Яворский Александр Леопольдович

1948 г.

...К этому же году относятся его иллюстрация и к рукописной поэме его друга А.Яворского, написанной в конце тридцатых и начале сороковых годов. Вся поэма имеет введение и 36 отдельных частей, каждая из которых посвящена какому-нибудь столбовскому камню. В каждой части в тексте проводится какая-нибудь мысль, характеризующая так или иначе отношение автора к тому или иному столбовскому событию. Во многих частях фигурирует и сам Каратанов, с которым автор не раз бывал вместе на Столбах. А некоторые части даже посвящены художнику. При читке поэмы друзья оба переживали свои прошедшие походы на столбовский Камнеград.

...Обычно друзья встречались в комнате художника на улице Карла Маркса. В это время художник жил один. И вот вечерами во время разговоров и воспоминаний и происходило это иллюстрирование. Это был вообще период большого творческого напряжения художника. Одна картина следовала за другой, как бы вытесняя друг друга. Вечером, когда зажигался свет и Каратанов отдыхал от своих обычных ежедневных работ за чашкой чая, обычно при разговоре рука тянулась к первому попавшему карандашу и помогала довысказыванию мысли. На бумаге всякого формата от этого довысказывания всегда оставались следы в виде черточек, фигурок и разного рода каракуль, порой понятные лишь самому автору. Часто желая сказать о чем-нибудь, художник для большей убедительности также невольно брался за карандаш и при его помощи воспроизводил то, о чем рассказывал или что вспоминал. Видя как легко он обслуживается карандашом, автор поэмы и предложил попробовать делать зарисовки на столбовские темы, которые могли бы быть иллюстрациями к поэме. Предложение было принято и по вечерам, художник делал зарисовки. Зарисовки делались пером в туши или просто свертывалась бумажная трубка в виде растушевки и обмакивалась в тушь или чернила.

3а отъездом автора из Красноярска эта работа прервалась и уже больше не возобновлялась, т.к. Каратанов занялся своими работами. В иллюстрациях художник проявил большую фантазию, когда для предисловия он изображал интрузию, т.е. извержение магмы, не дошедшее на поверхность земли. Чтобы было более реально, иногда брались для ориентировки фотоснимки /изображение Крепости, Колоколен/. Но самое интересное в этих иллюстрациях это, пожалуй, отображение столбовского быта — столбизма с обязательным ассортиментом походного и стояночного инвентаря. Интересовало всё: от обуви, котомки, опояски и до кипящего над костром котелка с чаем. Скалы, деревья, ветки, травы, цветы, птицы, звери. Всё это находило своё место и давало характеристику той обстановки, которую описывала поэма. Думая вместе над этими заставками и концовками, друзья вместе с тем находили удовольствие вспоминать дни и годы своих общих бродяжнических лет.

Художник уже не ходил на Столбы, да и вообще в природу, особенно после падения на скользком тротуаре в гололедицу, когда он повредил себе руку, хорошо что еще левую. Тем более воспоминания прошлого под пером становились вновь ожившими и приятными, и он с увлечением выводил на бумаге разные атрибуты столбизма. Забывались за работой и одиночество и тяжесть лет. Думалось о многом, но как часто бывает, остались только мечты и начатое немногое. К слову здесь нужно сказать, что художник почти не иллюстрировал ни одного литературного произведения, будь то проза или поэзия и эти немногие иллюстрации к поэме были единственной его попыткой. Правда, Каратанову в далеком прошлом приходилось участвовать в иллюстрации сатирического журнала «Фонарь», но там были главным образом заголовки. А что касается его иллюстраций к его же стихам в Альбоме для внука, то здесь он был и автором и иллюстратором. Другое дело иллюстрировать чужие мысли. Но мысли совпадали с его переживаниями, а потому и не чужды художнику.

Еще одна тема занимала художника в этот же год и ей он отдал много своего и труда и времени. Это тема, посвященная затаенной таежной избушке, которые так любил автор встречать во время своих скитаний по тайге. Избушка — это таёжный уют. Это неотъемлемая спутница в долгих и тяжелых переходах, это радость отдохновения уставшего путника, его защита от непогоды и холода.

А.Яворский

ГАКК, ф.2120, оп.1., д.14

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Яворский Александр Леопольдович
Государственный архив Красноярского края
Государственный архив Красноярского края
А.Л.Яворский. Материалы в Государственном архиве Красноярского края

Другие записи

Красноярская мадонна. Ближние Столбы (Такмаковский скальный район). Могол, Большой Беркут, Такмак
Моголом скала названа за сходство с известной посмертной маской Великого Могола. Двуглавая башня с юга опоясана красивой Каменной Дорогой, переходящей в Южный кулуар, по которому несложно выйти к левой голове Наперстку и к правому Утюжку. На востоке Могол обрывается 80 м отвесом...
Египтянин
Мартом - первым весенним месяцем на Столбы валит народ. Томимый жаждой чистого белого снега, голубого неба, зеленых елок и свежего воздуха, идет народ на удивление кучно и с довольными лицами.  Унылость долгой зимы, морозный смог, и гейзеры вечно незамерзающего Енисея...
Путешествие позаповеднику "Столбы". К Перьям и Деду
  Идти к «Первому Столбу» через «Перья» и «Дед» длиннее, чем через «Четвертый» и «Третий» почти на полкилометра. Но интереснее. Прежде всего потому, что через «Перья» и «Деда». Это, пожалуй, самые популярнейшие из скал заповедника. Эти скалы — лицо заповедника,...
Байки от столбистов — III. Ты меня уважаешь?
Может показаться странным, но были на Столбах авторитеты, которые по скалам не лазали вовсе. Один не боялся ничего, кроме высоты, другого самого многие боялись, третий просто был влюблен в неповторимую атмосферу Столбов — добрые, хорошо лазающие столбисты с ними не дружили, но и не связывались: вы отдельно и мы — отдельно, Столбов на всех хватит. А для...
Feedback