Яворский Александр Леопольдович

Столбы. Поэма. Часть 6. Баба

Посвящается
Митяю Каратанову,
в воспоминание 1908 г.

Когда поважничать хотелось мне, бывало
Я в замыслах подолгу не ходил,
Не усумняшися немало
Такому случаю я место находил.

Оно известно всем столбистам —
У Бабы наверху гранитный трон.
Залезть — не надо быть эквилибристом,
Сидеть в нем можно без корон.

Одно лишь важное для всех предупрежденье —
Тот трон из камня холоден всегда
И нужно под свое, под иждивенье
Хоть шляпу положить, чтоб не было вреда.

Зато награда за решимость эту
Такая, что никак не рассказать,
Хотя б собрал все троны всего света
И каждый вздумал оседлать.

Я говорю про вид с того престола,
И вид то царственный какой
Отсюда Первый Столб отвесно голый
Стоит, как пирамида над тайгой.

Сидишь, глядишь, воображаешь
Себя героем сказки гор,
Хотя прекрасно понимаешь,
Что ты в природе только сор.

Проходом с Первого на Перья
Компанией в количестве — не счесть
У нас возникло вдруг сомненье
Возможно ль двум на Бабе в кресло сесть.

Во всяком случае, нас было не двенадцать,
Примерно больше раза в полтора,
Ну скажем так — семнадцать, двадцать,
Считать не стоит точно, зря.

Решение вопроса там на месте
Зачем откладывать, к чему,
Скорей на камни всем залезти
И измерения вести пока по одному.

А вдруг найдется в самом деле
Один; надеждой я не льщуся;
Но все невольно оглядели
Со всех сторон Степанову Марусю.

А после по-двое, задача такова:
Чтоб усадить в обрез иль одного иль пару,
Гадать свихнется голова,
Зачем нести такую кару.

И лаз начался коллективный,
Ползет народ и не видать камней,
И вереницей плотной, длинной
Все на ходу, как лента мурашей.

По легкости столб детским может зваться,
Одно лишь место мудрено
Где перед верхом выжиматься
С площадки на стену должно.

Тут передача друг по другу,
Верней — живой столбовский мост.
Испробовав его услугу
Подъем всем оказался прост.

Вот все на Бабиной площадке,
Вот кресло, правильнее — трон.
Отгадчик заданной загадки,
Вернее — мудрый Соломон.

Что скажешь — трон, как трон. Сомнений
Ни у кого не вызвал он.
О нем не может быть двух мнений —
Гранитный, настоящий трон.

«Кто первым будет измеряться?» —
Спросил тут Сашка Сарцедот, —
«Дорогу женщине. Признаться
Ей повезло на этот счет».

Нет, пусть король сидит на троне,
Зачем без короля — вдовиц
Предоставляем место оне,
А мы падем пред ним все ниц.

«Нет, сядет пусть в него старейший
И самый мудрый, как удав.
А ну, садись скорей, светлейший» —
Миндозо* загудело —"Граф!"

Все подхватили Графа Митьку.
На трон, ребята, короля!
Сама собой отгадка вытекла
И Митьку смаху в трон, оп-ля.

А ну-ка Графовой короне
Давайте дернем тра-ля-ля,
Чтоб мягким стал гранит на троне
И улыбалася земля.

Чтоб все Столбы на месте были,
Верхушкой вверх росли леса,
Чтоб все мы долго, долго жили
И прославляли небеса.

Чтобы ручьи текли, как прежде,
И птицы пели как всегда,
Нас юной младости надежды
Не оставляли никогда.

Чтоб все мы на Столбы ходили,
К костру знакомому под Щёй ** ,
Мешки тяжелые носили
Со всякой всяческой едой.

Чтоб сам Митяй наш Каратанов
Пил чай, китайский крепкий чай
Один из сорока стаканов
И молод был как месяц май.

Давайте, братцы, запевайте,
Маруся, Онька, Сашка, ну!
Басы вперед не заезжайте
И я немного подтяну.

И тихо «Море» затянули,
Недаром ведом нам простор.
В лесах под песню утонули
Среди родных безбрежных гор.

Замолк весь зал: балконы, партер,
И с трона Митька, наш король,
Нам дирижировал в азарте
Войдя в свою маэстро роль.

И песнь одна другой сменялась,
Уж спели «Звездочки», «Утес»,
Вдруг публика заволновалась,
С галерки кто-то крикнул — брось!

Вершина Первого — галерка,
Под ней — в обходе с корешка
Кому-то видно стало горько
И он взмолил исподтишка.

Но получил ответ с укором
«Зажало, лезь, давай, не бойсь!»
Перекричать чтоб пенье хора
Ведущий громко крикнул «Брось!»

Хор дал мгновенно остановку,
«Стоп!» — крикнул грозно дирижер
И мановеньем пенье ловко
С минора перевел в мажор.

И вдаль «Топор и рукавицы,
И рукавицы и топор»,
И хор по новой веселится,
Оставив с креслом глупый спор.

Сплясали рощицу под губы,
Кто как сумел и кто как смог.
И кончили, конечно, «Дубой».
Зачем нам на Столбах кэк-уок.

Потом пошли опят все к спуску
И трон гранитный опустел.
Он видел всякую нагрузку,
Но от такой и он вспотел.

И все пошли тропой на Перья,
Кто пел и шел, кто шел не пел,
У короля ж скололо подреберье —
На голом троне посидел.

Вот не садись куда не нужно
(Коль в лужу — так и я мастак),
Чтоб не была она простужена
Подсунь хоть шляпу, хоть пиджак.

А ведь бывало мы сидели
И любовались видом скал,
Но, помню, песен мы не пели,
Ты проще рот не раскрывал.

Ну вот и было все в порядке,
Верней — отсутствовал сквозняк,
Ты скажешь это, мол догадки,
Нет, друг мой Митрий, это так.

Дружище! Пустяки все это,
Садись хоть в лужу, хоть на трон,
Вот если б следующим летом
Увидел нас с тобою он.

Тогда б и я с тобой сел вместе,
Вот тут мы гаркнули б тогда,
Нам только бы туда залезти,
А слезти вниз ведь ерунда.

15.01.44

* Прим. редакции сайта: Мендозо — юго-западный ветер во Франции и одна из столбовских кличек Д.И.Каратанова

**Ща или США — одна из стоянок Каратановской компании

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Яворский Александр Леопольдович
Павлов Андрей Сергеевич
Павлов Андрей Сергеевич
А.Л.Яворский. Столбы. Поэма

Другие записи

Байки. Два случая
Каждый столбист, если попросить, расскажет вам историю, как он завис и еле спасся. Обычное дело на Столбах. Есть парочка таких случаев и у меня. Случай на Малом Беркуте Эта история произошла 9-го апреля 1994 года. День запомнился. Мы пошли на Малый Беркут. Было нас трое: мой малолетний сын Алеша,...
Мои Столбы
Я не был на Столбах двадцать лет. Серьезно. Казалось, что после того как все мы переженились, после того, как разъехались друзья, после того, как родились дети, после того как на Столбы пришли молодые и дерзкие, моего там ничего не осталось....
Путешествие позаповеднику "Столбы". К Перьям и Деду
  Идти к «Первому Столбу» через «Перья» и «Дед» длиннее, чем через «Четвертый» и «Третий» почти на полкилометра. Но интереснее. Прежде всего потому, что через «Перья» и «Деда». Это, пожалуй, самые популярнейшие из скал заповедника. Эти скалы — лицо заповедника,...
Нелидовка. Выставка о репрессированных столбистах. Виртуальная версия. Александр Леопольдович Яворский 
Яворский — самая значимая фигура в мире Столбов. Трудно найти человека, любившего Столбы больше Яворского. Трудно найти человека, сделавшего для Столбов больше Яворского. С четырнадцати лет и до самой смерти жизнь Александра Леопольдовича неразрывно связана со Столбами. Член всех Каратановских компаний, начиная со второй; один из основателей избушек...
Feedback