Крутовская Елена Александровна

Из предисловия к книге Е. Крутовской «Дикси»

© ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА», 1984 г,

Дорогой друг!

А бывают ли на свете друзья, такие, чтобы на всю жизнь?

Да! Бывают!

И я увидала двух таких друзей только что, 10 октября 1983 года, — в доме Елены Александровны Крутовской.

Мы восемь километров подымались вверх и вверх по лесной дороге над Енисеем, чтобы повидать её, и знаменитый «Уголок доктора Айболита», и, конечно, «Столбы», какие-то сказочные не то скалы, не то горы, по фотографиям не понять.

И вот пришли. Несколько домиков и ни одного человека. Надпись:

«Кордон. Метеостанция».

Стучусь в один дом — никого. В другой — тоже. И дыма из труб нет.

Наконец идёт человек.

— Где живёт Елена Александровна?

— Войдите в ту калитку, — указывает на дом поодаль, — только щеколду за собой закройте.

И вот там из трубы идёт дым. Вокруг дома высокая сетчатая ограда — значит, внутри звери.

Подхожу к окошкам, вросшим в землю, наклоняюсь — постучать — и вижу две седые головы над книгами.

Стучу в стекло. Раздаётся лай.

Нам отворяет пожилая женщина, и впереди неё выбегают две собаки: огромная красавица колли и малютка — помесь болонки с кем-то."

— Не бойтесь, они добрые.

Не спрашивая, кто мы и зачем, нас приглашают в -дом. А там!.. В крошечной кухне друг на друге стоят больше десятка клеток: попугаи разные, голуби, галки, амадины... и даже белый петух! Все поют, петух кричит...

В маленькой комнате навстречу подымается Елена Александровна. Вот она какая! Уже совсем седая, но глаза молодые, боевые даже! Представляемся:

— Мы из Ленинграда, художники.

— Садитесь. Замёрзли? Сейчас будет чай.

И вот мы говорим часа два с Крутовской о её зверях, деле, книгах — обо всём на свете, и кажется, пришли к старому другу.

А встретившая нас женщина всё время варит что-то на дровяной плите. Оказывается: обед на весь кордон.

— Ведь мы здесь живём почти при коммунизме. Общим котлом. Я сейчас работать, как раньше, не могу, так готовлю на всех; а вот разболелась — так приехала Татьяна Николаевна, друг всей моей жизни. Вот живёт у меня и делает мою работу.

Татьяна Николаевна молча стоит у плиты. Мы допиваем крепчайший чай с белым хлебом, смотрим книги, фотографию любимой Дикси, гладим добрейшего старого пса (уже третьего!).

— Я всю жизнь с собаками. Без них не могу.

Над головами летают совы, сычики... (Откуда они все? Сейчас ты всё узнаешь из книжки.)

Раздаётся звон колокола. Это Татьяна Николаевна зовёт молодёжь на обед — приходят «доктора Айболиты», едят с аппетитом.

Не хочется уходить, но скоро стемнеет, а ещё надо порисовать...

И вот мы стоим у дома Крутовской, за которым высятся «Столбы», — но нет, не столбы мы здесь запомним.

Здесь я ещё раз убедилась: бывают друзья всему живому и на всю жизнь, — и мой им глубокий поклон.

Елена Гусева

Худ..В. Черноглазов

Фото Дж.Дулькейт

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Крутовская Елена Александровна
Абрамов Борис Николаевич
Абрамов Борис Николаевич
Е.А.Крутовская. Ручные дикари.

Другие записи

Легенда о Плохишах. Ленка и деликатесы прочие
Со времен совместного парапланиризма с Деда тетки и даже друзья проявляли к Плохишам почти материнское внимание. Отроки частично взросли на непривычных харчах и обзавелись розовыми щечками. Захаживала Ирка Филиппок вместе с Любкой. Появлялся Лысый с бутылочкой сухого винца, сеткой картошки и претензиями на количество...
Байки. Черный и олень
Дело было в начале девяностых. Меня вызвал директор института Володя Шайдуров. «Валерий Иванович, надо сопроводить на Столбы очень важного человека, академика Черного». Эта фамилия мне ничего не говорила, но я знал, что существуют секретные академики, которых публике знать не положено. Поехали на директорской волге. Водитель, я, Черный...
Ручные дикари. Шурик
Его принесли в маленькой плетеной корзинке. Лапки у него парализованы, почти совсем не действуют, сидит «на кулачках». Полхвоста кошка выдрала, крылышки все пообтрепаны, а глазенки — живые, веселые, даже чуточку озорные. — Каа... ка-аа! Тшурик! — представился он мне, приветливо...
Столбы. Поэма. Увертюра
Посвящается Митяю Каратанову И день и ночь ревел в тартаре Неугасимой магмы шквал И в грозном огневом кошмаре Кипящий вал переливал. И выхода ища из недр внутриземелья Со свистом газ над магмами взлетал И стены крепкие планетной колыбели Со страшной неземною силой рвал. И трещины из тартара бежали Переплетаяся ветвились и росли Раскаты...
Feedback