В прекрасный осенний день мы поднимались по дороге от Лалетинской пристани к знаменитому заповеднику «Столбы». Сюда мы приехали на катере из Красноярска, вышли на шоссе и, обернувшись, увидели, как среди сосен блеснула нам на прощанье синяя струя Енисея. По нему уже бежал наш катер, такой маленький на широкой реке.

И вот мы идём среди позолоченных осенью лиственниц, шагаем всё вверх по долине речки Лалетиной и — счастливые! — видим наконец знакомый нам розоватый гранит первых «камней». Эти высокие скалы причудливой формы величественно поднимаются по сопкам среди тёмной зелени сосен, кедров и осыпанных золотой хвоей лиственниц. Их и называют здесь «столбами».

Встреча с дорогими вам местами всегда отнимает много времени: надо постоять, посмотреть, сравнить — не изменилось ли здесь что-нибудь без вас. Нет, гранит столбовских скал всё так же крепок, так же высоко у их подножия поднимают сосны зелёные вершины.

Было совсем темно, когда мы пришли к Дому туриста. Здесь на большой поляне, окружённой лесом, стоят три дома сотрудников заповедника. Но когда в одном из них мы справились, где найти Елену Александровну Крутовскую, нам ответили, что она сегодня поехала в город.

— Да вы идите в Дом туриста и располагайтесь, занимайте любую койку.

Пока мы располагались, подтапливали печку, кипятили чайник, наступила ночь. И в полной тишине мы услышали, как кто-то на каблучках легко поднимается на пять ступенек нашего дома. Поднялся и остановился на террасе. . .

— Кто тут? — спросили мы.

Ночной посетитель не ответил. Мы подошли к двери и прислушались: нежданный гость тихонько дохнул и пошуршал за стеной. Приоткрыв дверь, мы в свете зажжённой в комнате керосиновой лампы увидели на высоте наших плеч мягкий, чуткий нос с крупными ноздрями, блеснувший тёмный глаз, два стоячих ушка. И услышали, как женский, немного запыхавшийся голос окликнул:

— Ройка! Ты куда?

Та, кого назвали Ройкой и кого мы приняли за молодого оленя, потопталась, постукала копытцами. Подбежавшая Елена Александровна обняла ее за шею и, легонько подталкивая, повернула к лесенке.

-Иди, иди, погуляй... Здравствуйте, товарищи! Я только что из города.

Так мы познакомились с молоденькой маралухой Ройкой — одним из приручённых Еленой Александровной Крутовской животных и чуть ли не самым прелестным из них. Ройка пользуется полной свободой, ходит одна по лесу среди столбовских скал, мелодично позванивая колокольчиком, привязанным на шее.

Теперь надо рассказать вам о её хозяйке; впрочем, не о хозяйке, а о выходившем маленького оленёнка друге.

Фамилия Крутовских известна в Красноярске. С дедом Елены Александровны, доктором В. М. Крутовским, Владимир Ильич Ленин встретился по дороге в ссылку в Сибирь. Они проехали вместе весь путь от Волги до Красноярска, и Владимир Ильич с удовольствием слушал рассказы умного и сердечного спутника.

Крутовский посоветовал Владимиру Ильичу задержаться в Красноярске и подать прошение, чтобы предполагаемое место ссылки в Иркутскую губернию было, по состоянию здоровья, заменено одним из южных районов Красноярского края — Минусинском. Так это и получилось.

Елена Александровна Крутовская с 1938 года постоянно живёт в заповеднике вместе с мужем — Джемсом Георгиевичем Дулькейтом. Сначала она работала зоологом и прекрасно узнала всё живое население (птиц, зверей) в районе заповедника «Столбы». Естествоиспытатель, она выбрала для своей научной работы изучение жизни глухарей и не раз с успехом приручала эту необыкновенно красивую птицу в вольерах около своего дома.

Елена Александровна ко всему спешит приложить свои руки, свои знания. В заповеднике работает настоящий друг животных.

Заповедники очень нужны нам: там мы учимся беречь и охранять природные богатства нашей Родины. Об этом говорил В. И. Ленин в самое трудное для страны время, в 1919 году. В заповедниках сохраняют леса и луга, степи и горную тайгу, строго учитывают и оберегают птиц и животных, замечают повадки и привычки каждого, узнают, чем питаются они, где рождают своих малышей.

Ранним утром мы пересекли большую поляну перед Домом туриста, подошли к приветливому домику у самого леса и остановились как вкопанные. За изгородью мы увидели необычную группу животных. Небольшой пегий конек, плотный, с белой полоской на доброй морде и кудлатой чёлкой над глазами, стоял перед ворохом свеженакошенной травы и с удивительным спокойствием посматривал на большогосерого волка, лежащего рядом с ним. Вчерашняя знакомая, Ройка, сначала не обратила на нас внимания. Словно для показа ставя ножки, она прошла около волка, шагнула через его пушистый серый хвост и, наклонив прелестную головку, утянула клок скошенной травы у первого своего товарища. Тот и ухом не повёл!

Когда мы с Еленой Александровной, преодолев упорство Ройки и оставив её за дверью, вошли в комнату, мы увидели за проволочной сеткой у окна сибирского соловья-красношейку, по имени Лю. А вскоре, во время беседы с хозяйкой, из-за плеча моего спутника появилась пушистая желтовато-коричневая мордочка с весёлыми глазами. Это был Куська, совершенно ручной колонок, — зверёк длинненький, шустрый, любопытный.

Слушая рассказы Елены Александровны о том, как появились в доме и около дома эти питомцы, мы удивлялись её силе любви к ним, её умению обращать дикое животное в преданного друга и главное — умению поддерживать дружбу между ними всеми.

Недаром все посетители «Столбов» знают, что если им попадётся в лесу какой-нибудь зверёныш, потерявший мать или нечаянно подраненный, его можно отнести (а то и отвести) в живой уголок, организованный по инициативе Елены Александровны при метеорологической станции заповедника. Многие из этих животных, окрепнув, уходят или улетают на волю, но время от времени возвращаются в «родное гнездо», как та же Ройка, которая нас навещала в Доме туриста.

В этой книжке вы и прочитаете о сорочонке Сольке, о Ройке, и Таныше, и о многих других ручных дикарях.

Об этих столбовских питомцах знают далеко за пределами Красноярского края: ведь заповедник «Столбы» посещают многие десятки тысяч туристов со всех концов Советского Союза и гости из других стран.

Н. Емельянова
Публикуется по книге. Е.Крутовская. Лоська. Издательство"Детская литература" 1965

Материал предоставил Б.Н.АбрамовЗаповедник «Столбы»... Свернув влево от прямой линии шоссе Красноярск-Дивногорск, вы сразу останетесь наедине с тишиной и прохладой летнего вечера. Тропа некруто поведет вас вверх по логу, на самом дне которого, невидимый за зеленым занавесом, звенит горный ручей.

Вдруг впереди расступится лесная чаща, и на светлом фоне неба возникнут — еще далекие, — еще идти да идти до них! — причудливые громады первых столбов. Вечернее солнце придает камню удивительно теплый золотисто-розовый оттенок — Столбы словно горят в его лучах.

Представьте себе живое, волнующееся под ветром бескрайнее море тайги. Среди этого зеленого моря вздымаются к небу огромные каменные утесы, похожие то на гигантское изваяние человека или животного, то на крыло исполинской птицы, то на развалины древнего замка. Таких утесов с собственными именами (Дед, Перья, Беркут) на территории заповедника более пятидесяти, не считая безымянных. Величественным утесам этим заповедник обязан своим названием.

Заповедник имеет славную историю.

Здесь, в тайге, у подножия утесов, происходили когда-то маевки, устраивались вдали от глаз жандармерии конспиративные собрания. На отвесной стене Второго Столба появилось в те далекие дни гордое слово СВОБОДА. Царские прислужники тщетно пытались его стереть. Огромные белые буквы, начертанные на камне рукой неизвестного смельчака, хорошо видны и теперь...

Царское правительство крепко недолюбливало «Столбы». Слишком уж вольным ветром веяло на город с этих гор!

После Октябрьской революции в числе первых советских заповедников был организован и Красноярский заповедник «Столбы».

...Вы, наконец, взобрались на «пыхтун» — так называют столбисты последний крутой подъем перед своротом к Первому Столбу — и невольно приостановились: протяжный, замирающий низкой «бархатной» октавой волчий вой раздался где-то совсем близко, за стеной осинового леса. К первому голосу присоединяется второй, потом третий — жутковатая, не лишенная, впрочем, своеобразной прелести вечерняя песня Тоскующих Братьев, как поэтично называют волков северо­американские индейцы.

Не успели вы удивиться этому неожиданному концерту, как в хор вступают все новые голоса. Высоким гортанным вскриком тревожно и печально прокричал журавль, ему отозвался другой, хрипло прокаркал ворон. Прозвенел рыдающий призыв красной утки-огари, и так же неожиданно все смолкло.

Тропа раздвоилась. Левая круто взбирается вверх, где за золотой колоннадой сосновых стволов скорее угадываются, чем видятся, каменные громады утесов. Правая уводит вас вниз, через небольшой ручей, мимо огромных замшелых валунов, в беспорядке разбросанных среди деревьев, в ту сторону, где только что отзвучал разноголосый звериный хор. Оттуда тянет веселым дымком туристских костров...

Высокая сетчатая ограда. В конце ее — калитка. На самодельной табличке масляной краской выведено: «ЖИВОЙ УГОЛОК ЗАПОВЕДНИКА».

Перед калиткой толпятся туристы. Но это не очередь перед окошечком за билетами, дающими право на вход, — здесь нет ни окошечка, ни контролера; вход в Уголок бесплатный. Туристы столпились оттого, что у самой калитки, загораживая им путь, стоит большой рыжий олень Роя. У Рои — черные блестящие глаза с длинными ресницами, стройные ноги в остроносых черных туфельках, гордо откинутая изящная голова. Она полна сдержанной силы и достоинства и милостиво разрешает собой восхищаться.

Но вот Рое надоело позировать. Топнув ножкой, прижав уши, она заставила попятиться чересчур назойливого туриста, во что бы то ни стало желавшего сфотографироваться в обнимку с маралом, и легкими прыжками Роя уходит...

Вы вошли в калитку, и вас остановила надпись:

«Этот Живой уголок не претендует на почетную и ответственную роль зоопарка. Животных здесь немного, подбор их случаен. Зато почти все наши питомцы совсем ручные. Они привыкли видеть в людях своих добрых друзей — не обманите их доверия.

Помните: дразнить и пугать животное, запертое в клетку, НЕДОСТОЙНО ЧЕЛОВЕКА!».

Через несколько шагов еще таблички. Теперь это цитаты из книг Дарелла, Гржмека. А вот строчка из сказки Сент-Экзюпери о Маленьком принце:

«Не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил»,.

В первой вольере на высоком столбе с перекладиной мирно сидят рядом золотистый орел и черный ворон. Воплощенное царственное величие, и лукавая мудрость колдуна. Как они уживаются, две такие разные «личности»? Похоже, неплохо: отношения между ними самые дружественные.

Орел не удостоил вас вниманием. Даже не повернул головы. Его светлые холодные глаза смотрят куда-то выше вас. Ворон же с громким хриплым «корр!» слетел вниз и, помогая себе крыльями, забавно подпрыгивая, проводил вас вдоль сетки...

Подходите к следующей вольере. Из глубины ее вам навстречу выходит крупный глухарь (глухари в зоопарках обычно не живут). Раскрыв иссиня-черный с белыми мраморными разводами веер, закинув голову, вдохновенно прошептал-пропел несколько строф глухариной песни, потом стремительно с полураспущенными крыльями двинулся вперед, бросая вызов на рыцарский поединок. Клюв его ударил по сетке, и вы невольно попятились...

Кто-то насмешливо освистал ваше замешательство. Оглянувшись, вы видите на столбике с фанерной табличкой нарядного, в ослепительно белом жилете и черном фраке сорочонка-этакого задорного Буратино. Вертясь на своем импровизированном насесте, как флюгер на ветру, сорочонок явно выискивал среди посетителей очередную жертву: через несколько минут вы могли наблюдать, как он украл из кармана одного туриста шариковую ручку, унес на крышу и спустил в трубу!

Так или почти так произойдет ваше первое знакомство с Живым уголком на Столбах...

Публикуется по книге. Е.Крутовская. Имени доктора Айболита.

Западно-Сибирское книжное издательство. Новосибирск 1974

Материал предоставил Б.Н.Абрамов