Во времена возникновения свободного скалолазания к концу XIX в. Россия переживала, казалось благополучнейшие времена. Ни катаклизмы, ни ислам не осмеливались угрожать православию. Монархические династии великих держав поддерживали родственные и дружеские отношения. Русское общество стремилось к образованию, развитию культуры и промышленности.

Однако известно, что исчезновение внешних опасностей вызывает бурное развитие внутренних болезней. Нормальное физиологическое несовпадение темпов жизни и интересов разных поколений — проблема отцов и детей, проблема общежития перерастает в воинствующее отрицание, в разрыв... У разнежившегося в кажущейся безопасности общественного организма словно исчезает инстинкт самосохранения.

В такие критические времена «переломного возраста» у молодого поколения очень важна роль государства. Верхний мыслящий слой общества обязан выделить достойных лидеров «бунтарскому» поколению переломного периода и поставить перед ними трудные величественные задачи, направленные на благо созидания. Юности необходимы «подвиги Геракла» описанные ученым, писателем-фантастом И.Ефремовым. Иначе мутные волны толпы выплеснут на гребень донную гниль — лидеров низменных чувств и хаоса с их неотразимыми лозунгами? Грабь награбленное! Мир хижинам — война дворцам!

Яркий пример тому события 1905 г. и предшествовавшая им так называемая «зубатовщина». Оплеванный, проклятый на протяжении уже почти века шеф охранного отделения полковник Сергей Васильевич Зубатов был умнейшим и достойнейшим гражданином России. Разработанный им метод агентурной провокации в борьбе с преступным миром ныне широко используется правоохранительными органами всего мира. В силу своих служебных обязанностей, зная об упорной подготовке международными террористическими организациями революционного взрыва в российском государстве, Зубатов предпринял гениальную попытку избежать жуткой катастрофы для народов России. К чему разрушать тысячелетнее государство, проливать потоки кроки, если требуется лишь некоторое перераспределение национального богатства? Организуется легальное, мирное рабочее движение то, что ныне называют профсоюзами. В это же время, используя служебный и личный авторитет, опираясь на поддержку Столыпина, Зубатов склоняет работодателей: «Пойти на уступки, чтобы не потерять все!» На дикий российский капитализм надевается первая уздечка.

Дело шло настолько успешно, что даже поджигателей фитилей российской бомбы бунта — большевистских агитаторов рабочие сами изгоняли со своих собраний. И вот чудовищная провокация 9 января 1905 г. Мирное шествие рабочий союзов с петицией на поклон к царю-батюшке. В далекой Женеве Ленин в это время пишет: «Сердце сжимается страхом перед неизвестностью, окажемся ли мы в состоянии взять хотя бы через некоторое время движение в свои руки. Положение крайне серьезное». 8 января большевики выпускают в С-Петербурге листовку: «Ко всем петербургским рабочим» с призывом к оружию: «Свобода покупается кровью, свобода завоевывается с оружием в руках, в жестоких боях. Не просить царя, а сбросить его с престола и выгнать вместе с ним всю самодержавную шайку — только тогда загорится заря свободы». Чтобы призывать к крови и к не очень понятной свободе, нужна как минимум сама кровь. И кровь пролилась. Когда колонны рабочих заполнили дворцовую площадь, загремели выстрелы. Первыми жертвами пали казаки и солдаты войскового оцепления. Стреляли засевшие на парковых деревьях большевистские боевики.

Дальнейшее хорошо известно. По приказу какой-то свитской сволочи начался разгон и расстрел ни в чем не повинного народа. И тут же чертиками из табакерки явились провокаторы-агитаторы с криками: «Наших бьют! Грабь награбленное!» Началась русская революция 1905 г. Лидер первых русских профсоюзов священник Георгий Гапон был казнен боевиками партии социалистов-революционеров «как провокатор». Легенда о «попе-провокаторе» украсила советскую мифологию. Зубатов вышел в отставку и после октябрьского государственного переворота 1917 г. застрелился, помня мстительность своих былых противников. Однако опыт Зубатова не был забыт, и профсоюзы широко используются мировым сообществом как средство избежания социальных потрясений. Зубатовщина привела к процветанию государства и народа.

Интересен был последний эксперимент И.Сталина, поставленный над народами СССР. Только что окончилась Великая война — все жили еще и дышали ее смрадом. И вот для молодых поколений объявляется война с природой, выдуманы Великие стройки коммунизма. Завертелись молитвенные колеса идеологии. В работу включилась прикормленная творческая интеллигенция. Пышно расцвела индустрия таежно-молодежной романтики. Одна лишь А.Пахмутова со своим талантом сделала для продления агонии большевистской власти больше, чем все идеологи КПСС после 1945 г. Эксперимент Сталина удался на славу КПСС. Война с природой длится и по сей день вот уже более 50 лет. Над Сибирью воцарилась гигантомания чудовищных коптилок. Природные богатства, принадлежащие нашим потомкам, вырваны из земли и обращены в ядовитые дымы холодной войны. Славившийся здоровым климатом Красноярск, куда приезжали лечить туберкулез, стал зоной экологического бедствия. Зато все были при деле.

Но вернемся в Сибирь конца XIX в. Современник возникновения столбизма, сам не раз поднимавшийся на столбовские вершины, самый великий из красноярцев Василий Иванович Суриков описал, что в детстве застал еще в Сибири нравы и обычаи жестокого средневековья. Консервативный, патриархальный уклад жизни по обычаям дедов и прадедов, сытость, достаток, добротность одежды и обуви и как основа всего тяжелейший добровольный труд от зари до зари. Годовую глыбу труда стягивала красочная гирлянда из множества разнообразнейших праздников, естественно увязывающих трудовой календарь с временами года. Жизнь основной массы обитателей сибирских городов мало чем отличалась от деревенской. Большинство сибиряков благополучно проживало под сенью славяно-христианской великой народной деревенской культуры. Красноярск был не только столицей гигантской Енисейской губернии, но и крупным транспортным узлом, значительным этапом на сибирских и всероссийских дорогах. Здесь оседало немало образованных людей, изгнанных из российских столиц. Местные купеческие династии отличались меценатством и элитной европейской образованностью. В памяти города навсегда впечаталась его дооктябрьская деловая и культурная элита: великий строитель российских мостов А.Кнорре, изысканные архитекторы Л.А.Чернышев, В.А.Соколовский, С.Г.Дриженко; подвижники врачебного, библиотечного, музейного дела, а также цветоводства и садоводства братья Вл. И Вс.Крутовские; библиофил с мировым именем Г.В.Юдин; геолог и географ И.А.Лопатин; создатели целых золотодобывающих стран А.М.Сибиряков, В.Н.Латкин, Г.И.Гадалов, Иваницкий; человек, открывший 200 месторождений золота, русскую нефть и графит М.К.Сидоров; археологи А.Еленев и И.Т.Савенков; меценаты И.Г.Щеголев, И.И.Кузнецов.

Английский капиталист Джозеф Виггинс, на пароходе «Феникс» совершивший первый в истории прямой рейс из Ньюкасла в столицу Енисейской губернии в 1887 г., так описал Красноярск: «Здесь широкие улицы, много больших зданий, некоторые из которых иллюминированы электричеством, большой колледж, бесплатные школы, прекрасный собор и множество церквей, просторный рынок, вместительные административные здания и общедоступные парки, красиво спланированные». Первый плодовый промышленный сад Сибири был в Красноярске, красноярский ж.д. мост получил хрустальный Гран-при и большую золотую медаль всемирной выставки в Париже, здесь находилась одна из лучших библиотек России, губерния обладала даже собственных архитектурным стилем «сибирское барокко». Городская элита, обладавшая высшей городской культурой, всячески способствовала народному образованию, оказывая значительное влияние на молодежь Красноярска.

Так в определенный период в Красноярске большинство людей старшего поколения оставались в недрах великой деревенской культуры предков, в то время как учащаяся молодежь под влиянием образования, городской элиты, политссыльных и земляков-студентов, устремилась к идеалам городской культуры. Для лучших представителей молодого поколения это было стремление к знаниям, к вершинам мировой науки и культуры, возможность совершенствоваться. Основную массу молодежи привлекала возможность общения с себе подобными, карнавальный блеск столичной жизни, непринужденные отношения. Был в этом некий налет барства. Отпуска и каникулы давались в летнее время, когда день год кормит. Городская молодежь, оторвавшаяся от земли, физическому труду предпочитала занятия спортом, сходки, диспуты, вечеринки, экскурсии. Родители, государство, церковь предлагали опробованные вечностью библейские идеалы, в то время как где-то брызгами шампанского кипела красивая праздная жизнь, изощренные ораторы с небывалой легкостью переворачивали вечные понятия и само мироздание. Пьянили ветры вольнодумия, покачивался мир перевернутых истин, унося куда-то новое поколение. Государство и общество не успели оценить новое явление и не смогли возглавить и озадачить новое поколение. К счастью не явились еще и бесы из табакерки, сеятели грядущего братоубийства и разрухи.

В счастливом Красноярске был создан третий, спортивно-эстетический путь для приложения сил и совершенствования творческой молодежи. Красноярцы нашли свой экологически чистый, мирный путь в царство Свободы, создали воскресную, каникулярную республику без насилия и несправедливости. Столбизм, особенно массовый столбизм, густо замешан на социальной основе появления массовой, молодежной культуры в Красноярске. Прямая связь с социальной жизнью государства напрямую влияла на дальнейшее течение столбизма со всеми его взлетами, спадами и внутренними болезнями на протяжении более столетия.