Петрикеев Александр

Воспоминания Шуры Балаганова. Мой брат Пегас Гаврилович

В данном фрагменте я хочу написать о моём дорогом и единственном родном брате Жеке. Не потому, что он мой брат, а потому, что он стал незаурядной личностью и фанатом Столбов после того, как я переехал в Анапу.


Пегас Гаврилович, идём к Мемориалу

Кроме того, я хочу маленько исправить его характеристику Любы Самсоновой, как старого столбиста-выпивохи, потому что она его знала крайне мало и поверхностно, а я его знаю со дня моего рождения, так как он родился на два года, два месяца и два дня раньше чем я. Кличка Пегас переводится, как Петрикеев Евгений Гаврилович Активный Скалолаз. Придумал её Витя Кротов на втором курсе Политеха.

В юности Жека ходил в походы на Столбы, сплавлялся по Мане с одноклассниками, однокурсниками, сослуживцами: Сибцветметавтоматики, Красноярского политехнического института (кафедра Вычислительной техники), Красноярской железной дороги (Автостопы). В 2008 году купил фотоаппарат Canon, стал активно снимать природу. До 2014-го в основном путешествовал в окрестностях Красноярска и ТЭР Заповедника Столбы. В 2014-м случайно познакомился с туристом, скалолазом, горнолыжником Юрием Фадеевым и его женой Ларисой. Юра познакомил Евгения с известным красноярским краеведом-исследователем Владимиром Матвеевым и его женой Надей, через них с Сергеем Стригуновым и др. Брат попал в творческий коллектив, занимающийся краеведением. Столбовская и туристическая жизнь Жени резко поменялась, он стал активным скалолазом. Используя возможности Матвеева и Стригунова (разрешение в Буферную зону заповедника), стал участвовать в полевых работах, осваивать Дикие столбы, в том числе «засекреченный» Калтатский район, приобрёл планшет Lenovo с GPS-приёмником, плотно занялся картографией Столбов. В выпущенной в 2015 г. карте «Ожерелье Красноярска» в пункте «полевые картографические работы» появилась и фамилия брата как полевого агента. В этой карте за пределами заповедника (сейчас «Национального парка Красноярские столбы»), обозначено название утёса «Пегас». Мимо него раньше проходила тропа (на карте 2013 г. показана) по Кузьмичёвому логу, вокруг высоты 595, ныне зарастающая травой. За время полевых работ и общения с Матвеевым и Стригуновым Евгений много узнал и многому научился от них.

Когда брат приезжал год назад в Анапу я получил от него просто огромную неизвестную мне информацию о наших необъятных скальных просторах, хотя на Столбы я пришёл раньше и пробыл на них гораздо дольше. Также за прошедшее время он приобрёл кучу друзей среди наших столбистов. Так в его фотографиях я увидел нашего знаменитого Колю Захарова, с которым они сплавлялись по Енисею.

Ну, это в общем и закономерно: как говорится, у матушки два сына, один шалопай, выпивоха и певун под гитару Шурик и другой с отличием закончивший и школу, и Политех, учась в котором он ещё и работал на Телевизорном заводе, и вообще человек положительный и главное почти не пьющий. Когда я ещё жил в Красноярске, и мы гуляли на каком-либо празднике, Женя пил три рюмки и потом его бесполезно уговаривать. Представляете, каково приходилось мне, когда я ещё практически только начинал, и душа требовала продолжения банкета.


Наш папа, Петрикеев Гавриил Захарович, Симферополь, перед войной

Характером он, в нашего покойного папеньку, чекиста. Отец попал в плен при защите Севастополя, провёл в плену в Германии два года, где он и другие пленные ели, как он рассказывал, селитру, чтоб не работать на супостата, может и из‑за этого он умер в 85 лет, а моя бабушка и мама в 92 и 94 года. После войны отец работал во Фрунзе, где родился Жека, в Красноярске, где родился я, в Игарке и опять в Красноярске преимущественно начальником планового или экономического отдела, причём работал с такими красноярцами как Ломако и Федирко. Но он никогда не использовал какие-либо связи, оставался скромен и честен и совершенно не пил после рождения брата.

Про Жеку хочу добавить, что когда я в феврале 2018 года приехал к нему, я привёз десять литров чачи. С ним и его компанией мы ходили и на Такмак, и на Столбы и, естественно, выпивали. Пить с ними, скажу вам, не подарок. Он и его подруга Вера, бывшая в своё время альпинисткой, и его друзья по походам наливают в рюмки грамм по 20-30 и так раз пять. И конечно, я, непривычный к такому питию, осилил сам большую часть привезённой чачи. Так что Любе Самсоновой я бы сказал при встрече, что как столбист Жека — старый, ну, а выпивоха — начинающий. До боли жалко, что сказать это уже некому. Кстати, когда я пришёл в Бобровый лог покататься, первое что я услышал от Олега Болсуновского, с которым мы когда-то жили рядом под Сопкой и который ныне крутой врач, что Люба Самсонова умерла. Я ответил, что знаю, тем более что она меня «прославила» в Красноярске как поэта-столбиста Шуру Балаганова. Он вытаращил на меня глаза, потому что младше меня по возрасту и, конечно, мою старую кличку мог и забыть. Да, очень жаль, что я не встречался с Любой, ведь она бывала в крутых, классных походах с нашими и Витей Ивановым, и Валерой Бутылкиным и была неординарный, хороший человек. Очень печально, что хороших людей, с которыми хочешь общаться всё меньше и меньше.

Жека в его 70 лет, судя по нашим телефонным разговорам, сейчас больше бывает на Такмаке, Центральных и Диких Столбах, чем дома. При этом он и его команда и в холод, и в снег проходят минимум 15-20 километров и по ходу часто метят краской деревья на тропах, чтобы другим людям не плутать. А Жека прёт, как сохатый, с большим рюкзаком и часто первопроходцем. Его нынешний конёк при походе на Центральные — это забраться на Первый не один, а несколько раз разными ходами. Такой стиль жизни его удовлетворяет, и я рад за него, хотя и предлагаю делать это всё без фанатизма. Тем более, что походы на Центральные и Дикие Столбы — это пока единственный способ у красноярцев убежать от жуткого смога, устроенного нашими капиталистическими акулами.

Сейчас Жека с друзьями помогает восстанавливать кому-то из столбистов избу. Так что в следующий мой приезд в Красноярск я, возможно, побуду и избачом. Если это случится, я буду очень рад за брата, потому что мне, когда я начал опять ходить на Столбы, очень не хватало общения с друзьями-единомышленниками, а местом такого общения безусловно являются наши столбовские избы, где зародились замечательные, крутые компании и такие же многочисленные, неординарные личности.

 

Author →
Collection →
Петрикеев Александр
Александр Петрикеев. Воспоминания Шуры Балаганова

Другие записи

Незавершенная рукопись Анатолия Поляковского.
В бумагах покойного Анатолия Поляковского нашлась общая тетрадь в клеточку. И в ней, среди филателистических заметок, 8 страниц мелким почерком о столбовских приключениях. Нечто вроде записок для памяти. Пишущий легко и занимательно, Толя мог бы порадовать нас однажды новой повестью. Но не судьба. С разрешения Ольги Поляковской мы публикуем эти черновые заметки,...
Восходители. Вспомогательная группа
Существует немало видов спорта, требующих определенного мужества, однако мужество альпинистов-высотников беспримерно. Они не могут сказать: «Чур, я не играю», сойти с дистанции, уехать ночевать домой или в комфортабельный отель. Они не могут отказаться от борьбы и спуститься вниз, ибо спуск с вершины тоже тяжелая и небезопасная работа. Вовсе невозможен отказ,...
Ручные дикари. Дикси
У этой вольеры всегда толпа. Подойдём, познакомимся с её обитательницей. С первого взгляда кажется, что вольера пуста. Только вглядевшись внимательнее, вы заметите, что с крыши зимнего домика, из глубины вольеры, за вами пристально следят яркие холодные глаза. (Вот так где-нибудь в тайге, затаясь на ветке дерева, подстерегает добычу дикая рысь —...
Прощай же, любимый наш город
Прощай же, любимый наш город, Столбистское племя зовет Туда, где скалистые высятся горы, Туда, где веселый народ. Снимай выходные штиблеты, Надежней столбистский наряд: Кушак, шаровары, галоши, жилеты, Наполним едою рюкзак. Пройдем Лалетинской дорожкой, И «Чертовый палец» пройдем, Устав «Пыхтуном», попыхтев, и немножко У «Хитрого...
Feedback