Львович Борис Бернардович

И это Мужчина!

1979 год. Собираюсь ехать в Ала-Арчу работать инструктором. Надо, кроме всех прочих дел, пройти медосмотр в физдиспансере на Острове Отдыха. До самолета оставались почти сутки и я, со спокойной душой, поехал с утра проходить медкомиссию. Благополучно пройдя всех полагающихся врачей, иду в кабинет стоматолога.

Стоматолог, совсем зелёный врач, видимо только после меда, осмотрел меня и сказал, что не может подписать мне медкарту, так как на нижней челюсти есть зуб, обломанный под корень и не залеченный. Я ему попытался объяснить, что ничего страшного в этом нет, что зуб сломан давно и никогда не болел. Но лекарь упёрся — нет и всё! Тогда давай, удаляй его и дело с концом, говорю я ему. На что он мне ответил, что удалить не может, так как сегодня не операционный день и у него нет обезболивающего. Поняв, что дело осложняется, и этот эскулап не поддаётся ни на какие уговоры, я стал настаивать, чтобы он удалил мне зуб без анестезии. Препирались мы так минут пятнадцать, наконец, он согласился. Я смотрю на него, он боится больше меня. Говорю ему: давай быстрее, а то, чем дальше в лес — тем страшнее сказка. Наконец, он меня усадил в кресло и взялся за дело. Кое-как он удалил обломок зуба и снова полез в десну. Я молчу из последних сил. Поковыряв в ране, он вдруг сказал: что же я делаю, ведь я тебе уже надкостницу рву, или как она там называется. Кончилось это тем, что он подписал медкарту, и я помчался домой собираться в дорогу.

На следующее утро я прилетел во Фрунзе (Бишкек) и в этот же день поднялся в лагерь Ала-Арча. Погода была не самая удачная — градусов 8 и проливной дождь. Быстро заселившись в коттедж, я пошёл в столовую и, наконец-то, нормально поел. К вечеру десна разболелась так, что у меня глаза на лоб полезли.

Видимо холод, сырость и пища, попавшая в рану, сделали своё дело. Маялся я до следующего дня. Где-то перед обедом зашёл я в комнату к Петру Петровичу Петрову и застал там тёплую компанию: Юру Шевякова, Валеру Денисова и Серёгу Михайлова — ала-арчинского повара. Сидели душевно за чаем. Вдруг мужики меня спрашивают: Ты что не ешь ничего? Я им рассказал всю эту историю и пожаловался на сильную боль. Чего-то там посоображав, они написали мне записку примерно такого содержания: Мастер спорта такой-то прибыл в Ала-Арчу для подготовки к чемпионату Союза и огромная просьба оказать ему медицинскую помощь и так далее. Я им говорю: «Мужики вы что, какой мастер? У меня только первый разряд!» На что они сказали, чтобы я заткнулся, что так надо и отправили меня в город в какую-то ведомственную клинику.

Найдя нужного врача, я передал ей записку, и она повела меня в стоматологический кабинет. Усадив меня в кресло и осмотрев рану, она только спросила, качая головой: «Кто это тебя так?» Пришлось всё рассказывать ещё раз. Когда я увидел, что она взяла шприц миллиметров пятьдесят в диаметре и сантиметров десять длиной, а к нему прицепила примерно такой же длины иглу, я стал стекать куда-то вниз, сквозь кресло. Вид у меня, видимо, был тот ещё! Но оказалось, что все эти приготовления только для промывки раны, и я остался жив!

В ближайшую субботу врачиха объявилась в лагере. В комнате всё того же Петра Петровича устроили ей достойный приём. Женщина оказалась с огромным чувством юмора и острым языком. Рассказывая, как она меня лечила, она не скупилась в красках, чем очень повеселила моих товарищей. Закончила она всё это словами: «И это мужчина! Мастер спорта!»

На следующий день, будучи дежурным по лагерю, я шел вдоль строя участников доложить начучу Суханову, что лагерь построен для утренней линейки. И вдруг ехиднейший девичий голос произнёс: «И это Мужчина! Мастер спорта!» Весь строй буквально грохнул, и вся торжественность обстановки была разрушена...

Долго мне потом приходилось слышать вслед: «И это мужчина!»

02.05.2015

Author →
Львович Борис Бернардович

Другие записи

Ручные дикари. Лоська
Маленького лосёнка Лоську подарили заповеднику ребята Тыртежского детдома. Ребята очень любили своего Лоську, но при детдоме было негде держать лосёнка, и жил он в тёмном свинарнике, куда никогда не заглядывало солнце. Поэтому рос Лоська калекой: бегать совсем не мог и ходил, как тот игрушечный бычок, про которого...
Прохладное лето 1998.
Труднее прочего расставаться с собственным идиотизмом. Завсегда кажется, что идиоты - окружающие, а сам, именно ты благороден и широкодушен донельзя. Ну и совершал бы хорошие поступки, а на материальные запросы других попусту не глазел. Ведь сказано же: «Делай добро и...
Слово Петрова
Сложная тема, как ни странно. Скажем, если у человека есть один выдающийся результат — это просто запомнить. Забрался Нахал на Эверест, и мы помним. У Балезина все не так. Я тут пробовал выяснить, сколько раз он был, например, призером СССР по скалолазанью. Никто не помнит. Обычно отвечают: лет 10, или 15, или 20. А вот,...
Воспоминания Шуры Балаганова. Печальная годовщина
Я, Петрикеев Александр Гаврилович, кличка Шура Балаганов, на Столбах в компании «Бесы» в 1968-1978 годах. Девятого февраля 2018 года приехал в Красноярск из Анапы, в которой прожил к тому времени уже около шести лет. Причина приезда нерадостная, но крайне важная, по крайней мере, для меня. Сорок лет назад, 11 февраля 1978 года,...
Feedback