был совсем близко: то ли он нас не замечал что едва ли, т.к. мы (обе черные!) на белом фоне снега должны были очень резко выделяться, то ли был слишком «занят»: он не улетал, а только перебегал. В отдалении послышались звуки, напоминающие «писканье» самочки (?), мы тем временем все приближались — тогда рябчик вспорхнул и неторопливо перелетел в направлении звуков.

На вершине горы мы начали сильно проваливаться в снег. След саней исчез — я поняла что заблудилась. Пришлось возвращаться.

В конце спуска я нашла на снегу рулевое перо совы (Strix lapponica barbata).

Веселая гривка. Сосновый бор на гриве. Избушка. Скалы. На юго-западном склоне здесь снег уже весь почти сошел, — остался лишь отдельными участками. Вечером к избушке прилетала стайка птиц, разместившихся на окрестных соснах. Я рассмотрела их в бинокль: некоторые особи имеют карминно-красную окраску, другие — желтовато-зеленую; у птиц не очень большие, тупые конические клювы (?!) и сравнительно длинные хвосты с небольшой вырезкой на конце. Ярко-карминный самец, сидя на сосне, издавал приятную, состоявшую из нескольких колен, с флейтовыми нотками песенку. Между собой птицы также перекликались короткими флейтовыми призывами.

Клещи уже проснулись — Сильва принесла нескольких из них в своих длинных ушах.

16/IY.39 г.

6.00 утра. Солнце еще только встает, небо на востоке нежно золотится. Я села на полено возле избушки (Веселая гривка).

Лес звенит голосами синиц и еще каких-то птиц, голоса которых я не знаю. На сосну возле избушки с резким «чеп», несколько напоминающим дроздовое, прилетела стайка клестов.

Издали доносится весенняя дробь дятла. Птичьи стайки — как волны прибоя, то накатится, захлестнет тебя такая волна — звонкая — с пеньем, с трепетанием крыльев, то опять отхлынет. И ни звука. Только слышно как лес шумит...

Днем нас с М.И.Алексеевым, заведывающим метеостанции, удалось рассмотреть клестов совсем вблизи. Слетев с деревьев на площадку перед избушкой (Веселая) они свободно подпустили на какой-нибудь десяток, — а то и меньше — шагов и меня и собаку. Это еловики. Самцы и самочки перелетают, держась, большей частью парочками.

Я ушла с книгой на склон (лиственничный бор) и села там. Сильва, положив голову на лапы, устроилась подле меня. Прилетела сойка, подлетев почти вплотную, вертит головой, покрикивает, с любопытством рассматривает нас. С нежными, словно стеклянными трельками налетала огромная (шт. 30, а то и больше) стайка свиристелей; они очень пугливы и близко не подпускают. Вертятся вокруг меня какие-то синички, видно — московки.

Пролетела большая стайка каких-то очень маленьких птичек — жужжащая трелька «трррр...», по-видимому, это чечетки.

В бору летают пестрые бабочки, а меж двух былинок уже вьет свою паутину паук. Здесь — совсем весна. А каких-нибудь сто шагов по тропе к Метеостанции и начиная от скал нельзя уже пробираться без лыж — снег здесь глубок и рыхл — выше колена.

Прилетел большой пестрый дятел (красное подхвостье, спина без пестрин, белая (?!).

Назад шла вечером. Лалетина прорвала. Ледяной покров — возле хозбазы ее пришлось переходить вброд, т.к. она стремительным шумным потоком хлынула поверх льда. Дорога от Лалетины до Базаихи почти непроходима — глинистую почву развезло и ноги засасывает. По Енисею уже не ездят. Образовались большие забереги.

16/IY.39 г.

Директор Кожуховский на западной границе заповедника спугнул штук 8 тетеревов-косачей.

17/IY.39 г.

Заведывающий метеостанцией М.И.Алексеев проходя по верхне-овсянской дороге от Лалетины к Базаихе слышал токование косачей в перелесках. В этот же день им зарегистрировано пробуждение в муравейниках, расположенных ниже уровня хозбазы, муравьев.

26/IY.39 г.

Работник метеостанции Т.Г.Алексеева спускаясь лалетинской тропой с «пыхтуна» спугнула пару очень больших птиц — с шумом взлетели. «Та, что больше — серая...» (по-видимому, глухари — цвета Алексеева вообще различает плохо).