Самсонова Любовь

Шуя-забияка

В те давние времена в избушке Баня, где под руководством строгого и добрейшего хозяина Юры Михайлова мы живали и скалолазничали, бывал один из завсегдатаев-избушечников Шуя-забияка, драчун и сердцеед одновременно.

Шуя говаривал мне: «Так хочется подраться! Лю, если тебя кто-нибудь обидит — ты только скажи, ох, я его и побью! Так мне хочется подраться!» Я его успокаивала: «Шуя, ну кому же придет в голову меня обижать, я так часто с тобою рядом».

Было потрясающе наблюдать лунной ночью (мы часто лазили именно ночами, под луной) картину: зима, снег а по пояс. В те времена и сл о ва-то не знали — адреналин, но каждую ночь тянуло нас на вершины, именно под Луной, возможно мы были лунатиками отчасти.
И было это лазанье — счастье, и было оно адреналиново.

С вершины Первого Столба есть щелка — вертикальная, угловая, и спуск по ней 4-5 метров на крошечный уступчик, «Вопросик» называется. Шуя решил однажды на Вопросик вниз головой спуститься. Это было слишком уж круто! И все были против. Но Шуя полез туда вниз головой. Зима. Мороз. Такая красота. Луна светит. И все оцепенели, глядя сверху.
Веревки нет. Ну, о страховке не было и речи. Даже одуматься не успели, а Шуя уже полез. Не за ноги же его держать? Да и не удержать никому. А вниз — отвес с вершины Первого Столба, и Вопросик едва просматривался сверху, ночью-то.

Как Шуя лез! Пришлось заклиниваться в этой угловой щели и руками, и ногами, и всеми фибрами души. И все наши души были заклинены в этой щели. А коварная вертикальная щель то скользила-сквозила, то не хотела выдавать заклиненные конечности Шуи. Его комментарии матом по ходу дела здесь излишни, но простительны.
Я вспомнила, что ботинки-вибрамы у Шуи, слава богу, были новые. Он недавно хвастался: откупил их из тогдашнего дефицита, — и вот решил испытать качество ботинок тоже.

«Господи!» Молились, наверное, все мы — безбожники — между небом и высоко над землей, стоя на обалденной вершине. «Господи, помоги! Нельзя зависнуть ему в этой щели и срываться нельзя — смертельно. Помоги нам, господи! Спусти его на Вопросик».
Когда Шуя руками уже спустился на уступчик-полочку Вопросик, предстояло еще самое страшное: изловчившись всем телом и выдрав вибрамы из щели, со всей высоты своего роста, вверх ногами и стоя на руках на Вопросике, вжимаясь в голую вертикальную скалу, не откачнувшись и не потеряв равновесие, — опустить и поставить ноги на этот же мини-Вопросик. Да на том обледенелом уступчике и рукам-то тесно! Даже летом по хорошей погоде, нормально лазая, на этом уступе уж очень неуютно и страшно. Потому назвали его «Вопросиком», что вниз-то на срыв — сто метров с отвеса, свободное падение, полет и жесткое приземление.

Как мы были в восторге, как счастливы мы были! Как блажно орали, что вылез Шуя, живой! Вернувшись почти что уже с того света. Как кубарем покатились мы всей компанией-оравой вниз по Трубе внутри Столба Первого. И зарывались в глубокие снега у подножия Столба. Крики, восторг, барахтанье, купание в снежных заносах, в полной уже безопасности. Козлиные дикие скачк и меж камней и сугробов вниз по тропе, домой в тепло, на нары, к горячей печке — в нашу избу Баню.

Только Шуя жаловался всем и ворчал, что босиком остался. Садился в снег привязать шнурками подошвы вибрамов, и я из моих вибрамов шнурки повытащила на обвязки — ему нужнее. Подошвы у него совсем оторвались от ботинок!

В избе при свечах все долго изучали Шуины вибрамы: обе подошвы от пяток до носков с корнем полностью вырваны были из новых ботинок и чудом еще держались только впереди под пальцами — это и спасло нашего Шую от смертельного срыва с вершины Первого Столба, с Вопросика. Какое-то чудо спасло его, что подошвы чуть-чуть, а не совсем оторвались.

Никогда я не слышала, чтобы кто-нибудь повторил акробатический этюд Шуи на Вопросике, да и где было взять ботинки в то время, чтобы у них подошвы не оторвались? Похоже таких фокусников не найдется, да главное, еще совсем без страховки. А Шуя был даже не скалолаз, а просто столбист. И еще любил он подраться.

Я слышала, что спустя несколько лет и погиб он в драке, не знаю, как и зачем...

Author →
Самсонова Любовь

Другие записи

Столбы. Поэма. Часть 20. Львиные ворота
Гиганты порталы времен Тамерлана Века пережив нерушимо стоят, Ревнивые дюны песков Туркестана Стиль мавров искусных поныне хранят. И нежится в небе глубоком и синем Чудесная зелень немых арабеск, И тихая голубь в законченных линиях Пред синью небесной стушила свой блеск. Никто не входил в эти мертвые двери...
Байки от столбистов - III. А вы и вправду художник? (байка от Валентины Зражевской)
Я вовсе не часто захожу в мастерскую Андрея Поздеева, но тут был особый случай, мне потребовалась его рекомендация. Стремилась стать членом Союза художников, а рекомендация мэтра с мировым именем значит многое. Войдя, поразилась тому, что картины его не развешены, не расставлены по всему периметру, как это бывает обычно, а убраны...
Сказания о Столбах и столбистах. Гога, Шмага и Мосел (вариации на тему «Искровки»)
Идут по тропе Гога, Шмага и Мосел. Навстречу им молодые Абреки. Слово за слово, замелькали кулаки. Абреков немного больше. Гога и Шмага с трудом отбиваются, кричат: «Вова, помоги, они нас заклюют». Вова стоит в величественной позе, правая рука за пазухой. «Мой час еще не настал, сынки» — гремит его мощный...
Восходители. ...и что за альпинист без преферанса?
Три дня, с 15 по 17 апреля отдыхали внизу, топили баню и залечивали ангины. На следующий день Захаров составил тройки таким образом: Захаров — Ильин — Сметанин; Коханов — Колесников — Семиколенов; П. Кузнецов — Бекасов — Козыренко; Антипин — А. Кузнецов — Бакалейников. Вышли поочередно для обработки скального пояса, заночевали на 5 800. Группа Захарова 21 апреля...
Feedback