Львович Борис Бернардович

Ненормативная лексика

В 1981 году, в альплагере Ала-Арча, работал я инструктором с разрядниками. Состав инструкторов в том году был очень приличного уровня. Занятия проводились без всяких поблажек, ни к себе, ни к участникам. Но занятия занятиями, а восхождения вносили свои коррективы, и некоторые огрехи в подготовке участников давали о себе знать. На восхождениях я старался давать работать участникам самостоятельно, и когда они начинали ошибаться, показывал и рассказывал, как нужно действовать в данной ситуации.

Но однажды они меня достали так, что я не выдержал и выдал несколько ярких ненормативных перлов. В то время на разборах восхождений часто присутствовал начальник учебной части Суханов Виктор Иванович. Первое слово обычно давалось старосте отделения, потом говорили участники, которые сами оценивали свои действия, и только затем подводил итоги восхождения инструктор.

У меня в отделении была девочка. Очень приличная девочка, каким-то чудом дошедшая до второго разряда с превышением. Девочка была в самом деле приличная. Такого комсомольско-пионерского воспитания. И по лагерю она ходила в спортивных тапочках, в белых носочках, в синих шортиках и белой блузочке. Ну прямо пионерочка из лагеря Артек, только без галстука. Однажды на выходе в горы инструктор Юрий Кудашкин поймал здоровенного сурка, забил и освежевал его, шкуру растянул для просушки на камнях. Мою пионерочку чуть кондратий не хватил от происшедшего. Она подошла к Кудашкину, встала по стойке «смирно», руки по швам, и вся пунцового цвета от возмущения объяснила Юре, какой он подлец и негодяй. Убил животное.

Примерно тоже произошло и на разборе восхождения, где она без всякого сожаления и сомнения «сдала» меня Суханову. Долго Суханов бушевал по этому поводу и в конце концов сказал: «Ещё раз, и я тебя выпру из лагеря, и больше никогда ты здесь работать не будешь!» На что я подумал, что дорабатываю третью смену, поднадоело всё и хочется домой, выгонит, ну поеду домой, делов-то. А лагерей по Союзу пруд пруди...

Но вот закончились занятия, учебные восхождения, и пошли мы на первую «четверку» участников — на первую башню вершины Корона. Всё шло отлично! Взошли на вершину. Отдыхать не стали, так как было очень холодно. Начали спускаться в щель между первой и второй башней. А там вообще сквозняк такой, что мама не горюй. Мои бойцы держатся нормально. Работают довольно уверенно. Я, последним, спустился в щель, мужики уже начали организовывать спуск. Я подключился к работе, но они попросили меня дать им поработать абсолютно самостоятельно. По уже навешенной верёвке я спустился вниз метров на сорок, освободил перила и стою, жду, когда они там разберутся и начнут спускаться. Проходит пять минут, десять, пятнадцать — никакого движения не наблюдается! Стоят кучей чего-то там вяжут, отвязывают, снова привязывают. Я стою на льду, задубел в конец! Кричу: «Что там у вас?» Отвечают: «Всё нормально, скоро будем спускаться!» Тут я уже не выдержал и, вежливо брызгая слюнями, выдал им рекомендации по действиям в сложившейся ситуации. Подействовало моментально! Спустили девочку и довольно быстро спустились остальные. Без всяких заминок продёрнули верёвки, смаркировали их и по довольно пологому льду, без всяких приключений, спустились к хижине на стоянке Рацека и на другой день в лагерь. Участники мои ходят по лагерю довольные и весёлые. Я тоже не горюю, уже и вещи стал просушивать — Суханов слов на ветер не бросал, и я с лёгкой душой стал собираться домой.

Часа в четыре состоялся разбор восхождения. Вот выступил один участник — всё нормально, другой, третий. Дошла очередь до девочки. Она встала и стала рассказывать, как ей понравилось восхождение, как хорошо поднялись и только на спуске немного запутали верёвки и немного задержались в щели. Но инструктор чётко и понятно объяснил, что нужно делать... «Что?! Опять!?» — взревел Виктор Иванович, но из лагеря меня не выгнал, и пришлось мне ещё смену работать инструктором.

На следующий год он опять прислал мне договор и приглашение работать в лагере. Но у меня начался совсем другой период в альпинизме. Мне посчастливилось десять лет подряд участвовать в высотных восхождениях. Так инструктором я в лагерях больше не работал, только на сборах, да на КСП центрального Тянь-Шаня.

05.04.2015

 

Author →
Львович Борис Бернардович

Другие записи

Восходители. Аконкагуа-93
Под Дхаулагири парни познакомились с Христианом из Чили; приезжайте ко мне, ребята, говорил он, у нас есть прекрасная гора Аконкагуа. Это же высшая точка Южной Америки, на нее подняться совершенно необходимо каждому альпинисту. Наши не отказывались, но и твердо не обещали: ты уж пойми, парень, у нас прежде политическая система была не та, а нынче — экономическая,...
Красноярская мадонна. Лалетина
Так называется маленькая лесная речка длиной всего-то около 7 км, правый приток Енисея, по глубокой долине которой проходит кратчайший путь на Центральные Столбы. Таких речек, часто безымянных по Сибири тысячи и тысячи. Близость к Столбам возвела Лалетину в ранг принцессы — дочери царя Енисея в легенде о князе Такмаке. Есть...
Государственный заповедник Столбы
Прочтено по радио 15 февраля 1935 г. в г.Красноярске Красноярские Столбы известны не только в СССР, но и за пределами Союза. Эта известность создана Столбам их поклонниками столбистами. Юной молодежью всегда и в большом количестве посещаем прекрасный уголок окрестностей Красноярска. Причудливо выветрившиеся гранитно-сиенитовые обнажения сосредоточены на небольшом пространстве всего на площади в 25 квадратных километров и доступны для...
Прохладное лето 1998.
Труднее прочего расставаться с собственным идиотизмом. Завсегда кажется, что идиоты - окружающие, а сам, именно ты благороден и широкодушен донельзя. Ну и совершал бы хорошие поступки, а на материальные запросы других попусту не глазел. Ведь сказано же: «Делай добро и...
Feedback